Пророчество огня - Алена Ромашкова

воскликнул Рэн. — Не знал, что и так можно. Значит, мы точно знаем, где они. Нельзя терять ни минуты. Нужно выезжать в их сторону.

Для меня все было немыслимо, поэтому чудом больше, чудом меньше. Я не знала, где проходят границы волшебства и реальности в этом мире.

— Карстону не будем сообщать? — спросил Клык.

— Нет. Мы не знаем, кто сотворил эту ловушку. Справимся своими силами. Тем более, связи у нас с ним нет.

— Маша! Ты поедешь с нами! — твердо сказал Рэн, а я растерянно кивнула. Разве были другие варианты?

— Там пещера и скала, может понадобиться снаряжение. Давайте возьмем верёвку и кирки хотя бы, — предложила я.

— Все есть! Собирайся и поехали. Туда сутки ходу, но, если ускориться, можно часов за пятнадцать добраться, — кинул Рэн.

Я побежала в свою комнату. Собрать вещи и выскочить на улицу заняло у меня десять минут. Мужчины были во дворе, споря, что делать с лошадьми наших пропавших спутников. Решили брать с собой. Каждый привязал к седлу по лошади — мне достался конь Барса, и мы спешно покинули город.

Выехав на основной тракт, погнали лошадей с максимально возможной скоростью. Нет, до уровня скачек мы не дошли, я точно убилась бы, да и не в поле скакали, но галоп стал весьма быстрым. Хорошо, что я успела немного привыкнуть к своей Аленке, и сейчас мне не грозило падение с нее, по крайней мере, первое время. Мы гнали лошадей несколько часов без остановки. Старалась расслабиться в седле, чтобы не скрючило после того, как слезу с лошади, но все же это плохо получалось из-за отсутствия достаточного опыта.

Когда пришла пора свернуть с удобной дороги в лес, мужчины спешились возле ручья, дав себе и коням полчаса передышки. Никто толком не разговаривал. Настроение было мрачно-решительное. Каждый понимал, что шанс найти исчезнувших живыми невелик. С другой стороны, мы понятия не имели, кто и зачем их похитил. Может, цель заключалась не в убийстве?

Вновь оседлав коней, мы двинулись по проселочной дороге. В стремлении сократить путь, Рэн предложил уйти с его наезженной части и пойти через болота. После недолгих раздумий, Клык согласился. Никто из мужчин не был знаком с этими болотными тропами, но понадеялись на удачу и походный опыт. Темп нашей езды значительно снизился: фактически, лошадей мы вели шагом. Несмотря на незначительную скорость передвижения, мы должны были серьезно срезать путь, оказавшись у Ущелья ведьм часов через семь.

Приближение болот я почувствовала очень четко: сладковато-едкий запах цветов, торфа и сырости говорили о том, что мы идем в верном направлении. Чем дальше, тем чаще лошадиные ноги погружались в чавкающую жижу болотной тропы. Пейзаж был весьма однообразным, но не лишен своей прелести: на фоне вечнозеленого сосняка то и дело проскакивали деревья, напоминающие березу или ольху; поверхность вокруг словно ковром была покрыта изумрудной зеленью мха. Превалирующий зеленый цвет успокаивал, и только удушающий аромат цветущего болотного багульника, заросли которого стали нашими верными спутниками, мешал наслаждаться вековой красотой местной флоры.

Наш отряд из шести лошадей, ведомый Рэном, выстроился в линию и аккуратно шел по тропе. Замыкающим был Клык, он время от времени пытался общаться, но ни я, ни Рэн не поддерживали беседу. Сосредоточившись на том, чтобы случайно не попасть в трясину, я погрузилась в созерцание поверхности, по которой ступали копыта наших лошадей. Аленка, похоже, вообще не нервничала, спокойно брела, время от времени с аппетитом поглощая веточки вересковых кустов, которые ей удавалось зацепить губами.

Несколько часов прошли в таком однообразном движении вперед. В конце концов, даже Клык перестал шутить, травить байки и петь похабные песенки. Видимо, боевик тоже проникся окружающей атмосферой умиротворения. Рэн дал знать, что две третьих пути мы преодолели, и скоро болотная часть закончится. Это радовало, так как от здешних ароматов уже начинала кружиться и побаливать голова.

В какой-то момент, вырвавшись из объятий задумчивости и полусна, я обратила внимание на то, что лошадь Рэна, которая вела нас в этом походе и все это время держалась молодцом, начала спотыкаться. Я окликнула ее всадника, но тот продолжал молча смотреть вперед и не отвечал на мои окрики. Тогда я позвала Клыка, который черной тенью ехал позади.

— Клык, Рэн, похоже, заснул, не отвечает. — Ответом и в этот раз мне была тишина.

И вот тогда я забеспокоилась и обернулась. Мужчина ехал с ровной спиной, спокойно держал повод, его глаза смотрели строго вперед, но были абсолютно пусты. Окликнула его несколько раз по имени, но реакции не дождалась. Да что ж такое⁈ Решила остановиться, но конь Клыка не захотел тормозить и попытался обойти Аленку. Это было опасно, потому я вынуждена была продолжить движение. Таким образом я попала в некую ловушку: остановиться и свернуть не могла, продолжая ехать за замороженным Рэном. Мои крики, сколько бы я не пыталась дозваться мужчин, не работали. Мне было страшно: я была одна и не понимала, что за бесовщина творится. Покрутила головой, пытаясь обнаружить того, кто наколдовал ступор мужчин. То, что здесь замешана магия, я не сомневалась. Не понятно было только, почему это не коснулось меня. Кстати, а, может, мне их своей магией разбудить? А что! Закрыла глаза и начала визуализировать что-то вроде энергетической ленты. Хотела скрутить из нее петлю, зацепить Рэна и немного встряхнуть. Эксперимент был безумный, риск спалить мужчину дотла оставался высоким, но я была полна решимости как никогда.

— Не смей, начнется пожар, не потушим! — раздался возглас рядом. Я вздрогнула, прервав процесс колдовства, и посмотрела в сторону говорящего.

На моховой кочке прямо посередине болота стояла женщина. Глянув на меня, она вздохнула и произнесла:

— Мы думали, ты парень! А ты девка. Ой, а не ты ли… — ее глаза расширились от непомерного удивления. — Сама Черная Марисса у нас на болотах. Кто бы мог подумать!

Я осознала, что конь Рэна больше не двигается, а все мы стоим возле большого деревянного дома типичной деревенской постройки. Во дворе я увидела колодец, сложенные вязанки дров и пару куриц — милая сельская картина, если бы не болота, которые окружали это хозяйство со всех сторон.

Перевела взгляд на собеседницу, которая поднялась на крыльцо и, постучав, крикнула:

— Смотрите, кого я привела!

В окне мелькнуло лицо, а затем дверь открылась, и из дома вышли три женщины разных возрастов: если первой встреченной нами было лет двадцать, то самой старшей примерно шестьдесят или более. Похоже, возраст, почет и уважение здесь были взаимосвязаны: старшая шагнула вперед, а остальные почтительно