Синдром Адели - Виктория Задорожня

- Подвал! Ребята, скорее в подвал. Она может быть там. - Не зная почему я торопился. Казалось, ещё мгновение и будет поздно.

Услышал тяжёлый вздох где-то под столом. Нагнулся. На полу лежала собака. Приподняв морду, взглянула на меня с грустью и жалобно заскулила.

- В подвале её нет. - Послышался окрик одного из санитаров.

- На первом этаже тоже. - В дверях появился водитель с вопросительным взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Чего вы ждёте?! Наверх! - Не дожидаясь, сам стал взбираться по лестнице, открывая двери одну за одной. Никого! Где же она может быть?! Глаза остановились на незаметной двери, скорее всего ведущей в ванную.

Наш водитель успел первым, зашёл внутрь и тут же выскочил обратно, выворачивая завтрак прямо на свои начищенные ботинки.

- Господи! Что же это?! - Произнес я. За всю свою практику мне не приходилось видеть ничего ужаснее!

Виктор Степанович Брусникин

- О Господи... - Обхватил ладонью рот, и крепко сжал, чтобы не закричать или того хуже... Не вырвать. Какое-то время просто не мог собраться глядя на... Глядя на обездвиженное, почти безжизненное тело лежащей в собственной крови девушки. Тряхнул головой. Опомнился. - Чего застыли, идиоты?! - Завопил, окинув испуганным взглядом застывших санитаров. - Достаньте ее! Пульс проверьте! Найти источник кровотечения!

Два рослых парня моментально ринулись выполнять приказ, а я смотрел на тощую, невесомую, бледную как сама смерть, девушку, и не мог поверить собственным глазам... "Что же с тобой случилось, почему это все случилось с тобой?..."

- Док, дышит! - Выкрикнул один из пособников, прощупывая тонюсенькую шею.

- Хорошо... - Тяжело вздохнул, подошёл ближе и набросил на обнаженное тело большое банное полотенце, которое нашел на дверном крючке. - Одевайте, быстрее. Нужно как можно скорее отвезти ее в больницу...

☆☆☆☆☆

Пока девушку одевали и переносили в машину, решил осмотреть подвал. Почему-то казалось, что мне нужно побывать там обязательно. Нечто важное заперто за этой дверью. И я был прав... Это ужасное место. От него мороз пробирает кожу. Жутко всё - запах плесени, тусклое, пугающее освещение, сырость, холод... Но больше всего пугало это... Подошёл, и провел пальцем по отчётливым царапкам. На некоторых остались капли запекшейся крови. Я прикрыл глаза и увидел... Увидел то отчаяние, с которым девушка, юная девушка, похищенная из привычной среды обитания, рыдала над этим самопроизвольным календарем. Как считала... Сначала минуты. Затем часы. Дни и ночи. Месяцы... Сердце бешено застучало. На веках проступили слёзы... Я и правда слишком близко к сердцу принимаю судьбу пациентов. И будь я не врач, не специалист, злился бы сейчас на Артёма. Злился, а может даже ненавидел. Но в том то и состоит моя обязанность - смотреть на вещи объективно. Только так. Видеть ее и его сторону. Понимать и принимать причины каждому последствию, и пытаться помочь.

Осмотрел все тщательно. Каждую мелочь, каждую деталь, что повлияла на её состояние. Нашел по дому несколько пустых пачек из-под морфия. Я не специалист, но, мне кажется очевидным, зачем девочка принимала это лекарство. На состояние ее здоровья однозначно повлияла температура и сырость подвала. Судя по рассказам Артёма, она была девственницей, первый секс - насильственный. Он мог ранить ее... Не заметить. Воспаление. Отсутствие надлежащего лечения. Мне страшно слышать вердикт гинеколога... Но начнем мы реабилитацию именно с него.

Вышел во двор. Эвелину уже уложили в машину, и только скулежь собаки напоминал, что этот дом был жилым. Набрал номер.

- Заберите по адресу пса. Необходимо устроить его на длительный срок. Его хозяин... Вернётся домой очень нескоро...

Эви

Слишком светло... Подумалось, но я заставила себя расклеить тяжёлые веки спустя некоторое время после того, как пришла в себя. Мне не больно, но, судя по жажде, сковавшей горло, я все таки не умерла, и все таки не в раю. Получается, жива. Мне не больно... Подумала, сложив руки на живот. Я привыкла к этой боли. Она была моей сопровождающей, кажется, целую вечность... А теперь вот, я словно не я. Не понимаю, радоваться или паниковать?

Подняла запястья. Осмотрела кисти. Предплечья, всю себя. С вен торчат иглы от капельниц, надета на мне идеально-белая распашонка. Сил нет. Голова слишком тяжёлая даже для того, чтобы поднять ее и осмотреть... Палату? Да, это наверняка больничная палата. Но, как я сюда попала? Никто не знал где я, где искать. Получается... Приоткрыла рот, разнимая не без труда слипшиеся, потресканные губы.

- Артем... - Прошипела про себя, так тихо, что едва ли сама услышала слог на придыхании.

- Тише, девочка... - Прозвучал незнакомый голос по правую руку от меня. Нехотя обернулась, и уставилась на мужчину средних лет, походившего на доктора Айболита в теле. - Не нервничай. И не делай резких движений. Тебе больно? - Отрицательно мотнула головой. - Ты хочешь пить? - Кивнула, и дяденька любезно приподнес к моим губам стакан прохладной воды. Начала жадно глотать, пока он не отнял посудину. - Не спеши. Пей аккуратно. Никто не отнимет.

Напившись, подтянула дрожащие колени, и, облокотившись на руки, присела. Что-то во мне изменилось. Что-то изменилось навсегда. Не знаю, как, но я это чувствовала. Мужчина не покидал моей палаты. Сидел, и упрямо смотрел на меня, будто ожидая чего-то. Расспросов, просьбы о помощи.

- Как вы узнали обо мне? - Произнесла нерешительно. Насколько это было важно? Просто, первое, что пришло в голову.

- Артём. - Одного упоминания о его имени было достаточно, чтобы сознание перевернулось. Жив... Это самое главное.

- Как... - Помедлила секунду, скривившись от ерзанья иглы, проткнувшей кожу. - Как собака?

Мужчина усмехнулся, но, несколько опустошенно.

- В порядке. Я дал распоряжение, ее отвезли в приют.

- Хорошо...

- Девочка... Эм, тоесть, Эвелина... - Несколько замешкавшись, дядька забегал глазами по палате.

- Можно просто Эви.

- Эви... Дело в том, что. - Тяжело вздохнув, он прокашлялся, и с сожалением на меня уставился. - Кое-что случилось. С Вами... Кое что случилось.