Ангел Габриеля - Нора Робертс

Она ожидала натиска, неистовой жадности и стремления к удовольствию. Право, она не станет из-за этого относиться к нему хуже и ее любовь не уменьшится! Его напряженное тело прижималось к ее телу. Обняв его, она приготовилась дать ему то, чего он желал.

Но Гейб не спешил. Он хотел не только брать, но и давать.

Когда он осыпал поцелуями ее шею, задерживаясь, пощипывая, она тоже чувствовала напряжение. Она лишь шептала его имя, пока он продолжал медленно двигаться дразнящими кругами по ее плечам, по изгибу груди и снова вверх.

Она инстинктивно повернула голову, ища его рот, его подбородок, его висок, а ее тело от удовольствия бросало то в жар, то в холод.

Гейб понимал: с ней нужно обращаться осторожно. После первого же прикосновения его охватил ужас. Она уже знала другого мужчину, у нее от него ребенок, но он знал степень ее невинности. Он изучал ее, когда писал портрет. Он чувствовал эту невинность всякий раз, когда притягивал Лору к себе. Если он овладеет ею, то взамен должен подарить красоту.

Она так… так чутко реагировала. Ее тело, казалось, отступало и плыло от прикосновения его рук. Где бы он ни касался, ее кожа теплела. И все же, хотя она и давала, и предлагала, в ней ощущалась какая-то робость, чуть заметное колебание. А ему хотелось овладеть чем-то большим.

Медленно, легкими, как шепот, движениями он спустил с нее рубашку, покрывая поцелуями места, только что скрытые кружевом. Когда она застонала, у него закипела кровь. Он не знал, что в одном только легком стоне может содержаться столько намека. Легкими, жадными поцелуями он делал ее кожу более чувствительной, пока она не начала дрожать. При свете лампы она выглядела удивительно изящной, кожа напоминала мрамор, волосы серебрились. Глаза были полны желания и неуверенности.

Поскольку он уже однажды воспользовался своим искусством, своей проницательностью, чтобы запечатлеть ее эмоции на полотне, теперь он умело даст им выход.

Лора никогда не предполагала, что между мужчиной и женщиной может быть такое влечение. Даже сквозь облака удовольствия и медленно, но верно усиливающегося желания она чувствовала его нетерпение. Никогда ее еще так не тянуло прикасаться к мужчине. Она открывала его для себя, дотрагиваясь до него кончиками пальцев, ладонями, губами и языком. У нее возникло сильное желание просто удержать его, крепко обнять и удержать.

Вдруг Гейб без предупреждения поднял ее, заставив прогнуться и вздохнуть от удивления и неописуемого восторга. В ее голове и теле не осталось ничего, кроме томления. Сначала она пришла в ужас оттого, что совершенно не владеет собой. Его имя сорвалось у нее с языка, чувства достигли кульминации и такой силы, что она не могла ни двигаться, ни видеть.

— Пожалуйста, я не могу… я никогда…

— Я знаю. — С каким-то странным смирением Гейб прикоснулся губами к ее губам.

Он хотел дать и не ожидал, что, давая, он столько же получит в ответ.

— Ты лишь расслабься. Спешить нам некуда.

— Но ты не…

Он засмеялся, касаясь ее шеи.

— Собираюсь! Время у нас есть. Я хочу прикасаться к тебе, — пробормотал он, снова начав медленное обольстителе путешествие. Это было невозможно. Лора бы сказала, что ее тело не в состоянии отвечать на такое мягкое, такое легкое прикосновение. И все же через считанные мгновения она снова дрожала, и снова все тело прониклось болью и желанием. Его язык скользил по ее животу, изгибам бедер, пока она не начала извиваться, став жертвой собственного желания и неземного наслаждения, которое получала словно бы в награду. Но, как ни трудно в это поверить: крепкие руки поднимали ее снова и снова. На этот раз, когда она раскрыла рот от удивления и пыталась, запинаясь, что-то произнести он скользнул в нее.

Ее стон слился с его стоном.

Они двигались одновременно, одно влажное тело прижималось к другому. Никогда ещё Лора не чувствовала себя такой сильной такой полностью свободной, как сейчас, наитеснейшим образом соединенная с Гейбом.

Она была всем, чего он когда-либо хотел всем, о чем он когда-либо мечтал. Сейчас это и впрямь напоминало мечту, удовольствие так и било в нем через край. Прижавшись лицом к ее шее, он чувствовал ее почти провокационный аромат, смешанный с терпким, земным запахом страсти. До гробовой доски он будет помнить это головокружительное сочетание.

Ее частое, неистовое дыхание раздавалось в его ухе. Ее тело было так же быстро неистово под его телом. Он чувствовал ее ногти неосторожно впившиеся в его спину. Затем он уже не помнил ничего и дал себе полную свободу.

Было время, короткое время, когда Лора носила элегантную одежду и посещала великосветские приемы. Она водила знакомство с людьми, имена которых печатались в глянцевых журналах и мелькали в дерзких заголовках бульварных газет. Она танцевала со знаменитостями и обедала с королями моды. Сейчас это казалось ей сном. Ей нравилось то время, когда она работала моделью у Джеффри. Конечно, это была нелегкая работа, но она была молода, неопытна, и красивая жизнь ослепляла ее… даже после десяти часов на ногах.

Джеффри научил ее стоять, ходить и даже выглядеть заинтересованной, когда она валилась от усталости. Он показывал ей, как с помощью макияжа сделать лицо тоньше или ярче, как с помощью прически выразить свое настроение.

Все, чему он ее обучил, помогало ей удерживать имидж во время приемов у Иглтонов. Она умела казаться искушенной и невозмутимой. Иногда эти приемы даже доставляли ей удовольствие.

Лора не боялась, что поставит себя или Гейба в затруднительное положение на приеме, который его родители дадут в их имении в Ноб-Хилл[3]. Но она не была уверена, что хочет снова начинать эту жизнь.

Как бы сложилась их жизнь, если бы Гейб был обычным человеком, с обычными средствами? Они бы, наверное, нашли маленький домик с маленьким двориком и жили в безвестности.

Отчасти Лора стремилась к этому, ее влекла простая жизнь.

Но это было бы неправильно по отношению к Гейбу.

Лора вдела в уши серьги, купленные неделю назад, — россыпь голубых камней. Если бы Гейб происходил из другой семьи и жил другой жизнью, он не был бы человеком, которого она полюбила. Человеком, который, она почти готова была в это верить, начинал любить ее.

В нем не было ничего, что ей хотелось бы изменить, ни во внешности, ни в манерах. Иногда ей хотелось, чтобы он чуть больше делился с ней своими мыслями и чувствами, но она надеялась, что когда-нибудь это произойдет.

Ей хотелось стать полноценной частью его жизни — любовницей, женой, партнером. Пока что она стала только первыми двумя.

Когда дверь открылась, она повернулась.