Фунгус - Альберт Санчес Пиньоль

Наплакавшись, Хик-Хик поискал взглядом Коротыша. С небольшой высоты своего росточка, завернутый в идиотское желтое знамя, маленький фунгус не сводил с повелителя своих глаз с носорожьими веками, вздернув выпирающий подбородок.

– Вечно ты что-нибудь выдумываешь! – воскликнул Хик-Хик. – Разве ты не знаешь, что слухи и наговоры – это мелкобуржуазные пережитки?

Он повалил Коротыша себе на колени, как провинившегося сорванца, и стукнул его прикладом лефоше раз двадцать подряд.

К полудню войско достигло своей цели – горы нибелунгов. Перед ними возвышалась не слишком высокая, чуть кособокая вершина, наводившая на невеселые мысли. Ордоньес подумал, что никто бы не выбрал подобную гору, чтобы нарисовать маслом пейзаж: деревья, стоявшие на склонах, казались старыми и безжизненными, а скалистая вершина – тусклой и непривлекательной.

У подножья протекала горная речка, которую упоминал Малагенец. Антонио расположил отряд стрелков у кромки воды и приказал целиться в сторону противоположного берега. В нескольких метрах позади пехоты он установил орудия. С этой позиции было удобно обстреливать гору. За пушками расположились повозки с боеприпасами. И наконец, на заднем плане Ордоньес предосторожности ради выстроил маленький запасной отряд. Весь полк сгрудился на лугу, окруженном деревьями, каких немало в Пиренеях.

Когда нибелунги вылезут из логовища, они неминуемо направятся к реке, где их встретит мощный артиллерийский огонь. Если монстрам приспичит ринуться врукопашную, сперва они должны будут преодолеть бурный поток, чего сделать не смогут. Четыреста винтовок и два орудия не позволят им перейти на другой берег.

День выдался солнечный. Антонио еще раз посмотрел на гору нибелунгов. Величественной она казалась лишь потому, что они стояли вплотную к ее подножью. Необычайных свойств горы снаружи видно не было: самое главное скрывалось в недрах. Секрет нибелунгов, секрет победы и Власти.

Солдаты изготовили орудия к бою, и Ордоньес приказал стрелять по горе. Артиллерия – это всегда впечатляющее зрелище. Пушечные выстрелы театральны: оглушительный грохот, снаряды, описывающие дугу, поражение дальней цели. Каждый раз, когда снаряд достигал вершины, взрывая град земли и камней, солдаты бурно ликовали. Алые вспышки выстрелов, неукротимые и непрерывные. Некоторые пехотинцы в порыве энтузиазма вешали свои фуражки на дула винтовок и размахивали ими в воздухе. Антонио любил артиллерию, самое эффективное из всех видов вооружения: она поднимала дух войска, развеивала сомнения, подбадривала трусов и вдохновляла смельчаков. Пушки были силой и сутью силы, за ними всегда оставалось последнее слово. Тот, кто располагает орудиями, сметает противника, а кто на это способен, обретает Власть.

Не все солдаты интересовались этой демонстрацией разрушительной силы. Кое-кто собирал булыжники возле реки и строил из них небольшие заграждения, защищающие позицию. Товарищи потешались над ними, утверждая, что чудовища не стреляют, а потому баррикады лишены смысла. Но такова душа человеческая: пока одни приветствуют бомбежку, радуясь чужому страданию, другие предпочитают обезопасить себя от возможных увечий.

Через некоторое время пушки разрушили самую вершину горы. В это время лошади и мулы занервничали. Ордоньес приказал обвязать тряпками их морды, его предупредили о том, что животные волнуются, чуя близость нибелунгов. Так оно и случилось: монстры покинули свое логовище и надвигались на солдат. Итак, вот они. Нибелунги. Пара сотен чудовищ появилась из узкого прохода между каменными стенами.

Малагенец рассказывал о беспорядочной толпе, дикой и безудержной. Картина в целом соответствовала его описанию, однако на этот раз чудовища действовали более организованно. Сначала они двинулись на солдат, издавая глухой злобный рык, но не бежали и не торопились, а наступали плотной толпой. Монстры кипели гневом, но атаку не начинали и, наконец, остановились напротив солдат на другом берегу, когда до воды оставалось еще несколько метров, превратив речку в границу между людьми и нибелунгами.

Солдаты глядели на демонов, пышущих злобой, которые кивали в их сторону, распыляя тысячи и тысячи спор; видели белую пену, льющуюся из их ртов, словно у быков на арене. Две сотни чудовищ с плоскими головами и крошечными злобными глазками желтого цвета, лишенными век, с ненавистью смотрели на них с противоположного берега неширокой речушки. Солдаты видели монстров, слышали их нечеловеческий вой, и у них перехватило дыхание. Страх волной прокатился по строю артиллеристов.

Антонио ожидал, что нибелунги попытаются перейти через речку, и готовился отдать приказ стрелять. Едва они окажутся в воде, он встретит их градом пуль, чтобы остановить продвижение. Но в эту минуту монстры предприняли неожиданный маневр: отступили шагов на пятьдесят, не более. На этой позиции чудовища выстроились фалангой, сгруппировав свои тела, головы, руки и невероятно длинные пальцы-отростки. Они отверзали челюсти и показывали многочисленные ряды шипов, плотно прижатых друг к другу, отчего разинутые рты напоминали заросли ежевики. Из пастей высовывались языки, длинные, как шланги, которые угрожающе щелкали в воздухе; ударить они могли сильнее, чем хвост громадного тунца. Казалось, этими щелчками чудовища говорили людям: только попробуй подойди. И все же вопреки ожиданиям Антонио они не наступали, а встали поодаль, по другую сторону реки, и голосили, как варвары, готовящиеся захватить Рим. Из глоток вырывалось хриплое воронье карканье; казалось, они побуждали людей атаковать первыми.

И тут появилось нечто неожиданное – знамя. Над строем нибелунгов взвился штандарт. Желтый прямоугольник развевался на длинной руке чудовища, тонкой, как веточка. Обладателя конечности, служившей знамени древком, скрывала толпа, словно ростом тот уступал остальным. В центре флага красовался приблизительно такой рисунок:

()

Офицеры потребовали у Ордоньеса дозволения начать стрельбу, но тот медлил. Ему захотелось обсудить странный символ на желтом флаге.

– Итак, тайна раскрыта: мы столкнулись с международным масонством. Масоны всегда мечтали покорить мир. Как видите, для достижения своих преступных целей они не стесняются вербовать чудовищ и использовать мистические символы.

После этого он приказал открыть огонь.

Со своего берега солдаты принялись обстреливать нибелунгов. Те гибли, но, как не странно, наступления не начинали. Монстры рычали, размахивали руками, рассекали своими страшными языками воздух, но в атаку не шли. Они ограничивались тем, что замертво падали на землю один за другим, образуя штабеля тел, и все плотнее скапливались вокруг странного знамени. Когда нибелунги, защищавшие штандарт с таинственным символом, падали замертво, их место мигом занимали другие. Антонио растерялся. Почему они не нападают? Почему с такой покорностью терпят огонь противника? Выстрелы гремели беспрерывно, нибелунги валились дюжинами.