У страха глаза велики - Екатерина Вильмонт

— И что мы с этим адресом будем делать? Побежим к немупредупреждать, что…

— Нет, пусть Машкин дядя попытается с ним поговорить. Борисэтот тоже преступник, но все-таки не убийца и, может, еще одумается…

— Как же, дожидайся! Ему миллион евро светит, а тут… Нет,Аська, это дохлый номер. Убьет его Холщ, как пить дать!

— Но попытаться надо, и потом… Надо во что бы то ни сталопредупредить этого юриста! Он ведь может не знать, какая бомба у него в сейфе.Даже скорее всего не знает! Значит, мы просто обязаны выяснить, кто этот юрист.

— Но как? Как? Думаешь, мы придем к нему и спросим: дяденька,а кто ваш адвокат? На вас нам наплевать, а вот дяденьку адвоката жалко! Так,по-твоему?

— Не знаю, Мотька, я что-то плохо соображаю!

— Ну нет, соображаешь ты просто здорово, вон какуюлогическую цепочку выстроила… Вот если бы мы могли проследить за Холщом…

— Если бы да кабы…

— У нас только один выход — Машин дядя. Либо пан, либопропал! А вдруг он согласится нам помочь? Вдруг ему тоже охота упечьХолщевникова?

— Да пойми, проследить-то можно исхитриться, а если он несам будет убивать? Если наймет кого-то?

— Нет, Матильда, он же тут, во Франции, чистенький, и емуникак нельзя ни с кем связываться. Он попытается все сделать сам, я уверена!

— Тогда, Аська, встаем! Время нам нельзя терять!

Тут в комнату заглянула Степанида.

— Проснулись?

— Да! Степка, ты еще Маше не звонила, что не придешь? —сразу спросила Мотька.

— Нет, еще рано, а что?

— А то, что… Планы меняются. Нам необходимо поговорить с еедядей! Мы тут подумали и пришли к выводу, что никто за нами следить не будет.

— Почему? — В голосе Степаниды послышалось некотороеразочарование.

— Не до нас сейчас Холщевникову.

— Почему?

Мы быстренько все ей объяснили. Она задумалась.

— Может, и так, но все ж таки проверить не мешает!

— Проверим, обязательно проверим. Степка, ты не знаешь,когда Машина мама на работу уходит?

— Рано, а что?

— Сейчас начало девятого, как думаешь, она уже ушла?

— Наверное.

— А как отчество этого дяди? Не могу же я звать его дядейЛешей! — заметила я.

— Да почем я знаю! Не интересовалась.

— Ладно! Как-нибудь узнаем.

Я решительно набрала номер Маши. Она почти сразу взялатрубку.

— Алло!

— Маша, привет, это Ася!

— Привет… А что случилось?

— Маш, дядя твой дома?

— Дома.

— Мне позарез нужно с ним поговорить!

— Зачем?

— Очень, очень нужно! Кстати, как его по имени-отчеству?

— Алексей Алексеевич. Позвать его? Только он, кажется, ещене встал.

— Маша, пожалуйста, позови его! — взмолилась я.

— Хорошо, попробую.

Прошло, наверное, минут пять, прежде чем в трубке раздалсязаспанный мужской голос. По тону чувствовалось, что Алексей Алексеевич удивлени недоволен.

— Алексей Алексеевич, с вами говорит Ася Монахова, — началая и почувствовала, что сморозила глупость. Тоже мне персона, Ася Монахова.Говорить, что я внучка Игоря Потоцкого, мне вовсе не хотелось. — Впрочем, этоневажно, — заторопилась я. — Мне необходимо поговорить с вами, и чем скорее,тем лучше. От этого зависит не одна человеческая жизнь!

— Даже так? И чем могу быть полезен?

— Это не телефонный разговор!

— Час от часу не легче! А главное, при чем тут я?

— Наверное, ни при чем, но вы точно можете нам помочь!

— Нам? Кому это вам?

— Алексей Алексеевич, разрешите мне и моей подруге сейчасприйти к вам, чтобы мы могли поговорить.

— Хорошо, через час вас устроит?

— Да! Спасибо! — Я положила трубку. — Он согласился!

Мы быстренько позавтракали и ровно через час звонили у двериМашиной квартиры. Конечно же, Степанида увязалась за нами, по дороге то и делопроверяя, нет ли «хвоста». «Хвост» мы не обнаружили.

Дверь открыл Машин дядя.

— А, это вы! Проходите, что-то вас многовато дляконфиденциального разговора.

Похоже, он не воспринимает нас всерьез.

Мы заранее договорились, что Степанида побудет с Машей, покамы с Мотькой будем обрабатывать Алексея Алексеевича.

Мы вошли в гостиную, а Степанида с Машей за нами не пошли,укрылись на кухне.

— Ну так что, юные девы, зачем я вам понадобился и комугрозит опасность?

— Алексей Алексеевич, простите за прямоту, — откашлявшись,начала я, — но что вас связывает с господином Холщевниковым?

Он удивленно поднял брови:

— Простите за грубость, но какое ваше дело?

— Видите ли, мы… одним словом, мы узнали, что он матерыйпреступник, который… которого…

— Его шантажируют! — вставила Мотька.

— А вам что до этого? Вам его жалко?

— Ничуть! Но он не такой человек, чтобы запросто заплатитьденьги шантажисту… Он обязательно попытается его убить!

— Значит, вам жалко шантажиста? — недобро усмехнулся АлексейАлексеевич.

— Ну, человек все-таки… И потом, кроме шантажиста, может пострадатьеще один человек…

И я выложила ему все, что мы с Мотькой сегодня надумали. Вглазах нашего собеседника появился интерес.

— А что, в логике вам не откажешь… Но что вы хотите от меня?

— Мы должны найти этого Бориса! И, кроме вас, нам никтопомочь не сможет!

— Почему вы решили, что я смогу вам помочь?

— Потому что мы видели вас с ним в ресторане «У Анриетты».

— Вы что же, и за мной следили? Да, кажется, именно так… Явас видел в ресторане «Форель-бродяга»! Да-да, именно! Я еще подумал: похоже,это Машины подружки…

Мы с Матильдой переглянулись.

— Мы пришли туда, чтобы…

— Но как вы про это место узнали?

— Разве это важно? — сказала я, мне не хотелось выдаватьМашу.

— Хорошо, это мы потом выясним. Значит, если я вас правильнопонял, вы хотите, чтобы я предостерег Бориса?