Первомайские мальчики - Евгений Бузни

перед вами раскрывается неописуемая панорама леса, уходящего из-под ваших ног далеко в голубую даль, а небольшое белое облако проплывает в сторонке, но ниже вас. Вы словно орёл, да-да орёл, парите в высоте, выискивая самое интересное. А под вами летают плавными кругами, маленькие точки. То настоящие орлы и соколы. Дорога, по которой вы недавно, а кажется, что уж прошла вечность, брели с рюкзаком на спине, виднеется теперь узкой ленточкой, по которой ползают муравьиного размера машины. Солнце, к которому вы совсем близко, слепит глаза. Вам слышится звон в ушах, а это цикады, достающие вас и здесь своим звоном, но, правда, не в мае месяце.

А ночевать на этой высоте превосходит все фантастические представления. Вы знаете, что значит оказаться на высоте под абсолютно чёрным куполом неба с россыпью ярких звёзд? Нет, если не видели, представить себе такую красоту и ощущения пребывания в раю, невозможно. Это перекрывает все ваши затраченные на подъём силы. Разожгите костёр, взгляните на языки пламени, улетающие в безграничную высоту, и пейте счастье по каплям, упивайтесь чистейшим воздухом полной грудью.

Наутро вас ожидает весёлый спуск. Смеясь и вскрикивая от страха оступиться, понимаете, что этот процесс ничуть не легче вчерашнего. У самого подножья скалы, став на ровную поверхность дороги, вы вдруг чувствуете, что дрожат колени. Это сказывается повышенное напряжение на ноги во время крутого спуска. Но вы необыкновенно счастливы. Вам удалось, вы преодолели, побывали, увидели.

И всё-таки это не конец путешествия. Дальше будет каньон.

Те, у кого голова кружится, глядя из окна пятнадцатого этажа дома на бегающих по двору детей, не ходите на скалу Орлиный залёт. Те, кого страшат закрытые помещения, не ходите в каньон. Но если вы хотите почувствовать себя по-настоящему счастливым человеком, оторвитесь от бесконечной политической борьбы, уйдите от неразрешимых экономических неурядиц, забудьте о своих страхах и пойдите в этот Большой каньон, в самом начале которого вам встретится огромный дуб, хранитель лесного спокойствия, свидетель страстей и переживаний тысяч и тысяч пришельцев, ежегодно поклоняющихся ему, древнему дубу. А в самой глубине каньона, когда над вами нависают высоченные стены, спускаясь по узкой тропочке, вы понижаете голоса, дабы громким криком не всполошить природу, что может, осердясь, разразиться сыпучим камнепадом.

Вам не видны олени, вы не слышите хрюканья кабанов, не замечаете стремительно уносящихся от ваших глаз косуль, но они все здесь и прекрасно знают о вашем присутствии. Вы не умеете быть такими же незаметными.

Но вот вы приблизились к сердцу каньона – ваннам молодости. Вы ещё не знаете, откуда в них бежит вода, и куда она потом уходит, но вам говорят, что температура воды в любое время года здесь не превышает четырёх-семи градусов. Летом, в жару, вы можете в это не поверить, но проверьте сами. Прыгаете в воду и, как ошпаренные, вылетаете назад: «Ух, как холодно!» Над вами смеются густые заросли кизильника, высокие сосны, буки, грабы и скользкие камни речушки Аузун-Узень, впадающей в Коккозку, бегущей далеко к самой полноводной реке Крыма Бельбек. К холоду привыкнуть трудно, но вы всё же лезете к нему опять, чтобы взбодриться после утомительного перехода, почувствовать себя моложе и сильней. И это вам удаётся, и опять вы чувствуете, как счастье вливается в вашу душу.

А потом выход с другого конца каньона. Поход к Чайному домику, где добрые люди угощают парным молоком. Городские люди сейчас и не знают вкуса парного молока. Тем более в Москве, где пьют в основном молоко, приготовленное из порошка. Во всяком случае, Алина пила настоящее молоко впервые. Отпив несколько глотков из алюминиевой кружки, она не сдержала своего восторга:

– Рома, я и не подозревала, что молоко может быть таким вкусным. Пью, и мне кажется, что силы вливаются в тело, – и допив кружку до конца, заявила: – Усталость, как рукой сняло. Могу идти ещё столько же.

Дальше предстоял небольшой переход по яйле с пахучими травами. В мае разнотравье здесь необыкновенное. Алина не переставала приходить в восторг от всего увиденного. Роман посмеивался, радуясь за невесту. Ему уже доводилось бывать в этих местах, но восприятие красоты и необычности здешней природы слабее не становилось.

На поход ушло несколько дней, а потом началась ежедневная рыбалка, когда на удочку попадались небольшие карасики и пугавшие сначала Алину большие раки. К озеру уходили с утра и после обеденного короткого сна. Когда клёв прекращался, а круги от тыкающихся в поверхность воды рыбьих ртов переставали расходиться, обманывая напрасными надеждами наших рыбаков, Алина и Роман падали в нежную майскую траву, смотрели в высокое синее небо, пели или мечтали о будущих путешествиях, прислушиваясь иногда к пенью птиц, шелесту камыша и плеску на кукане пойманной рыбы. Улов молодёжь относила на кухню, и к ужину им добавляли жареную рыбу и красных варёных раков. Отдых проходил замечательно.

Прозрение

Роман и Алина звонили домой по мобильнику не часто. Первый раз сообщили, что доехали и устроились нормально. Второй раз им позвонила Катя, сообщив приятную новость, что она и обе мамы, её и Алинина, собираются рожать детей.

Роман поразился несказанно:

– Ты смеёшься, Катька? Я понимаю ты, но мамы-то. Что им взбрело в головы? Оно, конечно, неплохо, но чего это они сразу? А ты, кстати, куда спешишь? По нашему примеру, что ли? Не хочешь завидовать? Как Олег к этому отнёсся?

– А, не знаю, – донеслось из трубки, – я ему ещё не говорила.

– Так скажи. Обрадуй.

– Ладно, скажу.

Алина с интересом слушала разговор Романа с сестрой. Отключив телефон, Роман удивлённо стал рассказывать:

– Представляешь юмор, наши с тобой мамаши захотели иметь ещё детей и обе в положении. Как сговорились. И Катька туда же. С Олегом ещё ничего не решили, а с ребёнком, пожалуйста, уже ждёт.

Алина распахнула ресницы и, глядя Роману прямо в глаза, сказала вдруг:

– А ты знаешь, мне кажется, я тоже беременна.

Разговор происходил во время рыбалки. Роман выронил удочку, которую не выпускал до этого момента, держа её в левой руке, а телефон во время разговора с Катей в правой.

– Что ты говоришь? Правда? Это же замечательно! – вырвалось у него, и он схватил Алину в охапку, целуя в губы, глаза, нос.

– Как же я мечтал об этом!

Алина счастливо улыбалась, прижимаясь всем телом к любимому человеку.

– Значит, ты рад? Но я пока не уверена. Хотя думаю, что так.

– Рад – это не то слово, – говорил Роман. – Очень-очень-очень рад. Это то, что я хотел, желал, на что надеялся, ещё когда