Книги онлайн и без регистрации » Романы » Без боя не сдамся - Дина Рид

Без боя не сдамся - Дина Рид

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 105
Перейти на страницу:

Катя удручённо посмотрела на подругу:

– Марусь, может, всё-таки ты уже отработала своё, а? В больницу устроила – не то умер бы уже, вон откачали, полечили, как получилось. Но ты ж не будешь всю жизнь купать, переворачивать и о пролежнях думать?

Машино лицо стало суровым:

– А что ты предлагаешь? Бросить?

– Ну, он же не один. С батюшкой. Тот, сама говоришь, его любит…

– Я тоже люблю, – буркнула Маша.

– Маш! Ведь он на тебя нападал, помнишь?! И говорил, чтоб ты ушла!

– То был аффект. Если б не я, он жил бы спокойно в своём ските. И такого ужаса бы с ним не случилось.

– Но ты же танцовщица от Бога! – воскликнула Катя. – Талант зарывать – большой грех!

– Ты не понимаешь. – Маша посмотрела куда-то в сторону. – И Юрка не понимает – уже два раза приезжал забирать; считает, у меня просто эмо-закидон. И хорошо, что не понимаете. Не дай бог кому-то такое чувствовать, что я…

Катя замолчала. Из правого крыла коридора послышался чей-то хриплый крик:

– Маша! Маша! У нас тут беда! В четвёртой палате… Маша!

Маша поднялась:

– Опять небось Егорыч до туалета не доковылял. Ладно, Катюш, мне пора! Спасибо, что зашла!

И, чмокнув подругу в щёку, Маша побежала в глубь коридора – спасать Егорыча или кого-то там ещё. Катя с грустью посмотрела ей вслед, понимая, что переубедить не удастся.

* * *

Маша далеко не всем поделилась с подругой. Не сказала, что пока Алёша был в коме, по случайности или по чьему-то злому умыслу два раза отключались аппараты жизнеобеспечения. Но повезло – один раз дежурная, другой – сама Маша оказалась рядом. Не рассказала она о том, что её подозрения относительно Юриной причастности к падению Алексея росли с каждым днём. Не рассказала, что несколько раз наведывался сюда следователь. Он выудил от членов съёмочной группы информацию о нападении, но Маша сказала, что ничего особенного не произошло – обычная ссора, и подписала бумагу о том, что к Алексею Колосову претензий не имеет. Не призналась Маша Кате, как на коленях молила отца Георгия не забирать Алёшу в монастырскую больницу после соборования, когда тот вышел из комы, и только каким-то чудом убедила батюшку, что здесь у Алёши больше шансов восстановиться. Не сказала Маша, что Алёшин врач, Артур Гагикович, уже достал её недвусмысленными предложениями.

Глава 2 Кто я?

Каждый день Алёша просыпался, но глаза не открывал. Не хотелось. Ничего не хотелось. Он как-то попробовал пошевелить рукой, не вышло. Рука не слушалась, а, может, её и не было вовсе. Он не чувствовал ног, тела, ничего. В темноте закрытых глаз было тихо, покойно. Вдалеке что-то негромко, однообразно шумело. Скоро Алёша догадался – это машины за окном, много машин, которые едут и едут куда-то. А ему никуда не надо ехать. Хорошо.

Иногда слуха касалось лёгкое шуршание бумаги. Звонкий девичий голос начинал почти нараспев говорить – к примеру, вот такое:

– Лёшик, послушай, как красиво:

Мы – источник веселья и скорби рудник.
Мы – вместилище скверны и чистый родник.
Человек, словно в зеркале мир – многолик.
Он – ничтожен и он же – безмерно велик.

– Верно сказано, правда? Это Омар Хайям, мне очень нравится. И ещё:

Ты – рудник, коль на поиск рубина идёшь,
Ты – любим, коль надеждой свиданья живёшь.
Вникни в суть этих слов – и нехитрых, и мудрых:
Всё, что ищешь, в себе непременно найдёшь…

С кем разговаривала девушка, было непонятно, но Алёше голос нравился: лёгкий, музыкальный. И кажется, слышал его где-то. Так продолжалось неопределённое время: отдалённый гул автомобилей, шорох страниц, мелодичные, умиротворяющие строки, а потом долгие промежутки затишья и туманная полудрёма. Бывало, слышались и другие голоса: сухой, уверенный, вроде бы доктора, а ещё бархатистый мужской. Этот тоже читал, но скучно, монотонно. Молитвы, наверное. И разговаривал по-отечески с каким-то Алексеем, рассказывал про скит и горы, про митрополита и далёкую, чужую жизнь. Порой что-то навевало знакомые ощущения, как сюжет старой книги, прочитанной давным-давно. А потом улетало снова. Далеко. В туман.

День ото дня до Алёши доносился шум отворяемой двери, шаги, то мягкие и неровные, будто кто-то прихрамывал в тапочках, то быстрые, то летящие, то тяжёлые. И Алёша понимал, что рядом ходят разные люди.

С голосом девушки, что читала стихи и книги, приходило иногда непонятное смятение. А она была той ещё болтушкой: рассказывала всякую ерунду, часто было даже не ясно, о чём, но как-то задорно, весело и хотелось слушать. Она умела раскрасить, придать новые нотки его настроению, заставляла волноваться и тихо радоваться чему-то, и тогда из глубины него самого, из сокровенных пещер вырывались наверх облачка эмоций.

Алёша так и прозвал девушку «Болтушка». Он уже привык, что после чтения и баек Болтушка объявляла «музыкальную паузу», которая длилась долго и была особенно приятной. Песни и композиции ласкали слух, Алёша даже иногда внутренним голосом повторял их. И тогда ему становилось хорошо. Иногда Болтушка не угадывала, и музыка Алёше не нравилась. Но он всё равно слушал: «просматривал», как картинки, ушами ноты, гармонии, аккорды. Было занятно. Каждый раз, просыпаясь, Алёша играл в «угадайку»: поставит ли Болтушка что-то новое или включит старое, и очень радовался, когда отгадывал верно.

Иногда с ним что-то делали, он не понимал что – в его мире оставались только звуки – ни прикосновений, ни боли, ни удовольствия. И это Алёшу не тревожило – его ум и уши жили сами по себе, в какой-то тёплой, тёмной массе.

Однажды Болтушка не стала ничего рассказывать. Он слышал: она где-то рядом – встаёт и ходит, издаёт странные судорожные звуки, от которых внутри становилось муторно, неприятно. И вдруг Алёша услышал её очень близко: дыхание, всхлипывания – и он понял – Болтушка плачет, заливается слезами, приближается так, что вот-вот проникнет в него самого – туда, где он прятался от всех. Сквозь рыдания он различил шепот: «Алёшенька, Лёшик! Ну что же ты?! А если аппараты отключат? Или опять замкнёт жизнеобеспечение? Что я делать буду? Лёшик, пожалуйста, возвращайся! Пожалуйста! Я же люблю тебя!»

И ему нестерпимо захотелось открыть глаза. Медленно к центру начали сдвигаться грузные, чужие глазные яблоки. Изо всех сил Алёша заставлял вялые, ленивые веки распахнуться, борясь со слипшимися ресницами. Внезапно в привычную темноту врезался свет, яркий, острый. В глазах защипало, и Алёша часто заморгал. Постепенно сквозь мутные пятна вырисовались бежевые стены, белый потолок, капельница и нежное лицо совсем близко. Болтушка вытирала тыльной стороной ладони глаза и вдруг встретилась с ним взглядом.

– Ой! – вскрикнула она. – Лёшенька! Очнулся! Надо доктора! Сейчас я Артур Гагиковича позову. Алёшенька! Счастье!

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 105
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?