Невозмутимые родители живут дольше - Владимир Каминер

— Вы летали как два сладких ангела, — заметила мама, и тут меня вырвало.

Как раз недавно, гуляя с женой по так называемому парку культуры в одном провинциальном кавказском городе, я снова вспомнил о том случае. В парке в большом количестве стояли аттракционы из советских времен. Они казались старыми и заброшенными, будто их лет двадцать не использовали. На дорожке позади проржавевшего чертова колеса моя жена приметила старый аттракцион из своего детства.

— Цепочка! Смотри, цепочка! — закричала она. — Я должна это непременно попробовать!

«Цепочка» — это вращающаяся платформа, к которой на длинных железных цепях подвешены маленькие стульчики, типа летающих качелей. Усатый служитель был готов запустить свой аттракцион, как только наберется минимум трое пассажиров. Для меньшего количества качели крутить не будут, объяснил он нам, электроэнергия подорожала. Двое полупьяных уже ждали в кустах, моя жена стала третьей. Я разума не потерял и остался на земле.

— Все готовы? Ну, поехали! — сказал усатый и, прежде чем нажать кнопку, странным образом перекрестился. Из нутра устройства раздался загадочный свист, и в тот же миг все цепочки вытянулись под прямым углом к поворотной колонне. Не знаю, что за двигатель они встроили в эту старую штуку, но жена носилась над моей головой как высокоскоростной метеорит. На каждом кругу Ольга кричала с неба: «Ска! жи! это! му! придур! ку! чтоб! оста! новил!»

Я вежливо попросил усатого, чтобы он был так добр и немедленно остановил «цепочку».

— Не имеет смысла, через две минуты это произойдет автоматически, — сказал он.

Моя жена выстояла. Не на шутку плохо ей стало лишь позже, когда она увидела чертово колесо вблизи — оно крутилось будто вентилятор. Несмотря на скорость, почти все кабинки вентилятора были заполнены. Люди в этой стране всегда охотно двигались кругами. Наш мир был похож на этот вентилятор с сиденьями, на аттракцион, который внешне выглядит пристойно и мило, но от которого сидящих в нем людей часто тошнит. Мы кричали, но внешний мир нас не слышал. Или он думал, что мы кричим от удовольствия.

А зато мир моих детей похож на осьминога. Наблюдать противно, зрители качают головами, они видят, что с пассажирами что-то не так. Точнее говоря, все не так с теми, кто в осьминоге. Операторы осьминога сидят тихо на скамейке и сосредоточенно ждут, пока рейс не закончится и ремни безопасности не расстегнутся сами собой. Наблюдатели с облегчением вздыхают, пассажиры осьминога удивляются. И что, это все? — спрашивают они себя. Или будет что-то еще? Мы ничего не заметили.

У нашей маленькой племянницы Сони день рождения. Она достигла возраста, выражающегося двухзначным числом. Нам не верилось, что крошка Соня, которая еще вчера ползала под столом как котенок, теперь самостоятельно ходит за покупками. Мы обожали Соню и хотели найти для нее пару прекрасных подарков, однако я точно не знал, что в нынешнее время может порадовать десятилетнюю девочку.

Но вместо размышлений о подходящих подарках я предался философствованиям о течении времени. А именно о том, что оно с недавних пор бежит как сумасшедшее. Кажется, раньше оно не было в такой хорошей спортивной форме. Я думаю, что до тех пор, пока на свете не появился первый человек, оно и вовсе стояло. Время было некоей точкой, которая не двигалась. Луна и солнце мирно соседствовали друг с другом на небе, облака висели на специально отведенных для них местах, а все деревья вечно зеленели. И только люди привели время в движение. Поначалу оно двигалось кругами, и люди вместе с ним — от урожая к урожаю, от зимы к осени. Они жили по циклам. В определенные промежутки времени они молились по обстоятельствам разным богам — тем, которых считали авторитетными на данном витке времени. И только христиане впервые разорвали круг и вытянули время в линию, берущую начало с рождения Христа и заканчивающуюся, как предполагалось, его возвращением. Атеисты радикальным образом сократили этот отрезок, их время начиналось с рождения и заканчивалось смертью. Все, что было до меня и особенно после меня, — все это к моей жизни отношения не имеет, думали они.

Казусы атеистического сознания на этом не заканчиваются, время становится все короче и быстрее. Современные люди круглосуточно заняты тем, что реагируют на всякую чепуху. Каждые пять минут они получают какое-нибудь «сообщение» или «информацию» или проверяют свою «почту». Они думают, что участвуют в мировых событиях, у них большие планы, но абсолютно нет времени. Они потеряли уважение ко времени и ведут себя так, будто время — это их маленькая племянница, которая как котенок ползает под стол и с которой можно всячески развлекаться.

Люди разбазаривают свое время или делят его с другими, будто время это пирог. Иногда они даже убивают время, особенно это свойственно подросткам. В тот самый момент, когда подростки готовы расстаться с детством, они стараются как можно быстрее избавиться от прошлого, чтобы не оставлять свидетелей. Интересно, где сейчас восемнадцать Барби моей дочери? Может, они стали бы хорошим подарком для Сони? — размышлял я. Моя дочь и две ее подружки сидели на кухне, расслаблялись.

— Дорогая, не могла бы ты мне сказать, где твои восемнадцать Барби? — спросил я деликатно. Дочка глянула на меня так, будто я с луны свалился.

— Для начала, папа, их никогда не было восемнадцать, а только двенадцать. Ты как всегда сильно преувеличиваешь. А во-вторых, куклы здесь, в кладовке, в большом мешке, на нем написано «детская хрень», но их уже нельзя использовать как игрушки. Ибо они сломаны. Всем известно, папа, что куклы должны ломаться, чтобы дети вырастали. Поэтому старые игрушки никогда нельзя дарить другим детям, — просветила меня Николь.

Ее подружка Йоганна тут же подтвердила этот по сути смелый тезис. Когда она была маленькой, она очень любила свою куклу-пупса. Эта кукла могла как настоящий человек ходить в туалет, при условии, что ее предварительно покормили. Так что Йоганна в первый же день скормила пупсу все запасы кукольной еды. После этого пупс переселился из детской комнаты в ванную. Родителям это вовсе не понравилось. Во-первых, туалет был теперь все время занят, а во-вторых, они должны были постоянно за большие деньги докупать специальный корм для пупсов. Родители Йоганны хотели когда-нибудь выйти из этой игры. Затем Йоганна начала кормить любимую куклу собственным завтраком, позднее просто брала продукты из холодильника. Ей казалось, что пупс все время голоден. В результате у пупса случился запор, и он начал внутри плесневеть. В конце концов Йоганна отнесла куклу в кладовку — и выросла.

У Николь была любимая Барби, которая могла менять цвет волос: если положить ее в воду, то блондинка Барби станет брюнеткой, так гласила реклама. Николь много раз это пробовала, но ее Барби становилась не брюнеткой, а серо-желтой. Дочка либо слишком долго держала куклу в воде, либо, наоборот, слишком быстро вынимала. Николь пыталась исправить ошибку: она окунала Барби в кипяток, в молоко, под конец даже в кока-колу. Ничто не помогало. Барби меняла цвет, но не в том направлении, как хотелось Николь. Наконец, близкая к отчаянию, Николь обрезала Барби волосы, отнесла ее в кладовку — и выросла.