Дэйвенпорты - Кристал Маркис

общество. Мистер Бартон удивил девушку своим остроумием и оптимизмом. Он недавно стал владельцем большого состояния, но не бахвалился им и не расхаживал, как павлин. Он вел себя сдержанно. Девушке особенно нравилось то, что́ она сама чувствовала в его компании. Спокойствие. Понимание.

Харрисон… разве могла она по-прежнему мысленно называть его «мистер Бартон» теперь, после такого вечера, после всего, что она ему поведала?

Свет, горевший в комнате дальше по коридору, отбрасывал блики на стены. Родители.

После бала каждый вечер, что она проводила вне дома, родители ждали ее возвращения. Ждали того дня, который, по их расчетам, уже давно должен был наступить. Находить оправдания тому, что Джон до сих пор не сделал ей предложение, становилось все труднее. «Да, Джон заметил меня, – скажет она. – Нет, мы не договорились о встрече». Девушка выпрямилась и вошла в кабинет.

Вздохнула. «Сегодня был хороший вечер».

Свет исходил от пылающего камина. Кабинет отца был уставлен шкафами из красного дерева. На полках стояли книги и разные безделушки. Мебель была крупная, обитая темным бархатом. Ножки широкого отцовского стола со столешницей со скошенным краем прижимали толстый бордовый обюссонский ковер. Мистер Тремейн сидел за столом, далеко отодвинув от него стул. Он наклонился вперед, уложив предплечье на бедро и мягко покачивая в руке бокал с янтарным напитком. Руби поняла, что отец, видимо, тоже недавно вернулся. Миссис Тремейн сидела на диване справа от мужа. На ней было платье с пышными юбками. Волосы были зачесаны наверх, и на макушке красовалась копна кудрей. Узел широкого галстука отца был ослаблен. Лучший смокинг висел на спинке стула.

Родители смотрели на стоящую в дверях Руби. Отец погрозил ей пальцем:

– Я слышал, как ты пела. – Он повернулся к жене, они обменялись понимающими взглядами. – Что, можно открывать шампанское?

Руби застыла у края ковра. Она представила себе, как сейчас выглядит: ладони прижаты к щекам, вся практически светится от счастья.

– Я знаю, что ты уезжала с мистером Бартоном, – сказала мать. – Мы закрыли на это глаза. Но я не сомневаюсь, что такую улыбку вызвал не он.

Хотя мать говорила мягко, в тоне ее четко улавливалось неодобрение.

– Ну конечно, я была с Харрисоном… мистером Бартоном. Леди не покидает своего кавалера. – Родители настороженно переглянулись. – Я не какая-нибудь гулящая девка, – пропыхтела Руби. – У меня есть план, и он работает.

Мистер Тремейн смерил ее взглядом:

– Юная леди, следите за выражениями.

Руби заставила себя не закатывать глаза. Возмущаться ее выражениями – и при этом требовать, чтобы дочь вынудила мужчину сделать предложение! То же негодование вызывали у нее причины, по которым родители призывали ее быстрее очаровать Джона. Естественно, это было непросто, но тут верили в ее способности.

Миссис Тремейн отложила вышивку, отец откинулся на спинку стула.

– Какой план? – поинтересовалась мать.

Руби прочистила напрягшееся горло:

– Не переживайте…

– Руби, ты ведь еще любишь Джона? – спросил отец.

– Да! – выпалила девушка с таким чувством, что сама удивилась. Руби отступила на шаг, опустила глаза, рассматривая узор на ковре. Вдруг ей очень захотелось сесть. Только не здесь, иначе родители продолжат допрос. Если честно, даже удивительно, что им не все равно, что́ в этой ситуации чувствует дочь.

Мать встала:

– В таком случае, дорогая, ты не должна забывать, что́ на самом деле важно. Никогда не соглашайся ни на что, кроме лучшего.

Руби, уже занеся ногу над порогом, ощутила на себе всю тяжесть их надежд и ожиданий. Она сказала:

– Не беспокойтесь. Я знаю, что делаю.

Глава 19

Эми-Роуз

Мужчина придержал для Эми-Роуз дверь банка «Бинга», за которой девушку встретил водоворот деловой активности. Она почувствовала, как дух ее матери подбадривает ее. Эми-Роуз потрудилась выписать свои бизнес-идеи на плотной бумаге, которую она позаимствовала у Хелен. Каждая буква списка была выведена с любовью. Ее мечты, ее сердце, ее душа излились на картонный лист, который она пришла отдать сотруднику банка.

– И еще здесь мой очередной взнос, – добавила она.

– Я обязательно все это передам мистеру Бинга, – сказал сотрудник. – Но уже сейчас могу вам сказать, что вы на верном пути.

Он поправил очки и положил взнос Эми-Роуз в бухгалтерскую книгу на столе. Работник продолжал говорить. Девушка смотрела, как движутся его губы. «Мистер Бинга», – думала она. Эми-Роуз не могла поверить своей удаче.

Резкий звук, с которым сотрудник банка выдернул из своей книги квиток, заставил девушку прийти в себя.

– Прошу вас, юная леди, – сказал мужчина со спокойной улыбкой. – Позвольте поинтересоваться, на что вы копите?

– Собираюсь открыть салон. Парикмахерскую.

Она репетировала эту фразу до тех пор, пока не научилась произносить ее с уверенностью (которой Эми-Роуз на самом деле не чувствовала). Чтобы воплотить мечту в жизнь, надо было относиться к ней как к чему-то неотвратимому.

– А ваш муж согласен пустить на это столько денег?

– У меня нет мужа, сэр, – ответила она все тем же любезным тоном. Рука ее по-прежнему была протянута за квитком, покачивавшимся в каких-то сантиметрах от ее пальцев. – Я сама заработала эти деньги.

– Понятно.

– Что понятно? – спросила девушка, чувствуя волну жара под воротником.

– Редко молодая женщина открывает бизнес одна, не имея помощи и опыта.

– Я изучила вопрос, – добавила Эми-Роуз. – Я знаю о парикмахерском деле все, что можно знать, не открыв салона, и помощь у меня есть. Кроме того, практически все черные предприниматели в Чикаго начинали именно так.

Эми-Роуз не понимала, почему чувствовала необходимость оправдываться. Ведь это ее деньги. Но у нее появилось отчаянное ощущение, что, если она не будет отстаивать свою правоту, случится что-то ужасное. От перемены в поведении сотрудника банка у нее все внутри сжалось.

К тому же Эми-Роуз заметила, как мужчина напрягся, когда она сказала «черные», будто ее более светлая кожа отменяла те особенности внешности, которые она унаследовала от матери. Да, более светлая кожа вызывала меньше возмущения, когда Эми-Роуз появлялась в местах для белых. Это, однако, не значило, что ее не трогало, когда ее принижали из-за этого в других местах. Но перед ней сидел просто один человек, а банк «Бинга» поощрял темнокожих предпринимателей. Эми-Роуз выпрямила спину.

Мужчина поворошил бумаги на столе. Ни одна из них, похоже, не относилась к ее счету. Но брови сотрудника банка сошлись на переносице, и улыбка Эми-Роуз дрогнула.

– И где вы хотите открыть этот ваш… салон?

– У мистера Спенсера. Там сейчас мужская парикмахерская. Это недалеко отсюда.

Собеседник медленно кивнул.

– Я слышал, слышал. – Он все-таки отдал девушке квиток. – Желаю вам удачи, – сказал он.

«Еще на шаг ближе».