Смятение - Даниэла Стил

Мэйбл тоже так думала и потому старалась не заговаривать сней на эти темы. Случайные связи (по схеме «знакомство — ресторан — ближайшиймотель — прощание») были не в стиле Глэдис. Что же касалось нового романа —безразлично, серьезного или легкого, — то Глэдис была к этому еще неготова. Мэйбл ясно видела, как глубоко ранена ее подруга. Шрамы — гораздо болееглубокие, чем швы на виске, — остались в ее душе и сердце. Глэдис слишкомсильно любила Пола.

Рауль позвонил Глэдис в тот день, когда с ее руки снялигипс. У него было для нее новое задание.

— Как ты себя чувствуешь? — осторожнопоинтересовался Рауль, и Глэдис засмеялась. Она только недавно началаулыбаться, и смех был для нее большим достижением.

— А что? — ответила она. — Хочешь пригласитьменя на танцульки? В таком случае я чувствую себя неплохо, хотя рок-н-ролл исамба мне, наверное, еще не по зубам.

— Как насчет того, чтобы станцевать под африканскиебарабаны?

Сначала Глэдис его не поняла.

— Что-что? — переспросила она. — Как тысказал?

— Есть такая страна — Руанда. Тебе это ни о чем неговорит?

— Говорит. Только это очень далеко. — В юностиГлэдис провела в Руанде несколько дней и работу свою там до сих пор считалаодной из самых удачных.

— Да, это далеко, — откровенно сказалРауль. — И задание, которое я хочу тебе предложить, будет не из простых. Вджунглях Руанды есть полевой миссионерский госпиталь для маленьких сирот,которых собрали туда чуть ли не со всей Центральной и Восточной Африки. Самаяглавная проблема заключается в том, что госпиталю почти никто не помогает, еслине считать французской католической миссии и нескольких добровольцев из Бельгиии Новой Зеландии. В последнее время они получали медикаменты и продукты отблаготворительных организаций, но этого мало, ничтожно мало. Это чуть неединственный госпиталь подобного рода на сотни или даже тысячи квадратных миль.В общем, материал для репортажа отменный, и мне хотелось бы, чтобы его сделалаименно ты. Ведь речь идет о детях, а тебе такие вещи особенно удаются. —Рауль немного помолчал. — Я знаю, что ты недавно болела, и потому не стануна тебя давить, — добавил он, — к тому же тебе надо заботиться особственных детях, но… Подумай над моим предложением как следует, договорились?

— Сколько примерно это займет времени? — спросилаГлэдис.

— Три, может быть, четыре недели. Возможно, тысправишься и быстрее, но я ничего не могу сказать наверняка. Я просто не знаюместных условий.

Глэдис задумалась. Она готова была согласиться, но как бытьс детьми?

— Знаешь, я бы хотела сделать этот репортаж, —сказала она наконец. Именно о такой работе Глэдис мечтала, когда уговаривалаДуга разрешить ей вернуться в фотожурналистику. Задание было, разумеется, не излегких, однако непосредственно ее жизни ничто не угрожало — в Руанде нестреляли, да и вообще в том регионе сохранялось относительное спокойствие.Другое дело — тропические болезни, но ведь существовали же для чего-топрививки!

— Можно я подумаю об этом хотя бы пару дней?

— Ответ мне нужен завтра, — заявил Рауль в своейжесткой манере, и Глэдис, сама не отдавая себе в этом отчета, кивнула.

— Хорошо, завтра так завтра.

Но, положив трубку, Глэдис поняла, что думать, взвешиватьвсе «за» и «против» ей уже некогда. Если завтра она скажет Раулю «да», то ейедва хватит времени, чтобы пристроить детей, сделать прививки, получить визу икупить билет на автобус до аэропорта.

И внезапно стало ясно, что для себя она уже все решила. Онапоедет — должна поехать в Руанду во что бы то ни стало.

Терять ей было все равно нечего. Глэдис, что называется,взяла быка за рога. Первым делом она позвонила Дугу и, выложив ему все, прямоспросила, не мог бы он присмотреть за детьми, пока она будет отсутствовать. Дугдолго молчал, и Глэдис уже собиралась напомнить ему, что это и его дети тоже,как вдруг он задал вопрос, которого она не ожидала, но который показался ейдостаточно разумным:

— А могу я не забирать их к себе, а переехать на этовремя в Уэстпорт?

Глэдис, ожидавшая упреков, обвинений, даже угроз, сначаларастерялась. На мгновение ей показалось, что Дуг, возможно, жалеет о том, чтомежду ними произошло, но потом она сообразила, в чем дело. Просто теперь емубыло все равно, что она делает и куда ездит.

— Разумеется, можешь… — ответила она. — Наверное,для детей так будет даже лучше!

И тут Дуг сказал нечто такое, что заставило Глэдисвздрогнуть и болезненно сморщиться.

— А что ты скажешь, если Таня тоже приедет со мной вУэстпорт?

Дуг уже давно жил с Таней Либерман и двумя ее детьми —именно жил, а не просто встречался. Глэдис отнюдь не горела желанием собиратьих всех под собственной крышей. Молчала она, во всяком случае, гораздо дольше,чем позволяли приличия. В конце концов поездка в Африку перевесила все, иГлэдис, хоть и неохотно, согласилась. В конце концов, успокаивала она себя, этобудет только справедливо: Дуг подменит ее на эти три или четыре недели, а онаразрешит ему привести в дом свою подругу с детьми. Впрочем, она еще не знала,что скажут на это ее собственные дети. Глэдис было известно только, что ониненавидели и Таню, и ее сыновей.

— Значит, по рукам, — бодро сказал Дуг, и Глэдисневольно улыбнулась. Дуглас остался верен себе: он не договаривался, а«заключал договор», не приходил на помощь в трудный момент, а «оказывалнеобходимые услуги».

— Спасибо тебе, — от души поблагодарила его Глэдиси, не удержавшись, добавила:

— Если бы ты знал, что это будет за репортаж!

Но Дуглас пропустил ее слова мимо ушей.

— Когда ты улетаешь? — спросил он.

— Не знаю, надо позвонить Раулю, но думаю, чтоскоро, — ответила Глэдис. Ей уже не терпелось бросить трубку и поскореенабрать номер агента.

— Не скоро, а очень скоро, — поправил ее Рауль,когда она задала ему тот же вопрос. — Даю тебе пять дней. Успеешь?

Глэдис присвистнула. Ничего не скажешь, сроки жесткие. Ксчастью, она хорошо знала, что следует делать. Первым делом она перезвонилаДугу и сказала, что через пять дней он должен перебраться в их старый дом. Дуг— видимо, для разнообразил — не имел ничего против.

Вечером Глэдис рассказала детям о предстоящей поездке и отом, что на время ее отсутствия Дуг переедет к ним. Против этого они невозражали, но, как Глэдис и ожидала, известие о том, что Таня и ее дети тожебудут жить с ними целых три, а может быть, даже четыре недели, вызвало взрывнегодования.

— Неужели это обязательно, ма? — простонала Эйми,по-взрослому закатывая глаза.

— Какой кошмар! — ужаснулся Джейсон.

— Вы как хотите, а я не останусь с ними под однойкрышей и пятнадцати минут! — надменно бросила Джессика, которой недавноисполнилось пятнадцать.