Клетка - Стеф Хувер

Его как током прострелило. Этот жучара Клеменс тоже, кажется, обо всем догадывался. Иначе бы так не таращился на Мелларка, пожирая взглядом. Не-ет, коллега на коллегу подобным образом не смотрит. Чертов проныра!

– Что вы здесь делаете, молодой человек? – Сэлла заметила тучная дама, но не такая необъятная, как Пафф, а более женственная, и вскочила с места.

Сэлл все еще смотрел на этих двоих, поэтому что-то невнятно промычал.

– Думаю, вас привело нечто весьма серьезное, иначе бы…

– Да, серьезное, – наконец-то опомнился Сэлл. – Мне надо срочно поговорить с мистером Мелларком!

Литератор Клеменс развернулся вполоборота к двери и с любопытством впился взглядом в лицо парня. Мелларк, поняв, кто нанес визит в преподавательский корпус без позволения, заерзал и покосился на Уэста, избегая смотреть ему в глаза.

Голос Сэлла прозвучал твердо и даже повелительно, отчего Гейл Мелларк растерянно пробормотал себе под нос:

– Со мной?

– Да, с вами! – Сэллу не надо было напрягаться, чтобы расслышать, что сказал Мелларк. Всем своим нутром он улавливал настроение того, кто был ему интересен и небезразличен.

– Это касается завтрашнего модуля? Результатов лабораторной? Вашей успеваемости?

– Да, – кивнул парень.

– Селестин Уэст! – неожиданно собранно произнес Гейл Мелларк, не поднимаясь с дивана. Кашлянул нарочито громко и сердито. – Вам не кажется, что все ваши вопросы вполне могут подождать до утра?

– Нет, не кажется, – запротестовал Сэлл и сделал шаг вперед, поймав взглядом жест Клеменса, который дотронулся до руки своего собеседника и, противно улыбаясь, шепнул что-то коротко ему на ухо.

Вот тварь! А она… то есть… мистер Мелларк! Почему он даже не отодвинулся, не дернулся, не возмутился от такого наглого поведения?

Внутри что-то вспучилось, зашипело, запенилось, а потом взорвалось, извергая наружу все, что накопилось:

– Да что за дерьмо! – выпалил Сэлл. – Какого черта вообще…

– Молодой человек! – встала у него на пути тучная дама, которая все это время вертела головой, словно сова, наблюдая за участниками диалога. – Все вопросы по учебе будете решать в учебное время!

И тут же возник кто-то еще… за спиной. Сэлл не ожидал такой прыти от француженки.

– Вы в своем уме, Уэст? – Она не вошла, а влетела и сразу же вцепилась в предплечье парня. Затараторила в своей манере: – Да вас вообще изолировать от общества надо! И все эти ваши… словечки из конюшни.

Сэлл дернул рукой. Хотел слегка – просто освободиться от липкой ладони француженки, – а получилось слишком резко. Шейла Дженкинс пошатнулась и уставилась в упор на розоватый след, оставшийся на коже парня от ее наманикюренных ногтей.

– Да что вы себе позволяете! Или вы хотите, чтобы я нажала на тревожную кнопку? Вас быстро скрутят и отправят куда надо. Так что лучше убирайтесь!

Ну-ну!

А этот горе-донжуан – мистер Клеменс – даже не рыпнулся с места. Все с той же противной ухмылочкой смотрел на Сэлла, провожая его взглядом до двери.

Сейчас Сэлла под белы рученьки эти две тетеньки доведут до ученического корпуса, а голубки останутся в холле вдвоем…

Амелия рывком выдвинула ящик стола. Получилось слишком резко, и все содержимое сместилось: ручки и карандаши покатились, стопка бумаг разъехалась, открыв спрятанные под ней фотографии. Амелия уже успела забыть, что привезла их сюда.

Специально сделала несколько штук и забрала их с собой, дома оставлять не стала, чтобы случайно не попались на глаза тому, кому не надо. Хотя вроде папочка шмонов у нее не устраивал, но на сто процентов нельзя быть уверенной в подобном.

Может, и устроил бы. После ее отъезда. И в мобильник запросто мог в любой момент залезть. Потому Амелия и удалила из него снимки, предварительно распечатав на бумаге.

Кеннет на них был совсем другой, не такой, как на официальных фотографиях. Живой, настоящий, с нормальной улыбкой, а кое-где даже рассерженный, взъерошенный, насупленный, недовольный тем, что Амелия его снимает.

Он и правда особенный. Пусть намного старше – так даже лучше.

Воспоминания нахлынули, и сердце тревожно сжалось. В сознании возникали не столько образы, сколько ощущения: терпкий запах тела, приправленный нежной ноткой парфюма, сладкая боль в губах в момент особенно откровенных поцелуев, ласки уверенных рук, прикосновения, обжигающие кожу и распаляющие огонь внутри, томление, постепенно перерождающееся в неудержимое желание.

Амелия глубоко вздохнула.

И почему она раньше не подумала? Если все, о чем она только что вспомнила, действительно было, оно ведь не должно исчезнуть бесследно. Не только действия, но еще и слова. Признания в том, что Кеннет ее любит, что готов ради нее на что угодно.

Номер конечно же хранился в памяти телефона. Только имя там стояло другое. Опять же чтобы папочка не обратил внимания.

Амелия ткнула в значок вызова, приложила мобильник к уху.

Гудки ползли медленно и апатично, так и хотелось их подогнать. Но вот один разорвался ровно посередине, сменившись коротким:

– Да?

Наверное, телефон слегка исказил голос, и только поэтому произнесенное слово прозвучало слишком сухо и вроде бы даже раздраженно. Или Амелия выбрала не самый подходящий момент.

– Кеннет, – взволнованно выдохнула она.

В телефоне царило молчание, будто собеседник не желал отзываться и надеялся, что, ничего не услышав, звонивший сам прервет соединение.

– Ты что, меня не узнал? Это же я… – Амелия не успела произнести свое имя, как в ответ прилетело:

– Зачем ты мне звонишь?

Она слегка опешила, ведь ожидала совсем другой реакции, но быстро оправилась и все-таки поинтересовалась:

– Ты вытащишь меня из этого зверинца?

– Откуда? – озадаченно переспросил Кеннет. Или опять раздраженно?

– Ну из школы, в которую засунул меня папочка.

– И как, по-твоему, я должен это сделать?

Точно. Раздражение, а вовсе не искажения от телефона. Теперь почти не осталось сомнений. И все-таки не верилось.

Скорее всего, Кеннет абсолютно не ожидал ее звонка, вот и растерялся. А возможно, папочка находился рядом. Или жена.

– Ты сейчас один? – уточнила Амелия.

– В каком смысле?

Да что же он так тупит?

– Рядом нет никого постороннего? Ты можешь сейчас нормально говорить? Со мной.