Синдром Адели - Виктория Задорожня

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Из груди вырвался нервный смешок.

- Доктор, как вас, не знаю имени отчества, вы серьезно? Со мной что-то случилось?! А о чем именно вы сейчас говорите?! Со мной... Со мной уже случилось все, что могло. Всё, что с другими и в кошмарных снах не случалось...

- Я понимаю это... - Протянул печально, и потёр затылок в нерешительности. - Речь сейчас о состоянии вашего здоровья. Вы слишком долго находились в заточении, без надлежащего ухода, лечения, и условий. У вас было воспаление. С осложнениями. Именно потому вы, очевидно, были вынуждены принимать морфий. Это вещество имеет наркотические свойства, потому возможны ломки. За вами будет наблюдать нарколог. Нет, не думайте... Я понимаю... Судя по заключению врача - боль была адская.

Он замолчал. Палату заполнила тишина. Пауза длинною в жизнь.

- И?

- И... Вам сделали операцию. Эви... Вы больше не сможете иметь детей. Мне жаль.

Артем

Для принятия помощи нужно созреть. А я совсем не готов! Помощь нужна не мне, а Эви. Чтобы что-то менять, нужно, чтобы было, к чему двигаться. Впереди должно маячить что-то хорошее, ради чего стоит что-то менять. А у меня нет будущего! Всё изменилось в одну ночь.

Для того, чтобы машина ехала, нужно топливо. Для человека справедливо то же самое. Мне нужно что-то, что поддерживало бы меня, помогало бы что-то делать. Надо передохнуть, взять паузу, собраться с силами. Ситуация изменится сама по себе, без меня. Эви поймет. Она должна понять, что я образумился, я стал другим. Это было какое-то временное помешательство. Если она не простит, не даст шанс - это будет означать крушение моей веры и надежды. Пусть все идёт своим чередом. Пока ситуация не меняется, все еще остается вероятность, что она вернется, что все еще можно вернуть, как было.

- Артем, ты всю жизнь жил в ситуации насилия. Ты видел это и естественно, что другого ты не знал. Не кори себя!

Мне просто хочется поговорить, быть услышанным. Чтобы меня не учили, как жить, а посмотрели в глаза, взяли за руку, просто посидели и выслушали, сказали, что понимают меня. Доктор Брусникин именно тот самый человек. Он всегда понимал меня.

- Не моё дело судить, какой ты, если ты по каким-то причинам выбираешь свои невзгоды вместо благостных перспектив. Моё дело — не лезть туда, куда не просят. Если ты не готов сам что-то делать, значит, не несешь ответственности за свой выбор. Значит, есть большая вероятность, что и за помощь не поблагодаришь, а, возможно, переведешь на меня стрелки, если все пойдет не так. В лучшем случае ты просто не сможешь оценить то, что я для тебя делал. В худшем… в худшем, тебе станет хуже, Артём.

Я понимал о чем он и старался, день изо дня старался стать лучше. Наши сеансы и лечение помогали. И каждый день! Каждый грёбаный день, я думал об Эви.

– Мне же лучше, Виктор Степанович! Вы же сами видите! - Восклицал я в надежде, что доктор устроит нам встречу. Я знал, что она находится здесь и, даже пару раз сбегал на женскую территорию, но меня каждый раз отлавливали и приводили обратно.

– Ещё не время, Артем. - После моего побега Виктор Степанович качал головой и становился расстроенным.

Он не верил! Не верил, что лечение мне помогает. Но, это не так! Я просто хотел видеть свою девочку! Знать, что она в порядке, что с ней хорошо обращаются. Что её никто не обижает.

– Когда!? Скажите, когда? И я стану паинькой. Буду выполнять все требования. - В безудержном порыве, хватая себя за волосы кричал я. Меня тут же выводили под руки из кабинета и накачивали успокоительными.

На следующий день все повторялось: мои попытки разжалобить врача и его снисходительный отказ.

Шли месяцы... Я потерял счёт дням. На прогулках часто смотрел сквозь решетки на женскую половину больницы, пытаясь разглядеть знакомые очертания худенькой фигурки. Всматривался в лица, ища черты любимой, но все было тщетно. Отчаяние поглотило меня с головой. Я совсем замкнулся в себе, отказывался от ежедневных сеансов терапии и пропускал лечебные процедуры.

– Артём, - не выдержал однажды Виктор Степанович, - так дело не пойдет. Ты же губишь себя! Посмотри! От тебя же остались одни глаза! Где та уверенность, с которой мы начинали? Где тот парень, которого я знал? Верни его! Верни! - Он ходил вокруг моей постели словно наседка возле цыплят. Я даже выдавил из себя улыбку, посматривая на него. Он до умиления нелепый человек. Самый необычный из всех кого я знаю. Он и сам, наверное, не замечал, насколько карикатурно выглядит: круглый, на голове торчат волосы в разные стороны, небольшая бородка и очки придавали ему вид сказочного положительного персонажа.

Я развернулся и, впервые за много месяцев, всмотрелся в его лицо: умные добрые глаза. Глаза, как говорится, зеркало души. Так вот я увидел его душу через зеркало. Увидел по-новому. И захотел стать лучше... Не для себя... Для него! Для этого человека, который возится со мной с детства. Он заслужил, чтобы его старания не прошли даром.

– Вы правы, доктор. - Решительно встал и поправил на себе одежду. - Одну минуту... - Выскочил в ванную и привел себя в порядок. - Я готов! Я вернулся!

– Вот и славненько! Вот и хорошо! Я знал... Я был уверен... - он как-то волнительно произнес эти фразы, мне даже показалось он пытался сдержать слезы радости. Или мне это только показалось? Он быстро развернулся и открыл передо мной дверь.

☆☆☆☆☆

Процедуры, прогулки, разговоры по душам, занятия спортом сделали своё дело - я шел на поправку. Виктор Степанович был в восторге. Он не мог не нарадоваться на меня. Постоянно хвалил, стимулировал. Выражал благодарность сотрудникам больницы, которым пришлось со мной повозиться.

– Ты наверняка обратил внимание, что время сегодня, не совсем обычное? Вечернее... Сегодня последний сеанс перед вашей встречей, Артём. Вы оба готовы, поэтому, я пришел к выводу, что вам обоим необходимо поговорить и расставить точки над i. - Доктор посмотрел на меня сквозь очки и улыбнулся. - Ты молодец, парень! Я горжусь тобой!

– Как Эви, Виктор Степанович? Вы ничего не рассказываете уже несколько месяцев, а я не спрашивал. Боялся, что вы сочтёте это отрицательной динамикой в моем поведении. - Я затаил дыхание в ожидании ответа. Все эти месяцы, я не прекращал думать о ней. Я засыпал и просыпался с мыслью одной - Эви. Как она? Думает ли обо мне? Вспоминает? - Мне просто нужно знать, что с ней всё хорошо!