Настоящие, или У страсти на поводу - Татьяна Серганова

— Вы уверены?

— Более чем. Скажите, я могу отправиться к Селине? Мне хотелось бы быть с ней рядом, помочь. Вы не переживайте, тревожить или нагружать её своими проблемами я точно не стану. Мы пять лет прожили в Академии, там столько воспоминаний.

— Когда вы хотите отправиться?

— Как можно быстрее.

Сбежать из этого дома, проблем и воспоминаний. Сбежать от графа, один взгляд на которого путает мысли и заставляет совершать ошибки.

Мне просто необходимо прийти в себя и принять случившееся. А для этого надо время. Пара дней в Академии вернёт мне душевное спокойствие.

— Хорошо, — немного подумав, произнёс герцог. — Мы с вами отправимся после обеда. Уверен, ваше присутствие пойдёт Сэм на пользу.

— Спасибо. Большое спасибо. Я соберу вещи, — я вскочила со стула и поспешила к двери.

— Айола? — Голос герцога остановил меня у самого выхода. — Помните, что вы не одна и вам есть кому помочь. Вы нам не чужая.

— Я помню. Спасибо.

Белфор сбежала в Академию.

Граф лично видел, как её небольшой чемодан грузили в карету. Как она сама, взволнованная и покрасневшая от ярких летних лучей, улыбаясь, разговаривала с Архольдом, наблюдая за погрузкой.

Уехала…

Это даже хорошо. Будет время прийти в себя и понять, что происходит в его жизни. Как, когда и почему всё так изменилось, вытаскивая его из скорлупы отчуждения, в которой он надежно жил и существовал столько лет?

Торнтон поднёс руку к лицу, рассматривая разбитые до мяса костяшки. Натянувшись, кожа заныла и от сжатия пальцев в кулак вновь выступила кровь. Можно было обратиться к лекарю или выпросить у кухарки лечащую мазь, но он не стал. Пусть эта боль и ссадины будут живым напоминанием его ошибки и несдержанности.

Не стоило поддаваться гневу и так реагировать. Но жалобный вскрик Айолы, её тонкие руки, которыми она пыталась отбиться от бывшего жениха, и полные ужаса глаза заставили мужчину потерять контроль.

Никогда и никого до этого Леонард не бил с таким остервенелым удовольствием. Если бы она не остановила, то всё могло зайти слишком далеко. И угрызений совести по этому ублюдку Торнтон бы точно не испытывал.

Нахмурившись, провёл пальцами по лбу, пытаясь прогнать воспоминания, выбросить образ северянки из головы.

Нет, так не пойдёт. Он же решил забыться, значит так и будет.

Балы и рауты, полные блеска и фальшивых улыбок. Забыться, окунуться в это с головой, вытравить не нужные мысли и забытые чувства.

Ночь и очередная попойка. Но на этот раз только для избранных. Дом Армель был открыт лишь для высшей знати. Всё те же лица и давящая тяжесть чужих взглядов.

Глотнул обжигающий бренди и откинулся на спинку мягкого кресла, закрыв глаза и пытаясь унять пульсирующую боль в висках, которая лишь с каждой секундой усиливалась. Следом заныла нога, а трость, как назло, осталась в особняке.

Разговаривать не хотелось и когда в нос ударил знакомый приторно-сладкий запах роз, он едва не скривился от отвращения.

— Граф, — промурлыкала Констанци, проведя пальцами по его напряженным плечам и присаживаясь на подлокотник. — Я так рада вас видеть. И даже готова простить вашу забывчивость и не выполненные обещания.

Пальчики коснулись его лица, вызывая непреодолимое желание отвернуться. А еще лучше умыться.

Ощущение грязи стало таким сильным, что Леонард быстро поймал её руку, отводя ладонь от своего лица, и открыл глаза.

— Не слишком ли много внимания для одного меня, маркиза? Ваши гости могут обидеться.

— Моё право как хозяйки. Да и поздравить вас хотелось одной из первых.

— С чем?

— Или посочувствовать, — продолжила она насмешливо, но его было не обмануть, Леонард видел, как зло сверкали её глаза. — Не думала, что ваш вкус может настолько испортиться. А с другой стороны, ваша смелость не может не вызывать восхищения.

— В бездну, Констанци, эти игры. О чём вы сейчас?

— Затащить в постель чужую невесту и протеже вашей сестры, которая к тому же является герцогиней, — прошипела маркиза. — Такое безрассудство не может не восхищать!

— Что за глупости, — спокойно отозвался граф, не выдавая ни голосом, ни взглядом своих истинных эмоций. — Я не настолько самоуверен.

— А вот её жених утверждает обратное, — выдернув руку из его захвата, парировала женщина. — Уже пару часов пьёт в лучшем кабаке столицы и рассказывает всем и каждому, как граф Элкиз увёл и соблазнил его простушку-невесту.

«Убью…»

Торнтон медленно встал и быстро огляделся.

На него все смотрели. И как он раньше не обращал на это внимание. Кто-то ехидно, кто-то осуждающие, а кто-то зло. Такой скандал никого не мог оставить равнодушным. И они жаждали продолжения.

Резко повернулся и подошёл к журнальному столику. Схватил бумагу, написал всего пару строчек и быстрым росчерком поставил подпись, после чего сложив несколько раз листок. На титульном обороте еще одна строчка с именем главного редактора сангорианского «Сплетника». Капли воска и личная печать, чтобы не вскрыли конверт раньше времени.

— Ты, — мужчина взглянул на застывшего слугу. — Живо передай это записку в редакцию «Сплетника». Скажи, очень срочная новость, требующая выхода уже в завтрашнем номере.

— Да, милорд, — склонив голову, произнёс он и бросился к выходу.

— Граф, объяснитесь! — потребовала маркиза, но была проигнорирована.

— Валкот, — Леонард увидел лучшего друга Архольда, который стоял у окна и был одним из немногих, кто не смотрел на него. — Вы завтра свободны утром?

— Смотря для чего, — медленно ответил тот.

— Леонард, что происходит? — Армель никак не хотела отставать и просто пылала от гнева. Ситуация выходила из-под контроля и пошла совершенно по другому сценарию.

— Мне нужен секундант.

— Дуэли в Сангориа запрещены, кроме самых серьёзных случаев, — напомнил тот, не спеша соглашаться.

— Защита чести моей невесты достаточно подходящий случай? — зло выдал Торнтон, игнорируя потрясённый вскрик любовницы и шум присутствующей знати, которая жадно ловила каждое его слово.

Рано утром на первой полосе сангорианского «Сплетника», в самом его центре расположилась витиеватая рамка, внутри которой сообщалось о помолке и скорой свадьбе Леонарда Торнтона графа Элкиза и некой Айолы Белфор.

— И всё-таки я вижу, что у тебя что-то случилось, — произнесла Селина на следующее утро.

Мы с ней расположились во внутреннем дворике, сидя в плетёных креслах из гибкого ротанга. Перед нами расположился небольшой низкий столик, на котором стоял поднос с запотевшим графином, до верха заполненным прохладным чаем с мятой и лимоном, высокие стаканы и большая чаша с сочными фруктами. В паре метров от нас был небольшой фонтан, в котором мягко журчала вода, над головами пели птицы, привезённые из разных уголков Киа.