Чумные истории - Энн Бенсон

Мысль обоим понравилась, но, прежде чем окончательно заключить сделку, Алехандро отвел Эрнандеса в сторону, посоветоваться с глазу на глаз.

Испанец посоветовал соглашаться.

— Мужчине, считай, повезло, если в доме есть женщина, — сказал он, — даже если она о нем заботится за деньги. — Оглянувшись на вдову, которая ждала решения, он добавил: — К тому же эта, по крайней мере, не будет отнимать у тебя время, силясь затащить к алтарю.

Они заключили сделку, поздравили друг друга со счастливым приобретением, и Эрнандес сказал:

— Пойду отведу в конюшню лошадей, а потом поищу контору, где получу то, что мне причитается. Вернусь к обеду, и мы проверим, насколько удачна сделка с этой вдовой. Выпьем за твой новый дом и за то, чтобы нам и дальше сопутствовала удача.

Алехандро перенес в новое жилище свои скромные пожитки. Дом был маленький, однако с прочной и удобной мебелью. Ровный земляной пол на первом этаже был чисто выметен. Возле одной стены стоял длинный узкий стол и рядом с ним две скамьи, возле другой — кресло и узкая лежанка. Наверху обнаружились две спальни, в одной из которых — судя по небольшой кровати — некогда жил ребенок. Вторая спальня была большая, удобная, с окном, выходившим на улицу. Вместо кровати здесь была солома на полу. Солома оказалась свежей, почти без насекомых, а постеленное белье — старым, но крепким и очень чистым. Алехандро решил поселить Эрнандеса, на то время, что он задержится в Авиньоне, в большую спальню, где постель была шире, а сам занял спальню поменьше. Большую он, как хозяин дома, займет попозже, когда испанец уедет.

Устроившись, Алехандро отправился осматривать город, в надежде в будущем подыскать для новой практики хорошее место. Недалеко от своего временного пристанища он увидел аптеку и спросил у хозяина, нет ли у них в округе врача.

— Одно время у нас тут было два врача и еще цирюльник, который пускал кровь, — ответил тот. — Но все умерли, заразившись той же болезнью, что их пациенты, и, боюсь, теперь нам не к кому обращаться за помощью.

Алехандро сказал ему, что он сам врач и помощь ему не нужна.

— Я только что приехал в Авиньон и жду, когда следом приедет моя семья. Я ищу подходящие комнаты, где мог бы устроить свой кабинет.

— Тогда пойдите к вдове доктора Селига. Дом его в двух кварталах отсюда. Идите по узкой улочке и поверните сразу за домом башмачника. Может быть, она захочет продать вам его инструмент. — Взгляд его стал печальным. — У них остались дети.

Аптекарь наклонился к Алехандро, словно собираясь сообщить великую тайну:

— Хороший был врач, и у меня с ним был договор. Когда лечение шло неудачно, он присылал своих больных ко мне, а я им прописывал другие лекарства и снадобья.

— Был ли у вас хоть один случай излечения чумы? — поинтересовался Алехандро.

Аптекарь расхохотался, а отсмеявшись, посерьезнел.

— При ней все наши лекарства все равно что вода! Никто не знает, какая зараза ее вызывает! Я не могу вылечить даже симптомы. — Снова он доверительно подался вперед. — Люди говорят, будто это евреи отравили колодцы. По-моему, так и есть.

Алехандро оторопел, но постарался не подать виду. Не в первый раз он слышал, как против евреев выдвигаются самые нелепые обвинения. Теперь, когда он изменил внешность, собеседники, не догадываясь, что он еврей, не стеснялись говорить при нем. Поплотнее запахнув на груди рубаху, он подыграл аптекарю:

— Жуть! И что теперь делать?

— Да уже делают кто что может! В Арле, например, священник нашел дома у трех евреек пустые пузырьки, так этих ведьм сразу сожгли. Их в тот день видели у колодца. Теперь у нас не знают, как быть. Одни говорят, вода у нас как вода, а другие не пьют, говорят, лучше умереть от жажды, чем от чумы.

Алехандро заметил, сам удивляясь своей храбрости:

— Может быть, слова их не лишены здравого смысла, но, по-моему, эта болезнь не от воды. Все мы пьем одну и ту же воду, но одни болеют, другие нет, а если бы в Арле и впрямь отравили колодцы, то они все бы умерли, все до одного, разве не так? Значит, следуя логике, дело не в воде.

— Эта напасть — бич Господень, наказание за грехи, — ответствовал аптекарь. — Разве по силам человеку понять логику промысла Божьего?

— Мы обязаны стараться ее понять всюду, — возразил Алехандро.

Аптекарь не нашел что сказать в ответ, чему Алехандро только порадовался. Он и так наслушался чепухи. Распрощавшись как можно вежливее, он отправился искать дом вдовы врача Селига, поклявшись никогда не отправлять ни одного больного к аптекарю, который сам источает яд.

Вдова открыла дверь и, когда Алехандро объяснил, кто он такой и зачем пришел, разрешила войти в кабинет. Алехандро осмотрел кабинет, инструменты. Вдова, которая осталась стоять у двери, отвечала на его вопросы вежливо, но немногословно.

Он спросил, сколько стоят кабинет и весь инструментарий. Ему было нужно все. Инструменты оказались не самого лучшего качества, но все равно лучше тех, какие он себе добыл в Сервере. Вдова назвала цену, и на мгновение он заколебался, потому что просила она слишком мало. Так он ей и сказал:

— Все это, сеньора, стоит дороже.

— Я продаю дешево, потому что деньги мне нужны срочно. Мне нечем кормить детей.

Отсчитав дополнительные золотые, Алехандро вложил ей в ладонь столько, сколько счел справедливым. Вдова принялась благодарить его, а потом протянула ему большой железный ключ и повернулась, чтобы уйти. Алехандро ее окликнул:

— Сеньора, не доводилось ли вашему мужу лечить заболевших чумой?

Так и не глядя на Алехандро, уставившись в пол, она сказала:

— Он только этим и занимался в последнюю неделю, от этого и умер. Когда его увозили, он был весь в гнойниках, но я-то знаю, он умер не от болезни, а оттого, что она сломила его дух.

С этими словами она и ушла, унося в кулаке все, что муж ее нажил за годы упорного труда.

Алехандро стоял в своем новом кабинете, смотрел на принадлежащее теперь ему хозяйство, и на душе у него было неспокойно. Кабинет был больше и темнее, чем его прежний в Сервере, здесь понадобится дополнительный свет. «Свет моей новой жизни», — подумал он, запирая на ключ дверь. На двери висела вывеска с именем Селига. «Завтра найду кузнеца и сделаю свою вывеску».

Эрнандес вернулся, как обещал, к вечеру и доложил, что поход его к банкиру оказался удачным.

— Через три дня мы должны явиться вдвоем, и я получу хорошее вознаграждение за то, что успешно охранял твою драгоценную шкуру от негодяев и головорезов. — И, взглянув Алехандро прямо в глаза, добавил — Благодарю Бога за то, что не пришлось тебя охранять от головорезов в солдатской форме. — Эрнандес захохотал. — По-моему, мне переплатили. Единственная настоящая опасность, которая нам грозила, — это схлопотать солнечный удар.

— Сеньор, — возразил Алехандро, — задача тем не менее стояла перед вами непростая, и вы с ней справились. Никто не посмеет отнять у вас справедливо заслуженное вознаграждение. Таков был уговор.