Тайный Санта - Триш Арнетьо

Клодин подумала, что в неверном свете свечей капитана Тигельмана подвело зрение, однако он был прав. На столе был лишний подарок.

— Джулс! — рявкнула она.

— Не может быть, — сказала Джулс. — Этого не может быть. У нас было пятнадцать подарков. Потом вместе с подарком Стива их стало шестнадцать. Я пять раз пересчитывала.

— Пересчет! — завопил Джерри. — Я считаю, мы должны начать все снова. Неужели мне придется расстаться с подарочным сертификатом в «Бутси Беллоуз»?![31]

— Нам надо начать сначала, — сказал Кевин.

Клодин нервничала. Она тоже пересчитывала подарки, потому что не доверяла Джулс. Шестнадцать. Потом она прочитала стихотворение, и они начали. Там были все. Никто больше не приходил. По комнате пробежал смущенный шепоток, потом смешки, наконец, раздались выкрики: «Давайте тянуть жребий, кому достанется последний подарок». Все были пьяны. Что она упустила? И когда Клодин в третий раз оглядела комнату, до нее вдруг дошло.

Почему она раньше не подумала об этом?

Да. Конечно.

Она сразу нашла его, и их взгляды встретились. Никто ничего не заметил, уже начался неофициальный обмен подарками. Его взгляд подтвердил все. Он был уже в куртке, на голове капюшон. Он ждал ее.

Она вышла за ним из комнаты. Отставая на несколько шагов, проследовала по коридору и в кухню. По дороге взяла свое пальто. Она оказалась в кухне как раз в тот момент, когда красивый молодой человек распахнул дверь на веранду и вышел наружу, оставив дверь открытой.

Шеф-повар стоял к ней спиной, раскладывая последние десерты, и она незаметно прихватила маленький, острый ножик с разделочной доски. Он отлично поместился у нее в ладони, словно рука старого партнера в танце. Клодин спрятала зазубренное лезвие в длинном рукаве своей блузки от «Александра Маккуина». Прижатый к коже, холодный металл слегка ужалил ее, подняв дыбом маленькие волоски. Как давно она не испытывала подобного возбуждения!

И Клодин вышла в ночь вслед за барменом.

Джулс была права. Это Клодин принесла статуэтку. Когда Генри увидел, как упорно она старалась отговорить Зару, у него не осталось больше сомнений. Однако Джулс ошибалась относительно мотивов Клодин. Не избавить дорогих гостей от дешевого подарка она стремилась. Клодин хотела послать ему сообщение. Одернуть, чтобы не забывался. Она состряпала эту впечатляющую, сложную схему, чтобы как следует напугать его. Она все продумала. Кроме того, что Зара может захотеть статуэтку. Этого она представить себе не могла. Теперь их орудие убийства было в чужих руках. И не просто в чужих — в руках одной из самых знаменитых певиц в мире. Генри так и видел фотографии в таблоидах: Зара возвращается домой в Лос-Анджелес, держа статуэтку под мышкой. Можно себе представить, сколько сразу возникнет диких, нелепых предположений о том, что это такое. Но пройдет совсем немного времени, и все станет известно. Вспомнить хотя бы, как детективы-любители умудрились в Сети раскрыть дело «убийцы из Золотого штата»[32]. Так что они с Клодин сядут в тюрьму благодаря фанатам суперзвезды. Надо признать, это смешно.

Было бы смешно, если бы так случилось на самом деле. Но Клодин никогда этого не допустит. Никогда не покорится судьбе. У нее, наверное, уже был какой-то план. Она теперь ни за что не выпустит статуэтку из дома, пока не заполучит ее обратно. Генри беспокоился не только за Зару, но и за Клодин. Ей пришлось бы противостоять огромному телохранителю. Если она слишком явно обнаружит свои намерения, неизвестно, как Дейв может отреагировать.

Генри осмотрелся, ища Клодин глазами. Им надо поговорить. Сообразить, как лучше поступить. Вместе. Как она сказала, никто не победит их, пока они команда.

Он увидел, как она вслед за кем-то выходит из комнаты. Кто это был? Новый член команды? Некто в куртке с поднятым капюшоном. Держа в руке недопитый стакан, Генри направился в сторону двери.

Ступая осторожно, она медленно двигалась вдоль стены, стараясь держаться под навесом, где было не так много снега. Хотя и там было скользко. Снег летел отовсюду. Деревянные кресла, кострища, гриль — все было покрыто толстым белым одеялом. У дальнего края веранды, на нижнем уровне, бурлило незакрытое джакузи, поглощая летящий в него снег. Клодин пыталась определить, где он был, но куда бы она ни поворачивалась, лишь снег летел ей в лицо.

И вдруг Клодин увидела его. Он стоял, опираясь на перила у дальнего края веранды, ждал ее. Под вой ветра она стала пробираться к нему. Он молчал, только с ненавистью смотрел на нее.

— Сколько ты хочешь? — спросила она.

— Сколько чего? — спросил бармен.

— Денег, — ответила Клодин.

Бармен засмеялся.

— А вы только о деньгах и думаете, да? — сказал он. — Мне не нужны ваши деньги.

— А что тогда тебе нужно?

— Подтверждение. Правда, должен признать, я его получил.

Клодин чуть пошевелила рукой, чтобы почувствовать, как кончик ножа упирается в кожу. И ощутила новый прилив возбуждения.

— Сегодня вечером, собираясь сюда, я все еще сомневался, — сказал бармен. — Она назвала мне ваши имена. Это были вы, точно. Но я сомневался в себе. Сомневался, что смогу стоять тут перед вами обоими и притворяться барменом. Сомневался, что смогу исполнять ваши указания. Разливать напитки и улыбаться. Я не знал, сколько выдержу. Думал, вы заподозрите что-то еще до того, как откроют подарок. Слишком много было переменных, чтобы быть уверенным.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — закричала ему Клодин сквозь ветер и снег.

— Все могло так по-разному произойти. Если бы подарок выбрали позже по ходу игры. Или вообще не выбрали бы. Я понимал, была вероятность, что он станет лишним подарком на столе. Его вообще могли так и не открыть. Видите ли, я долго готовился. Я слышал про вашу игру, да, черт возьми, весь город слышал. Но у меня два года ушло на то, чтобы разработать детальный план…

Он смело шагнул ей навстречу.

— Видели бы вы ваши лица, когда та девушка открыла подарок. Одно время я собирался встретиться с вами лицом к лицу. Прийти к вам в офис или встретить на улице. Но такой награды, как выражение вашего лица, я бы не получил. Ваш взгляд! Нет, другого пути не было. Каково вам было сегодня? Испытывали ли вы что-либо подобное раньше? Так чувствовала себя моя мать — каждый день ее короткой жизни — после того, что вы сделали. Зная, что вы ходите по тем же улицам, зная, что она может завернуть за угол и встретить вас в любой момент…