Охотники за пламенем - Хафса Файзал

– Я-я бы хотел, чтобы наши семьи – моя и Дина Раада – получили убежище в вашем дворце, – с осторожностью продолжила она, сохраняя хрипотцу в голосе. – В Тальдже. И пусть позаботятся о моей больной матери.

Халиф молчал.

Зафира почувствовала, что перегнула.

«Небеса милостивые, Зафира! Тальдж?»

Покусывая губу, она бросила взгляд на Хайтама, который превратился в подлинное воплощение тревоги. Советник глядел вдаль, как будто ожидая кого-то. Зафира отвернулась, пока нервное беспокойство не успело перебраться и на неё.

– Предоставление вашим семьям резиденции во дворце Тальджа – самое меньшее, что я мог бы сделать для спасителей с львиными сердцами, – наконец промолвил халиф. – И найти сиделку для больной матери будет несложно.

Зафира кивнула, стараясь не расплыться в улыбке.

– Есть ещё кое-что. Без моей охоты западные деревни не…

– Мы позаботимся об этом, – пообещал Айман. – Будет непросто, но мы постараемся поставлять зерно из наших запасов и оленину, когда возможно.

Зафира выдохнула.

– Будьте уверены, мои бесстрашные, мы обо всём позаботимся, – заверил халиф.

Обо всём.

А всё, что ей остаётся сделать, – это переплыть Баранси, пройти через проклятый остров и вернуться обратно с книгой. Или умереть. Всё просто.

От этих мыслей в груди поселился ужас. Дин тем временем вернулся к остальным, попрощался с Миском, задержался в крепких объятиях сестры, чьё выражение лица разбивало сердце Зафиры вдребезги. Дин заключил Лану в объятия, поправил на ней платок и дал последние советы по уходу за Сахаром и Леманом.

Зафира наблюдала издалека, потому что не смела подойти ближе. Быть может, она никогда больше не увидит семью и друзей. Быть может, никогда не возьмёт Лану за руки и не услышит голос Ясмин. Но она не знала, как попрощаться, поэтому, посмотрев на родных, закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Халиф улыбнулся. Зафира, глядя на столь явный восторг, хотела разуверить его, объяснить, что они не так уж бесстрашны.

– Вернётесь вы героями или же станете мучениками, вы навечно останетесь в наших душах. – Следующие слова были обращены к Охотнику: – Да пребудет с тобой Аравия, Львиное Сердце.

Добрые слова. Прощание, дарованное солдату, от которого не ждут возвращения.

С галечным берегом корабль соединялся трапом. Зафира снова оглянулась. Ясмин стояла на месте, держа Лану за плечи. Миск ждал позади. Кисти его тюрбана развевались на холодном ветру. Несмотря на тяжёлый капюшон её плаща, Миск посмотрел ей в глаза и слегка кивнул. На его лице вспыхнуло странное выражение, как будто он увидел Охотника впервые в жизни.

«Он знает. Знает, кто я».

– Прощайте, – прошептала Зафира.

А затем, осторожно ступая по камням, она вошла в место, которое раньше называлось проклятым Арзом. Галька скользила под сапогами, гремела, как свежие кости. На всём пути камни оставались на удивление чистыми. Ни единого листа не лежало на них.

Казалось, миновала целая вечность, прежде чем они достигли берега. Дин молча шёл следом. Когда Зафира вдруг наклонилась, желая дотронуться до воды, он, широко распахнув глаза от изумления, увлёк её к кораблю. Его прикосновение заставило Зафиру вздрогнуть.

Под их весом трап залился скрипом. Он как будто стонал на прощание, зная, что Охотница покидает место, которое прежде звала домом.

Корабль приветственно покачивался. И, хотя Зафире частенько приходилось ездить верхом, нынешние ощущения весьма отличались. В животе всё закрутилось, завертелось, и Зафира ухватилась за поручни.

Вдалеке, стоя на холодном снегу, за отплывающим кораблём следили десятки людей. С такого расстояния Зафира больше не могла разглядеть блеск слёз в глазах Ясмин. Охотница перевела взгляд на сияющее и неестественно совершенное судно. Она знала, кого стоило за это благодарить.

Женщину с ледяной улыбкой и безграничными силами.

Перед ними прошёл человек с дорожным сундуком.

– С этими моряками что-то не так, – заметил Дин, кивнув в сторону мужчины. – Корабль не может быть настоящим. Всё это создано Серебряной Ведьмой. Возможно, экипаж тоже ненастоящий. Зачем нам сундуки? Эти люди слоняются без дела, а значит, корабль плывёт сам по себе.

Зафире не понравилась идея, что через Баранси их перенесёт иллюзия. Иллюзия, полная иллюзорных людей. Она подавила дрожь, но всё ещё была слишком зла, чтобы чувствовать что-то ещё.

Чуть погодя Дин нарушил тишину печальным вздохом.

– Ты не имеешь права сердиться. Твоё решение ничем не отличалось от моего.

– Нет, болван. Ты решил вызваться, потому что я это сделала! – закричала она.

Они долго смотрели друг на друга. Пар от их напряжённого дыхания затуманивал морозный воздух. Глаза Зафиры горели, обводя изгиб его щедрого на улыбки рта. Намёк на бороду, затемняющий кожу. Складку между бровей, сейчас нахмуренных от гнева. Непослушные бронзовые кудри, выбившиеся из-под тюрбана и блестящие в лучах света.

Без тауба и громоздкого плаща Дин Раад выглядел иначе. Широкие штаны были заправлены в сапоги из телячьей кожи. Тёмная льняная рубаха сочеталась со свободно намотанным на голову тюрбаном цвета индиго. К спине прижимался боевой топор.

Как же давно Дин не обращался к излюбленному оружию. А были времена, когда он гордился тем, что обучался у зарамских воинов, ибо только они знали, как использовать табар. Но то было раньше. В той жизни, когда Дин был другим.

А теперь он оказался на этом корабле. Из-за Зафиры. Отбросив все страхи, он поклялся даамовой жизнью, что станет ей защитой. И это её вина.

– Не ходи туда, – вырвалось из уст Зафиры.

– Почему нет? – тотчас спросил Дин в ответ.

Зафира подняла глаза к небу, затем опустила на корабль и на него.

– Я не хочу тебя потерять.

– Нельзя потерять то, что уже потеряно. – Дин медленно покачал головой.

Зафира отпрянула.

– О чём ты? – спросила она, но тут же вспомнила его сон. – Нет, не говори. Я не хочу знать.

Как ни в чём не бывало, Зафира скрестила на груди руки. Да, рассказы о Шарре не могли не ужасать, но и рассказы о Баранси были не лучше. В сказках говорилось о живущих в нём существах, достаточно больших, чтобы проглотить корабли и само море. И о маленьких, столь многочисленных, что они могли съесть судно прежде, чем пассажиры успели бы что-то заметить.

Воды лениво плескались, лаская корабль с ложной невинностью.

– О нас будут слагать истории, Зафира, – продолжил Дин.

Зафира думала игнорировать его, но здесь, на корабле, молчание оказалось невозможным. Она неохотно посмотрела на Дина, притворившись, что в душе не вспыхнула радость при виде облегчения, осветившего его взгляд.