Синдром Адели - Виктория Задорожня

- И как прошла первая встреча после года реабилитации?

"Коллега", неловко подпирая очки на переносице, вдумчиво всмотрелся в окно, с некой печалью... Словно речь шла о людях, которые действительно стали ему родными. Весьма не профессионально... Сказала бы я, если бы действительно имела честь беседовать с доктором наук. Спустя несколько минут тишины, он продолжил...

Виктор Степанович - психотерапевт

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я понимал, что должен рассказать о самом страшном дне в моей жизни, но воспоминания были ужасны. Я поудобнее уселся в кресле, отпил глоток воды и попытался взять себя в руки. Женщина молчала, давая мне возможность сделать выбор: рассказать правду или остаться пациентом ее клиники.

- В тот день, с самого утра, - начал я, - я был, как на иголках, словно отец невесты перед свадьбой дочери. - Я перепроверил результаты анализов, исследований, проведенных с ними обоими. Пролистал вдоль и поперек их амбулаторные карты, ища что-то, что отменит встречу. Что-то, что покажет, что ещё рано... Не время. Но не нашел ничего, что помешает воссоединению влюбленных. Да, - произнес уверенно, видя отрицание в её взгляде, - именно влюблённых! Последние месяцы, оба, как по команде, или, если хотите по велению свыше, принялись усиленно идти на контакт. Соглашались на все процедуры и тесты, мы много разговаривали и каждый раз! каждый Божий день! Они не переставали думать друг о друге. Мечтательно посматривали в окно, будто видя что-то, только им двоим понятное. И я понял: мое решение - правильное.

- Скажите, Виктор Степанович, а разве не может быть такого, что встреча ухудшит, а не улучшит их самочувствие? - Она привстала и с интересом обратилась в слух.

- Конечно нет, Ольга Николаевна! Раз только надежда на встречу поставила их на ноги, вы представляете на что способны эти двое, когда встреча состоится?

- Неплохо, неплохо! Я впечатлена. - Она снова села в свое кресло и нажав на кнопку внутреннего телефона, произнесла: - Леночка, два чая, пожалуйста!

- Я не люблю чай! - Неожиданно для самого себя тихо прокомментировал её просьбу-приказ.

Она заливисто рассмеялась, отчего черты ее лица показались не такими резкими.

- Скажу вам по секрету, - она нагнулась над столом, визуально казавшись ближе, - я тоже! Я ненавижу чай! - И снова ослепительная улыбка. - Но, придется нам пока довольствоваться чаем. Ладно, мы ушли от темы, продолжайте.

- Так на чём я остановился? Ах, да... - мысли бежали впереди меня, мешая сосредоточиться. Кофе сейчас был бы кстати. - Так вот, сначала я попросил привести Эвелину, чтобы ещё раз проверить ее состояние. Она выглядела прелестно: в волосах играли солнечные зайчики, глаза блестели предвкушением. Конечно, она нервничала, но это легко объяснимо. Но в целом, держалась она отлично.

- Я вспомнил её нетерпение... Девочка нервно заламывала пальцы и кусала губы. Велел ей присесть и успокоиться. Я нервничал не меньше: ерзал на стуле, перекладывал бумаги из одного конца стола на другой, поправлял очки, чуть не сломав дужку. - И вот... Дверь открылась. Мы с Эвелиной одновременно соскочили со своих мест: она - в желании скорее увидеть, а я - давая знак санитарам удалиться. - Сглотнул, и снова схватился за стакан с водой.

– Ну, не тяните, доктор, продолжайте. - Вот это да! Я уже неосознанно стал для неё коллегой. Великолепно!

– Они встали напротив друг друга, - послушно продолжил рассказ, - и стояли близко-близко. Всматривались в любимые черты, вспоминали... Затем Эвелина со слезами на глазах начала вырезать его профиль поцелуями. Артём, чтоб скрыть, что в его глазах тоже собирается предательская влага, уткнулся ей в шею, крепко обнимая. - Я посмотрел на врача и увидел, что она плачет! Эта жёсткая поборница правил плачет, спрятавшись за бумажной салфеткой. - Ну, ну, перестаньте!

– Всё хорошо! - Остановила она мой порыв встать. - Продолжайте...

– Как скажете, но, если вам...

– Виктор Степанович. Всё. Хорошо.

– Дальше, всё произошло так быстро и неожиданно, что я растерялся и не мог вымолвить ни слова. Просто лепетал что-то бессвязное. - На лбу выступила испарина, я почувствовал, как холодная струйка влаги стекает по носу.

– Вот возьмите. - Ольга Николаевна протянула мне салфетку. - Что произошло дальше?

– Дальше... В приемной послышался грохот и крики. В мой кабинет ворвались несколько человек в масках и окружили Артёма. Он спросил в чем дело, но один из них ударил парня в лицо, оставив его вопрос без ответа. Эвелина попыталась встрять, но и ей досталось: тот же мерзавец оглушил ее пощечиной. Тогда Артем просто взбесился и начал оказывать сопротивление. Но его быстро приструнили, указав на девочку.

– Это просто ужасно! То, что вы рассказываете невероятно! Почему вы ничего не сделали?

– Я... Я же говорил, всё произошло в одно мгновение. Когда двое мужчин схватили Эвелину, я очухался и потребовал объяснений, чем обратил на себя внимание их главаря. Он отличался от них, был ниже, совсем не спортивного телосложения. Я бы даже сказал, он был старше что-ли. Приказав одному из нападавших держать меня, он что-то вколол мне в шею. Дальше, как в тумане. Крики, шум, звуки ударов. Нас троих забросили в фургон. Больше я их не видел.

– У меня нет слов! Когда это произошло? Сколько прошло времени?

– Моя память стала возвращаться недавно. Я вспоминал постепенно: обрывки разговоров, фрагменты, неясные образы. Сейчас я вам с уверенностью могу сказать - это все абсолютная правда. Меня таскали из одной клиники в другую, запутывали следы, пичкали различной дрянью, пока, я не нашел способ избавляться от лекарств до того, как они попадали мне в желудок. - Она что-то быстро стенографировала за мной, практически не отрывая от меня взгляд.

– Почему вам не делали уколы? Ведь так вы бы не смогли выйти из своего состояния. Им это и нужно было! Как то неосмотрительно с их стороны, не оговорить заранее эту деталь с врачами. И потом, как так получилось, что ни один врач вас не узнал и, вообще, - она задумалась, теребя кончик ручки, - почему они шли на такое?! Не проверив диагноз, по голым переводам... Странно! И у меня ещё остались вопросы... Вы сказали, что можете доказать существование подростков и то, что вы дипломированный психиатр со стажем, насколько я помню из нашей первой беседы. Это так?