Смятение - Даниэла Стил

— Тогда почему ты ничего мне не сказала, когда звонилана следующее утро? — Пол вспомнил, какой слабый, прерывистый был у нееголос, и его сердце заныло от жалости и раскаяния.

— Потому что это была уже не твоя проблема.

— Мне очень жаль, Глэдис. Я… Мне просто нечего сказать…

— Пусть это тебя не беспокоит. Я уже поправилась, итеперь все нормально…

Но глаза выдавали ее. Душа ее была покрыта ранами гораздоболее глубокими, чем шрам на виске. И раны эти продолжали кровоточить, хотя содня, когда они расстались, прошло уже больше двух месяцев. Глэдис честностаралась забыть о том, что произошло, и, пока они с Полом были далеко друг отдруга, ей это с грехом пополам удавалось. Однако теперь все началось сначала.Вернее, ничего не кончалось.

Особенно тяжело ей было смотреть ему в глаза. Никакие словане могли бы ее обмануть. Пол продолжал любить ее, и от этого им обоим былотолько труднее. Глэдис не хотела ни в чем его винить. Но он пустил по ветру ееи свою жизнь, их счастье, их будущее — на это трудно было закрыть глаза.

Не поэтому ли Пол приехал сюда, подумала Глэдис. Убежать,спастись от того, от чего нельзя убежать, от чего нельзя скрыться, потому чтоэто — в тебе… Она понимала его очень хорошо. Разве она сама не за этим приехалав Африку? Какая же горькая ирония в том, что они выбрали одно и то же место!

— Ну и что мы будем делать дальше? — спросила она,поворачиваясь к нему лицом. Здесь, в лагере, они просто не могли невстречаться, об отъезде кого-то из них даже речи быть не могло, следовательно,оставалось только…

— Терпеть, — ответил Пол, заглядывая ей вглаза. — Прости меня, Глэдис, я не мог знать, что встречу тебя здесь…

— Я тоже. Рауль предложил мне это задание неделю назад,и я согласилась. К счастью, Дуг и его, гм-м… подруга присмотрят за детьми, покая буду отсутствовать. Они переехали в наш дом.

— Оба?! — поразился Пол.

— Да. — Глэдис немного помолчала. — Кстати,ты давно занимаешься доставкой продовольствия в госпиталь… и в другиеместа? — спросила она. Она уже знала, что все доставляемое приобретаетсяна средства Пола. Она не знала только, как отразить это в своем репортаже.

— С марта месяца, — ответил Пол. — Я вернулсяна яхту, но мне было очень тяжело сидеть и ничего не делать. Да и не могу же яоставаться на «Морской звезде» до конца жизни.

— А где сейчас твоя яхта?

— На Антибах. Я собирался позже совершить еще однокругосветное путешествие. Сомневаюсь только, что это поможет… — Он грустноулыбнулся.

— Ничего, как-нибудь привыкнем… — сказала она, думая отом, что они оба находятся в безвыходном положении. Они приехали сюда с самымилучшими намерениями, но судьбе было угодно наказать их за их добрые дела.

Глэдис подняла голову и с грустью посмотрела на Пола. Нупочему, почему все получилось именно так? На протяжении целых шести месяцев Полбыл ее единственной надеждой и опорой, ее другом. Но потом он отнял у нее все,и ее сердце в придачу. Глэдис дорого бы дала за то, чтобы вернуть хоть частьтого, что потеряла.

— Может быть, — добавила она негромко, — мывсе-таки могли бы быть друзьями? С этого все начиналось, так пусть этим все изакончится. Вероятно, это просто предрассудок, но у меня такое ощущение, будтокакая-то высшая сила свела нас здесь, чтобы мы помирились и попытались хотя быотчасти исправить то зло, которое причинили друг другу.

— Ты ни в чем не виновата, Глэдис, — с горячностьювозразил он. — Я сам все разрушил, своими руками!

— Я испугала тебя. — Глэдис печально покачалаголовой. — Я пыталась заставить тебя решиться на то, к чему ты был неготов.

Они оба знали, что это не правда. Пол первым сказал, чтолюбит ее, он открыл ей двери своей души и пригласил войти. А потом, черезсчитанные дни, он выбросил ее вон и поклялся никогда больше не впускать.

— Я сам себя испугал, — с горечью сказал он.

Глэдис не собиралась ему возражать. Но не проще ли забытьвсе это? И простить.

— Задолго до того, как вернуться в Нью-Йорк, ты сказалмне, что не хочешь быть светом в конце моего тоннеля. Ты меня честнопредупреждал. А я не прислушалась. Вернее, не поверила…

Прошлое крепко держало Пола, страх связал его по рукам иногам, но он, казалось, вовсе не замечал этого. Надежду на будущее ему заменилаего скорбь по Седине. И любовь Глэдис была ему больше не нужна. Видеть все это,ничего не попытавшись сделать, было ужасно.

— Нужно перешагнуть через то, что было, — сказалаона. — Хотя бы попытаться. Пусть это будет для нас своего рода испытанием.Прошлого не вернуть, но ведь надо как-то жить дальше…

Она улыбнулась Полу и, встав из-за стола, легко коснуласьего руки, и он посмотрел на нее с недоумением. То, что сказала Глэдис,совершенно сбило его с толку.

— Можем мы быть друзьями? — спросила она напрямик.

— Я не знаю, — честно ответил Пол. Ему было оченьтяжело находиться рядом с ней и помнить, каждую минуту помнить все, что было.

— У нас нет просто другого выхода, — покачалаголовой Глэдис. — Это единственный способ как-то пережить ближайшие тринедели. Ну как?

Она протянула ему руку, но Пол не пошевелился. Два месяцаназад он сам оттолкнул ее, он захлопнул за Глэдис дверь и запретил ей звонить.И вот волею судеб они снова оказались вместе. Немыслимо.

— Я подумаю, — буркнул он наконец и, встав состула, быстро вышел из столовой.

Нет, ему слишком тяжело было ее видеть. Но когда имудавалось держаться на почтительном расстоянии друг от друга хотя бы несколькочасов подряд, ему начинало отчаянно не хватать Глэдис. Вновь встретившись сней, он понял, что все его рассуждения немногого стоят, но он принадлежал Седине— или считал, что принадлежит. Это не позволяло ему согласиться стать другомГлэдис. Он боялся снова увлечься ею, но и пренебречь ее словами он тоже не мог.Положение казалось совершенно безвыходным.

— Вы с Полом что, заклятые враги? — спросил уГлэдис Тони, когда после ужина они вместе возвращались к палаткам.

Его непосредственность обезоружила Глэдис.

— Вроде того, — ответила она честно. Не хваталоеще сообщить, что они были любовниками. Слишком сложно и слишком отдает дешевоймелодрамой, да Тони и не спрашивал об этом.

— Я думаю, мы справимся. Африка — не самое подходящееместо для вражды, — добавила она, и Тони удовлетворенно кивнул.

Глэдис лежала без сна на шаткой койке, грозившей развалитьсяот любого неосторожного движения, она думала, что сказать-то просто, а вот каконо будет на самом деле? Ведь Пол не захотел быть ей другом. Он продолжалотталкивать ее, и для Глэдис это было еще одним ударом. Конечно, она сделалавсе, что могла, но разве от этого легче?