Смятение - Даниэла Стил

Пол улетел на два дня в Могадишо, и Глэдис получиланебольшую передышку. Она использовала ее для того, чтобы сосредоточиться наработе. Фотоаппарат Глэдис заглядывал, казалось, прямо в души людей, но этоникому не мешало. Напротив, ее ненавязчивое внимание согрело атмосферу влагере, и к тому моменту, когда Пол вернулся из Могадишо, Глэдис успела сомногими подружиться. Теперь ей было уже не так тяжело видеть его и говорить сним.

В пятницу вечером медсестры решили устроить у себявечеринку, на которую пригласили всех желающих. Глэдис долго колебалась, необидеть бы кого, но в конце концов решила не ходить. Она была совершенноуверена, что Пол тоже там будет. Ей не хотелось начинать все сначала. Все-такиудалось немного успокоиться, и слава богу.

Она осталась в палатке и читала при свете карманногофонарика, когда снаружи, у самого входа, что-то громко зашуршало. Вздрогнув отстраха, Глэдис приподнялась на локте и посмотрела на противомоскитный полог.Она была уверена, что возле палатки бродит какое-то животное или, того гляди,заползет змея, которых в окрестностях лагеря было порядочно. Оружия у нее небыло. Глэдис направила на вход в палатку луч фонаря, готовая закричать прималейших признаках опасности. Это был Пол. Он заглянул в палатку, щурясь отяркого света, бившего ему прямо в глаза.

— Ох, — сказала Глэдис. — Я думала, эторогатая гадюка!

— Это она и есть, — ответил Пол, загораживая глазаладонью. — Извини, если я тебя напугал… Я хотел спросить, почему ты непошла на вечеринку?

— Я устала, — солгала Глэдис.

— По-моему, ты врешь, — сказал Пол. — Тыникогда не устаешь.

Да, Глэдис следовало трижды подумать, прежде чем пытатьсяввести его в заблуждение. Но на самом деле она не особенно боялась, что онпрочтет ее мысли, — гораздо больше ее пугало, что Пол может заглянуть кней в душу. И он вполне способен был, это сделать. Шесть месяцев, на протяжениикоторых Глэдис делилась с ним своими самыми сокровенными надеждами и мечтами,не пропали даром. Теперь Пол мог видеть ее насквозь.

Тогда почему же он не разглядел страшные кровоточащие раны,которые сам нанес ей?

— Сегодня я устала, — упрямо повторилаГлэдис. — Кроме того, мне давно хотелось кое-что почитать.

— Ты сказала, что мы могли бы быть Друзьями, и я готовпопробовать, — неожиданно заявил Пол. — Что, предложение еще в силеили я опоздал?

— Мы друзья, — ответила Глэдис, но он покачалголовой.

— Нет. Мы все еще кружим вокруг друг дружки, словнораненые львы. Настоящие друзья так себя не ведут, — сказал он иприслонился плечом к центральному шесту палатки.

— Но мы не львы, — негромко возразилаГлэдис. — Мы просто люди, а люди иногда делают друг другу больно. Дажеесли они друзья…

— Мне очень жаль, что я обидел тебя, Глэдис, — смукой в голосе произнес Пол, пока она вела отчаянную борьбу с собой. Глэдисстаралась не пустить его в свое сердце. Так она выстрелами отгоняла бы отпалатки льва. И то и другое было трудным делом.

— Я не хотел, — добавил Пол. — Не хотел,понимаешь?.. Но иначе я просто не мог. То, что мной владело, было сильнее меня.

— Я все понимаю, Пол. — Глэдис отложила книгу иуселась поудобнее. — Перестань, не казни себя. Наверное, так должно былослучиться…

И она грустно посмотрела на него. Снова эта боль, иказалось, ей не будет конца.

— Что в порядке?! — с горячностью воскликнулПол. — Мы оба все еще наполовину мертвы. По крайней мере я — мертв… Япопробовал все, за исключением, быть может, отворотного зелья и колдовства, ноничто не помогло. Я принадлежу ей, Седине! И всегда буду принадлежать.

— Она никогда не принадлежала тебе, Пол, потому чтосама этого не хотела. Ты никогда не владел ею, потому что она этого непозволяла. Как же ты можешь принадлежать Селине? Я пыталась объяснить это тебе,но… не смогла. Значит, остается только ждать. В один прекрасный день тыПроснешься и все поймешь.

Он пристально посмотрел на нее.

— Я хочу, чтобы ты пошла со мной на вечеринку,Глэдис, — предложил он. — Как друг. Мне очень хочется с тобойпоговорить — просто поговорить. Если бы ты знала, как мне этого не хватает!

В его глазах блеснули слезы, и Глэдис поняла, чтоприглашение пойти вместе на вечеринку было той оливковой ветвью мира, которуюон протягивал ей в ответ на ее предложение быть друзьями.

— Мне тоже этого не хватает, — призналасьона. — Только здесь, к сожалению, нет телефонов…

Глэдис пыталась шутить, но в ее словах было слишком многогоречи. Не было никакого смысла возвращаться к прошлому. Страница былапрочитана, ее надо было только закрыть.

— Давай не будем спешить, — добавила она.

— Куда? — Пол криво улыбнулся. — Нам совершеннонекуда торопиться, Глэдис, нам осталось только вместе поплакать над осколками,которые уже не склеишь…

И Пол выдавил из себя еще одну жалкую улыбку. Нечеловеческимнапряжением воли он заставил себя не вспоминать о том, как целовал ее и что приэтом чувствовал. Он отдал бы десять лет жизни за возможность снова обнять ее,но это было бы безумием. Ему нечего было дать ей. Он не принадлежал даже самомусебе.

— Ну давай же одевайся, и пойдем, — сказал Полпросительно. — Ведь у нас осталось всего три недели. Потом мы сноварасстанемся… надолго. — Он хотел сказать «навсегда», но не смог.

На его лице появилось такое выражение, словно он решилстоять здесь до тех пор, пока Глэдис не пойдет с ним.

— Но я не хочу! — упрямо возразила она.

— Брось, Глэдис! — Пол тоже заупрямился. Онисловно играли в пинг-понг, и ни один не хотел уступать. — Вылезай изсвоего мешка, иначе я отнесу тебя в столовую прямо в нем.

Глэдис живо представила себе эту картину и расхохоталась.«Сумасшедший! Настоящий сумасшедший!» — подумала она, зная, что будет любитьего всегда. Даже когда кончатся три недели, которые у них еще оставались.

И, совершенно неожиданно для себя, Глэдис решила, что Полправ. Все равно она потеряла его навсегда, так что три недели ничего не решали.Так почему бы им не побыть немного вместе на прощание?

— Хорошо, я иду, — сказала Глэдис, расстегивая«молнию» спального мешка. На Глэдис были джинсы и плотная хлопчатобумажнаямайка. Вытряхнув ботинки, куда могли забраться ядовитые насекомые или змеи,Глэдис зашнуровала их и встала.

— О'кей, мистер, на ближайшие три недели мы —друзья, — сказала она. — А потом вы должны навсегда исчезнуть из моейжизни.

— Я думал, что я уже… — проворчал Пол, поднимая пологпалатки и давая ей пройти.

— Я тоже так думала, но ты умеешь здорово притворяться, —сказала Глэдис, когда они шли через лагерь к столовой, откуда доносилась музыкаи звон посуды. — Та заключительная сцена в «Карлайле» показалась мнедостаточно убедительной. Я и в самом деле решила, что ты прощаешься со мнойпо-настоящему.