Настоящие, или У страсти на поводу - Татьяна Серганова

— Вы в порядке?

— Д-да.

Смотреть ему в глаза было стыдно, а на бывшего жениха, который постанывая поднялся, встал на колени, дополз до кресла и с трудом в него влез, больно.

Отвернулась, прижимая руку к лицу, стирая остатки слёз.

— Так вот значит кто он, — сплевывая кровь, прохрипел Ивар. — Продалась, Айола? Купилась на титул и деньги?

— Убирайтесь вон, — процедил Торнтон, подошёл ко мне и осторожно положил ладонь на плечо, вызывая у меня ступор. Слишком личным и ласковым было это прикосновение.

— Дура ты, Айола, — продолжил Гремзи, игнорируя графа и его приказ. — Просто дура. Он же попользуется тобой как игрушкой, отымеет и выбросит, сломав, растоптав и уничтожив. Неужели рассчитываешь на что-то серьёзное? И на это ты променяла нашу любовь?

— Если вы сейчас не уйдёте, то я позову слуг. В этом доме вам больше не рады.

Если бы голосом можно было заморозить, то в кабинете всё давно бы застыло от холода, таким ледяным был голос графа.

— Айола моя! — упрямо повторил Ивар, пошатываясь встал, вытер лицо и швырнул окровавленный платок на пол. — Никакие деньги не заставят меня отказаться от неё.

— Даже её собственное желание?

— Ивар, — подала я голос. — Уходи! Уходи и не возвращайся. Не хочу тебя больше видеть. Никогда.

— Ты еще пожалеешь, — буркнул он и вышел, громко хлопнув дверью.

А из меня словно весь воздух выпустили, сразу поникли плечи и рыданье заклокотало в горле, вышибая дыхание, мелкой дрожью сотрясая тело.

— Воды? — спросил граф, обходя столик и присаживаясь напротив.

— Нет, — я мотнула головой, пытаясь сдержать запоздавшие слёзы. — Всё нормально. Я сейчас приду в себя.

— Ты ему рассказала?

Я кивнула, проигнорировав его фривольное обращение. В конце концов, между нами столько всего было, что обращение на ты ничего не изменит.

— Может стоит обратиться в органы правопорядка?

— Нет. Я благодарна вам, граф, за помощь и спасение. Очень благодарна, но дальше разберусь сама.

Промолчал, продолжая сверлить взглядом, от которого становилось только хуже.

— Спасибо, — вновь повторила я и неловко поднялась, задев бедром стол.

Жалобно зазвенела фарфоровая чашка. Я бросила на неё непонимающий взгляд, пытаясь понять, как она тут оказалась. Наверное, кто-то из слуг принес чай Ивару, чтобы скрасить его ожидание.

— Айола.

Торнтон поднялся следом, но продолжить я ему не дала.

— Не надо, — прошептала, мотнув головой. — Пожалуйста, не надо.

Я не хочу ничего слышать. Ничего не хочу.

Выскочив из кабинета, я едва не наткнулась на Архольда, который как раз шел по коридору.

— Айола, — он бережно и осторожно обнял меня за плечи (я вздрогнула от боли), не давая упасть, и тревожно заглянул в глаза. — С вами всё в порядке?

— Да. Герцог, я так рада вас видеть. Мы можем поговорить?

— Ну, конечно.

А чёрный взгляд внимательно и цепко осматривал меня. От герцога не укрылись заплаканные глаза, алые пятна на щеках, испорченное платье, которое я продолжала прижимать к груди, и бледный цвет лица.

— Пройдёмте в мой кабинет.

Присев в кресло, я вымученно улыбнулась герцогу, пытаясь спрятать боль терзающую сердце как можно глубже.

— Айола, вы ничего не хотите мне сказать? — осторожно произнёс он, присаживаясь напротив.

Я всё-таки рискнула убрать руки от груди. Платье не сползло, но плечи так и остались обнажёнными. Кожа на них болезненно ныла, скорее всего, будут синяки. Я не видела, но чувствовала красные следы от рук, которые алели и горели огнем.

— Всё хорошо. Как Селина? — попыталась я перевести беседу в другое русло.

— Под заботой моей сестры и искрящих. Они посоветовали оставить её на пару дней в Академии. Будут следить за самочувствием.

— Что-то серьёзное? — сразу встревожилась я.

— Они говорят, что это последствия того случая, — Архольд запнулся и чёрные глаза вспыхнули от застарелой боли, следы которой не исчезли даже спустя столько лет. — Когда она пыталась выжечь чувства.

Я быстро кивнула, показывая, что поняла, что о чём он говорит. Тогда пять лет назад Торнтон и дед Архольда пытались разлучить влюблённых, подставив Корвила. Селина, пытаясь выжечь любовь к Дереку, едва себя не убила. Лишь вмешательство искрящих не дало ей умереть. И пусть Селина выжила, но смотреть на неё было тогда страшно — почерневшая и поникшая, как пустая оболочка, оставшаяся от некогда весёлой девушки.

— И что теперь? — осторожно спросила у него.

— Сказали, что всё будет хорошо. Сэм и ребёнку ничего не угрожает.

— Но вы всё равно волнуетесь, — мягко улыбнулась ему. — Это нормально и естественно.

— Я здесь, а сердце там, — просто ответил герцог, чуть приподняв уголки губ. — Сэм и за вас волнуется.

— Со мной всё хорошо, — быстро ответила я, резко выпрямляясь.

— Айола, вам не стоит бояться Элкиза. Если этот… мужчина что-то вам сделал или попытется сделать, то вы только скажите. Поверьте, я найду, чем его достать и приструнить.

Выражение лица мужчины было таким красноречивым, что я ни на секунду не усомнилась, что сможет и достанет.

— Нет, — поспешно произнесла я. Становиться причиной новой затяжной войны между мужчинами я точно не хотела. — Вы не так всё поняли. Граф помог мне.

— Торнтон? — Чёрная бровь поползла вверх. — Торнтон вам помог?

— Да.

— И что потребовал взамен? Душу?

Вот зря он так сказал, потому что я замерла и сердце тревожно забилось, напоминая о собственных словах, которые произнесла этой ночью графу.

«Тело получите, но душа останется при мне…»

— Ничего, — быстро ответила я и снова попыталась поправить платье, которое так и норовило сползти с плеч, открывая грудь. Пусть вырез всё равно был скромным, но я чувствовала себя неловко.

— Айола, вы можете довериться мне. Поверьте, мне не безразлично ваше состояние. И дело не только в том, что вы лучшая подруга Сэм, хотя это даже даёт вам сто очков вперёд. Вы добрая, открытая и честная. Таким сложно в этом мире. Я хочу помочь.

— Спасибо, — смущенно улыбнулась я, тронутая его словами и поддержкой. — Но всё хорошо. Правда.

— А ваше платье? Кто вам порвал его? — устав ходить вокруг да около, прямо спросил герцог.

— Ивар Гремзи, — немного подумав, ответила ему.

— Ваш жених? — поднял брови Корвил.

— Бывший. Я разорвала помолвку.

Удивился и даже не попытался этого скрыть.