Полет сокола - Алексей Широков

Проснулся я как-то резко и полностью. Что-то в окружавшей меня тишине было не так. Я лежал с закрытыми глазами, продолжая мерно дышать и пытаясь по звуку определить, какова окружающая меня обстановка. Школа егерей отряда сильно этому способствовала. Тишина распалась на звуки, обычно едва различимые и сливающиеся в игнорируемый фон. Вот ветер колыхнул занавеску окна. Значит, окно открыто, и через него доносится тихий звук, напоминающий прибой. Звук отражается от стен тихим эхом. Стены каменные или бетонные, но не деревянные, они не покрыты чем-то вроде ковра или гобелена. Температура довольно высокая. Для середины зимы – так просто невозможная, где-то двадцать пять – тридцать градусов Цельсия. Я одет, на руках ощущаются мои полуперчатки. Судя по отсутствию звуков дыхания, рядом нет живых. Мысленно досчитав до трех, я ускорил до предела восприятие и рванул в сторону, перекатываясь и одновременно выхватывая из кобуры пистолеты. Взглянул в одну сторону, оценивая обстановку, и тут же повернулся в другую, готовясь открыть огонь.

Комната была пуста, если не считать низкого топчана, на котором я лежал. Окно, занавешенное какой-то тряпкой, действительно оказалось открытым. У него вообще не было рамы. Ухватив импровизированную занавеску, я сорвал ее. В лицо дохнуло запахом разогретых на солнце камней. Вид улицы, освещенной послеполуденным солнцем, навевал мысли о Ближнем Востоке. Такие же дома с плоскими крышами, убогие с виду. Такая же выжженная солнцем земля. И такая же жара. Как я мог из столицы империи попасть в Дикие земли, мне было решительно непонятно.

Прежде чем идти искать виновных и «причинять им справедливость», следовало произвести ревизию имеющихся у меня вещей. Я начал выкладывать все, что было в карманах, на топчан. Одет я оказался в летнюю форму пустынного окраса, судя по всему, с вшитой вентиляцией, и в такого же цвета разгрузку. На ногах берцы, руки в полуперчатках. Рядом с топчаном нашлась панама. Выложив все, что было, я окинул взглядом получившийся натюрморт.

Итак, два пистолета калибра девять миллиметров с электроподжигом. Два тао, покрытых рунами, обнаружились на привычном месте, на спине, рукоятями вниз. Помпа, короткая, на три патрона, также была закреплена между лопаток. Прочная металлическая цепь обмотана вокруг пояса. Шестнадцать магазинов от пистолетов, по двадцать патронов в каждом. Двадцать пять патронов к дробовику. Я расковырял один. Там была картечь, а не пуля, какими я обычно снаряжаю патроны. Все чудесатей и чудесатей. Темные очки, зажигалка, индивидуальный медпакет и фляга, я отхлебнул из нее – со слегка подсоленной водой.

Не густо, а главное, все это абсолютно не давало ответов, где я и как тут оказался. Полное отсутствие документов виделось в этом свете плохим знаком.

Разложив вещи по местам, решил не дожидаться ночи, а попробовать аккуратно осмотреться. Для начала, стоя сбоку от окна, осторожно выглянул на улицу. Да, это выглядело глуповато, если вспомнить, как лихо я сдернул занавешивающую проем тряпку. Однако лучше поздно, чем никогда. Осторожность еще никому не вредила.

Окно располагалось на втором этаже, и тот кусок улицы, который я мог увидеть, был пустынным. Однако некоторые детали наталкивали на интересные выводы. Брошенный плюшевый мишка с оторванной лапой, перевернутая тачка с вещами, завязанными узлом в простыню, потерянный тапок. И следы крови на стене противоположного дома. Осознание пришло мгновенно. Далекий гул – это не море. Это люди, большое количество живых людей. А всю эту картину можно описать одним емким словом – погром. Предположение подтвердилось: я в Диких землях.

В Аркании Ближний Восток был не менее неспокойным местом, чем на Земле. Их граница с империей проходила примерно вдоль разделяющего Туркменистан и Узбекистан русла Амударьи. Затем по прямой через Кабул, откуда, уже гранича с государством зверолюдов Чжунго, доходила до реки Куррам и вместе с ней впадала в Индас, спускаясь к Аравийскому морю. Между Каспием и Черным морем граница проходила приблизительно в том же месте, где на Земле находятся Армения, Грузия и Азербайджан. Со стороны Африки Дикие земли граничили с Египтом. И они действительно были Дикими.

Империя и Чжунго держали их как буфер против нежити из Африки и не вводили военные силы в этот кипящий котел. Многие столетия межплеменной войны, подогреваемой наемниками и финансируемой спецслужбами разных стран, превратили регион в место средоточия сброда со всего мира.

Безденежные аристо со своими дружинами ехали сюда поправлять свой бюджет, самопровозглашенные правители организовывали свои государства, а всевозможные пророки существующих и новосозданных религий собирали свою паству. Волны нежити, с регулярностью раз в столетие накатывавшие на регион, оставляли его почти пустым и безжизненным. Но уже через несколько лет он снова заселялся живыми, не желающими жить по законам других государств. И погромы являлись одним из их методов приводить окружающую действительность в соответствие со своими убеждениями.

Кто-то забросил меня в эту самую глубокую дыру на карте мира. Желание пообщаться с этим «кем-то» нарастало в душе как снежный ком. Так много ласковых и добрых слов просилось на язык. Руки непроизвольно сжимались в дружеских объятиях, как будто ощущали в ладонях шею благодетеля.

Однако времени рефлексировать не было. Если нет никаких поставленных задач, значит, следует как можно быстрее покинуть это гостеприимное место. И чувство самосохранения вопило, что идти надо от толпы, а не к ней. Это чувство я очень ценил за мудрые советы, и его основного проводника, буквально чующего опасность, очень берег. Поэтому не стал выходить из комнаты через дверь, а спустился через окно прямо на пустую улицу.

Развернувшись спиной к доносившимся звукам, осторожно пошел вдоль улицы. Придерживаясь одной стороны, внимательно наблюдал за дверями и окнами противоположной. В окнах своей стороны улицы тоже старался не светится, наклонялся и проходил под ними. Подойдя к повороту, лег на землю и аккуратно выглянул. Риск был, однако на низко расположенные предметы внимания обращают меньше, а проверить, что там, стоило. Осмотрев все еще пустынную улицу, я в темпе миновал этот поворот и буквально через пять метров увидел еще один. Однако, зайдя за него, обнаружил ту же улицу, как будто я вышел из-за первого поворота. И стоял лицом к доносившимся звукам.

Чувство полного и абсолютного охренения накрыло меня с головой. Мозг отказывался понимать, как такое возможно. Развернувшись, я снова попробовал преодолеть этот участок улицы, но опять оказался в том же месте. Кроме того, за спиной отчетливо хлопнула дверь. Кажется, этот неведомый «кто-то» очень не хотел, чтобы я ушел, не взглянув на толпу. Раньше я и не предполагал наличия таких сил в этом мире. Сейчас же, ощутив их действие на себе, почувствовал реальный страх.

Вариантов было всего два, идти к толпе или оставаться здесь. И оба мне совершенно не нравились. От толпы способных на погром людей я по определению не ждал ничего хорошего. Пусть даже это сбор филателистов – действуя как единое, сторукое и стоногое существо с именем «толпа» превращалось в абсолютно не рассуждающий механизм, живущий по своим законам. И у одиночки против него не имелось шансов.