Зов Сирены - Нина Линдт

«…Посмотри на них, – услышала она вдруг голос Анхеля. – Смотри на каждого и анализируй. Почему Мигель не двигается, почему спрятал лицо в ладонях? Инма сидит, скрестив руки на груди, кусает щеку изнутри. Нервничает? Или сдерживается, чтобы не сказать лишнего? Посмотри на Ардо, на гнев и злость, с которой он общается со своим помощником Хайме. Почему Лукас бледен? Почему граф Аранда смотрит на тебя и усмехается? Посмотри на Стефано: барабанит пальцами по столу боевой марш, взгляд застыл и остекленел, зафиксированный на беснующейся Соломее. Посмотри на Рика: вскочил, схватился за волосы… Смотри на них, Катарина. И теперь посмотри на себя: ты спокойна, ты собираешь силы, вбираешь в себя энергию, которую они сейчас расплескивают бесконтрольно. Собери ее всю. Скатай в синий шар, мерцающий багровыми отсветами. И жди… Когда грянет буря, ты будешь готова отразить ее».

– Это ты все сделала! – взвизгнула Соломея, сорвавшись с места. – Ты украла завещание, чтобы всем завладеть, всем! Мерзкая тварь, лицемерка, гадина! – и по ее вдоху Катя вдруг четко поняла, что Соломея атакует в следующую секунду.

Из горла Соломеи вырвался страшный вопль, направленный всей своей силой на Катю. Ардо не успел поставить защиту, но вот наследница Анхеля даже бровью не повела. Все видели, как мутно-синие и неровные, острые волокна магии голоса Соломеи оплели Катю. И в тот момент, когда девушка должна была оказаться изрезанной ими, они вдруг осыпались с нее, оставив кожу невредимой.

Катя медленно поднялась.

В конторе стало тихо.

Лукас видел, что полицейские вообще ничего не поняли. Но на всякий случай внушил им тихо ничего не запоминать.

– Попробуй еще раз, Соломея, – спокойным голосом предложила Катарина.

– Кэт! – Рик, не успев сесть, вскочил с места.

Девушка чуть повернула голову в его сторону и приказала:

– Сидеть!

Рик упал на стул, повинуясь ее голосу сирены.

Катарина снова вернулась к Соломее:

– Ну же! Или слабо?

– Соломея, не смей! – граф Аранда попытался взять ситуацию под контроль.

Но девушки стояли друг напротив друга, не глядя больше ни на кого.

– Я тебя ненавижу! С первого взгляда поняла, что ты тварь! – Стефано и Ардо встали, чтобы предотвратить атаку, но Катарина оттолкнула их от себя в стороны. Соломея исторгла страшный по своей силе вопль. Теперь Лукас успел увидеть защиту внучки Анхеля. Она легким тонким слоем светилась прямо у самой ее кожи, мягко огибая каждую линию лица и фигуры. Он восхитился тонкостью и прочностью такой защиты: атака Соломеи не просто была разрушена, нет. Ее сила была поглощена защитой Катарины.

– Теперь моя очередь, Сооолоооомеееяяяя, – протянула Катарина.

Голос был чарующим, но хитроумное плетение, которое понеслось на певицу, переливалось красными всполохами.

Соломея выставила защиту, но тщетно, она была со скрежетом разрушена, а девушка упала как подкошенная.

Пока Мигель и Рик поднимали потерявшую сознание Соломею, Лукас успел удостовериться, что внешних повреждений Катарина ей не нанесла. Только тонкая струйка алой крови текла у певицы из носа.

– Что ты творишь? – Ардо, наконец, обрел дар речи и схватил Катарину, словно куклу, разворачивая к себе.

– Руки убери, – приказала Катарина тихим голосом, которому невозможно было сопротивляться.

Внезапно Лукас осознал, что она подминает их всех под себя своим голосом. Даже Ардо послушался.

– Сели все!

Вокруг нее все опустились на свои места.

– Дон Фелипе, – обычным голосом произнесла Катарина, – что можно сделать в такой ситуации?

Граф Аранда, который готовил удар по Катарине, поменял решение. Видно было, что новенькая держит себя под контролем и не собирается наносить всем раны или пытаться манипулировать ими бесконечно. На ее месте любой бы увлекся, ведь ни у кого не было сил сопротивляться ее голосу. Но Катарина Морено Фальконе поистине была внучкой Анхеля: ее самообладание и здравый смысл побеждали даже инстинкты хищника. Она лишь поставила на место Соломею, и та теперь поскуливала и шептала проклятия так тихо, что, пожалуй, кроме нее самой их никто не слышал. И больше она не сунется к Катарине. Это было понятно.

Итак, чем еще их удивит эта молодая, но способная сирена? Ведь если она станет сильной, как Анхель, можно будет попробовать использовать ее в борьбе с Темным кланом. Граф Аранда впился взглядом в Катарину.

Дон Фелипе, польщенный ее вниманием, закашлялся и прочистил горло:

– Как раз об этом я и вел речь. К счастью, дон Анхель предвидел такой поворот событий, и поэтому было сделано несколько комплектов завещания.

Ардо заметил, как Мигель поднял голову и посмотрел на нотариуса. А Рик вздохнул с облегчением. Инма сидела, нахмурившись, совершенно забыв, что это приводит к морщинам на лице. Яркая бабка непоседливо пошевелилась, посмеиваясь и проговаривая про себя последние слова нотариуса.

В этот момент раздался легкий стук в дверь и заглянула секретарша.

– Впустить? – спросила она.

Дон Фелипе кивнул. Секретарша раскрыла дверь шире, и на пороге появился Давид. Ювелир был одет так элегантно, словно на свадьбу собирался, даже шейный платок темно-бордового цвета украшал его шею. В руке он держал объемную папку.

– То, что ты просил, Фелипе.

Нотариус забрал папку, поблагодарил, и Давид сел на указанный ему стул. Катарина и нотариус продолжали стоять, поэтому дон Фелипе жестом пригласил и ее сесть на место. Сирена послушно и с достоинством опустилась на стул.

Разложив папку, дон Фелипе слегка стукнул по ней костяшками пальцев, привлекая внимание публики.

– Вот один из экземпляров, который дон Анхель поручил разместить в хранилище Давида. Надо сказать, что завещание оформлено весьма оригинально, но мы тщательно соблюдали все законы. Я резюмирую его кратко, потому что зачитывать имущество Анхеля мне не под силу, и мы отсюда до вечера не выйдем.

Он откашлялся и надел очки в толстой оправе. Сел.

Воцарилось томительное молчание. Нотариус сорвал печати с конверта, который оказался в папке. Вскрыв его, дон Фелипе вытащил стопку листов, по толщине больше походящей на распечатку небольшой книги, чем на завещание. Она была прошита лентами, и на концы лент были прикреплены маленькие бумажки с печатями.

– Итак, – он положил стопку перед собой и без надобности разгладил ладонью первый лист. – Все мы знаем, кто такой дон Анхель. Я работаю с этим обществом уже не первый год. И по мере того, как Анхель добавлял или удалял имена из своих завещаний, я мог проследить историю его взаимоотношений со всеми вами. Но, как я уже сказал, последнее завещание меня удивило. В нем оказалось только два имени. Два человека, которых Анхель ранее не упоминал вообще.