Хадават - Вячеслав Ковалев

– День добрый, – сказал Никита и вдруг испугался. «Ведь наверняка не поймет; на каком бы языке они тут ни говорили, но уж точно не на русском». К его изумлению, незнакомец ничуть не смутился, услышав приветствие, только легкая улыбка скользнула по лицу.

– Действительно добрый, – неторопливо ответил он, причем Никита понял его. – Заходи в дом, гостем будешь, – и отодвинулся в сторону, открывая дверной проем. – Пса не бойся, не тронет.

Никита чуть замялся – «не было бы худа», но, уловив ту же легкую улыбку, смело шагнул через порог. При этом ему пришлось наклониться, уж больно дверь была низкой – не пройти. Убранство дома тоже ничего необычного не содержало. Добротная деревянная мебель: стол, стулья, лавки, полки на стенах, шкафы.

Хозяин вошел следом, прошел к шкафчикам у дальней стены, достал кувшин, пару кружек, налил в обе. Одну протянул Никите, другую оставил себе.

– Люди зовут меня Ольх, а последнее время – старый Ольх, – сказал он и пригубил из кружки.

– Никита, – буркнул он и тоже отхлебнул из своей.

Напиток был в меру прохладным и освежающим, но незнакомым на вкус – легкий, приятный, мятный, с примесью каких-то ягод. Хорошо.

– Ты присядь, Никита, я пока на стол накрою. Конечно, императорский обед не обещаю, но и голодным не останешься, – продолжая улыбаться, сказал Ольх и ушел в другую комнату.

А Никита, присев на один из добротно сработанных стульев, стал размышлять. Итак, народ здесь самый обычный и доверчивый донельзя. Пришел неизвестно откуда человек, ему – здрасте, проходи, на вот, хлебни с дороги, а мы тут по-быстренькому обедец организуем, конечно, не как у императора, но, в общем, тоже ничего. Вот так. И император у них тут имеется. Интересно, далеко здесь до ближайших представителей власти? Хотя один мужик, живущий в горах, – это еще не народ. К тому же кто его знает, что у него на уме. Может, накормит, напоит, спать уложит, а потом порубит на куски, да и в суп. Никита представил картину расправы над собой, и его вдруг накрыла беспричинная злость.

Тем временем вернулся хозяин. Принес здоровенное деревянное блюдо с горой вареного мяса, рядом появились сыр, хлеб, зелень и еще один кувшин. Расставив все это на столе, уселся напротив, наполнил высокие глиняные кружки без ручек. Напиток запенился. «Похоже на пиво». Мужик приподнял свой кубок в приветственном жесте и сделал несколько глубоких основательных глотков. Никита повторил все в точности. Это действительно оказалось пиво. Очень недурное, кстати говоря.

– Люблю пиво, хоть ты лопни! – весело сообщил хозяин. – Ты, парень, издалека идешь да в далеко, – в таком же бодром тоне продолжил он, – а на душе неспокойно, – и замолчал.

Никита тоже молчал. Причин было две: первая – он просто не знал, что ответить. Вторая – внутри закипала злость. Непонятно почему, но мужик его раздражал. Чем дальше, тем больше.

– Ты ночевать будешь или дальше пойдешь? – вдруг спросил тот.

– Уйду, – ответил Никита.

– Ну да, ну да. – Хозяин покивал головой.

– Я спросить хотел. – Никита замялся. – Тут, в общем, я ищу кое-кого. Мужчину и мальчишку, не видел? – задавая вопрос, он почему-то старался не смотреть в глаза хозяину дома.

– Видел, – ответил тот, – неделя, как ушли.

– Куда? – Никита внутренне встрепенулся, хотя внешне старался ничем не показать того, что взволнован. «Все правильно! Значит, все правильно! Я иду туда, куда надо!»

– Нет, – услышал он, – так не пойдет. – Ольх продолжал жевать. – Я же у тебя не спрашиваю, откуда ты пришел. У меня так не принято: лишние вопросы задавать.

– Значит, не скажешь?

Тот отрицательно покачал головой.

– Ладно, мне оружие нужно, дашь? Или у тебя нет?

– Почему же нет, есть. Ты пей пивко, хорошее пивко, свежее. А зачем тебе-то оружие?

– На меня позавчера какие-то зверюги напали, еле отбился.

– У-у, ну это бывает. – Новость о нападении хищников была воспринята, словно речь шла о комарах. Никита даже смутился от такой реакции.

– Ведь они могли меня убить. – Он начинал закипать.

– Так не убили же. – Пустая кружка цокнула о столешницу.

Никита ничего не ответил. Он закипал, все буквально бурлило внутри. Ему хотелось вскочить, схватить этого гнусного отшельника за уши и что есть силы приложить мордой об стол. Он сидел, вцепившись обеими руками в стакан, чувствуя, что сдерживается из последних сил. А Ольх, черт его дери, сидел себе напротив и спокойно смотрел на неожиданного гостя. Чуть поостыв, Никита тяжело поднялся.

– Спасибо тебе, хозяин, я пойду.

– Угу, – кивнул тот, даже не сделав попытки встать.

Никита обошел стол, остановился рядом.

– Дай оружие, – медленно сказал он и добавил после паузы: – Очень прошу.

– Да незачем тебе оружие, парень, – прозвучал ответ, и Ольх начал подниматься из-за стола, однако встать не успел.

Никита вдруг сделал быстрое движение, мгновенно оказавшись рядом, и резко рубанул хозяина дома ладонью по шее. Тот вздрогнул и мешком повалился на пол. Буквально сразу в запертую дверь что-то с силой ударило, послышался собачий рык. «Черт, там же псина эта, – вспомнил Никита, – хорошо хоть дверь открывается наружу». Он посмотрел на бесчувственного хозяина. «Надо добить, а то, как очнется, они меня вдвоем с собачкой и ухайдакают». Он взял со стола нож, которым Ольх резал мясо, и перерезал ему горло. Все. Этот больше неопасен. Теперь собака. Никита зло ухмыльнулся и шагнул к двери. Пес, не сумевший защитить своего хозяина, затих и перестал биться в дверь. «Притаился, скотина, ждет». Он испытывал странные ощущения. Тело уподобилось сжатой пружине – только тронь. Он ждал схватки и хотел ее. Как человеку, которому не раз приходилось драться за свою жизнь и убивать, ему не надо было себя подзадоривать и распалять. Эти времена давно прошли, еще в юности. Но и веселого азарта от предстоящего боя он уже давненько не испытывал. А сейчас… Никита поймал себя на мысли, что ему хочется вышибить эту дверь, с громким криком вырваться наружу и крушить направо и налево. Но он все же сдержался и не сделал этого. Осторожно открыл дверь. Пса видно не было. Сделал шаг за порог, еще один. И тут он понял, куда делся пес, и улыбнулся. В следующее мгновение сверху на него обрушился четвероногий мститель. Точнее, хотел обрушиться. Широченные лапы ткнулись в сухую землю. Никиты там уже не было. Пес еще успел удивиться, когда что-то вспороло ему грудину, и он почувствовал, что все, путь его окончен. Он был хорошим псом. Только давно, уж очень давно ничто не угрожало ни его хозяину, ни этому дому, вот и поотвык. Теперь они оба – и хозяин, и пес – поплатились за это.

Никита стоял над телом собаки.

– Слабак, – он сплюнул на землю, – и хозяина не смог защитить, и отомстить даже не смог. Кстати, а ты был прав, Ольх, мне теперь оружие ни к чему. – И место нежданного убийства залил холодный злорадный смех.