Соблазнить герцогиню - Эшли Марч

Горничная залилась краской и чуть не выронила чашку. Быстро закончив расставлять чайные приборы, она пробормотала:

— П-прошу п-прощения, ваша светлость… Вот, пожалуйста, все готово… — Резко развернувшись, девушка выбежала из комнаты.

Герцог вопросительно взглянул на жену:

— Мне следует оскорбиться?

Разливая чай, Шарлотта ответила:

— Нет, тебе следует порадоваться, что ты до такой степени запугал прислугу. — Она передала ему чашку. — Разве ты не этого хотел?

— Проявлять строгость полезно время от времени, — заметил Филипп. — Особенно в тех случаях, когда мне хочется побыть наедине с женой. Как сейчас, например.

Шарлотта молча посмотрела на мужа. Он был сегодня в темно-синем жилете, сером сюртуке и в серых брюках, то есть выглядел как обычно. Но ей почему-то казалось, что сегодня Филипп совсем другой, почти такой же, как в те дни, когда она любила его…

Сделав глоток чаю, Шарлотта невольно потупилась. Она не могла смотреть на Филиппа, потому что он выглядел… Он был просто великолепен, и у нее при взгляде на него перехватывало дыхание.

Но что же с ней происходит? И почему Филипп выглядит сегодня по-другому, не так, как в последние три года?

Не вполне понимая, что делает, Шарлотта чуть приподнялась и провела ладонью по волосам мужа. Тот вздрогнул и замер на мгновение. Потом пристально посмотрел на нее и сказал:

— Полагаю, ты знаешь, почему это сделала.

Она почувствовала, как ее щеки залились краской.

— Просто захотелось прикоснуться к твоим волосам. Они у тебя как у мальчишки.

— А, понятно… — кивнул Филипп.

Но, конечно же, в нем не было ничего от мальчишки. Хотя волосы действительно были взъерошены, и он, судя по всему, встав с постели, еще не причесывался. Встав с постели?.. О, как бы ей хотелось, чтобы он снова туда отправился, а ее чтобы прихватил с собой. Да-да, чтобы взял ее в свою постель! Но возможно ли такое? Пожалуй, очень даже возможно. Судя по тому, как он смотрел на нее сейчас, именно этого ему и хотелось. Да, можно было не сомневаться: он с удовольствием взял бы ее с собой в постель.

Шарлотта со вздохом отвела взгляд. Ей было трудно смотреть на мужа, потому что она чувствовала, что вот-вот бросится ему на шею и попросит… Нет-нет, нельзя об этом думать — ни в коем случае!

И тут он вдруг улыбнулся и тихо проговорил:

— Мне показалось, что ты хотела поцеловать меня. Я ошибся?

Она молча отвернулась и уставилась на стену.

— Ты слышишь меня, Шарлотта?

— Да. — Она по-прежнему смотрела на стену.

— Скажи, ты бы хотела поцеловать меня?

— Нет.

Он немного помолчал, потом пробормотал:

— Ну… как хочешь. И если уж ты отказываешься от уроков поцелуев, то пойдем дальше. Однако хочу заметить: мне кажется, что ты не вполне добросовестно обучаешь меня. Хотя я очень стараюсь… Поверь, мне очень хочется стать идеальным мужем, и временами у меня даже возникает ощущение, что я делаю весьма значительные успехи. Да-да, я чувствую, что с каждым днем становлюсь все более внимательным и деликатным. Например, сегодня утром, проснувшись, я сразу же вспомнил о тебе. И мне ужасно захотелось войти в твою спальню, чтобы поприветствовать тебя. Я лишь с огромным трудом удержался.

Шарлотта стиснула зубы. «Не смей думать об этом, не смей», — снова сказала она себе. И тут же с усмешкой проговорила:

— Как мило с твоей стороны…

Филипп с улыбкой закивал:

— Да-да, вот и мне так показалось. Я же сказал, что становлюсь более внимательным.

— Да, действительно. В последнее время ты сама галантность. — Шарлотта поставила свою чашку на поднос. — К примеру, ты попытался воссоединить меня с моими близкими. Хотя, к сожалению, не предупредил меня об этом заранее.

Филипп наклонился над столом и посмотрел жене прямо в глаза:

— Ты осуждаешь меня за это, не так ли? Может, попросить у тебя прощения? Или же сделать тебе какой-нибудь подарок?

— Не забывай о подарке, который ты уже сделал мне. Сережки из сапфиров вполне подойдут, чтобы смягчить меня. Так что можешь подарить еще цветы, и этого будет вполне достаточно. Но если хочешь, то можешь, конечно, опуститься передо мной на колени, — добавила Шарлотта со смехом.

Герцог тут же поднялся на ноги.

Шарлотта уставилась на него в изумлении:

— Филипп, но ты ведь не собираешься на самом деле…

Он с улыбкой покачал головой:

— Нет-нет, не думай, что я собираюсь опускаться перед тобой на колени. Более того, я нисколько не сожалею о своих поступках. Конечно, я говорю лишь о своих последних поступках. — Он протянул к ней руки и привлек к себе. — Знаешь, дорогая, хотя встреча с твоими родственниками прошла совсем не так, как хотелось бы, но все же ты была рада видеть их, не так ли? Мне даже показалось, что ты была… почти счастлива.

Шарлотта с улыбкой покачала головой:

— Ты ошибаешься, Филипп. Я и до этого была счастлива. Удивительно счастлива. — Она едва не расплакалась при мысли о том, как несчастна была все эти последние три года. Да-да, несчастна и ужасно одинока… Но, заставив себя снова улыбнуться, Шарлотта добавила: — Я бы даже сказала, что была до головокружения счастлива.

Тут Филипп вдруг нахмурился, и ее улыбка померкла. Отстранившись от мужа, она пробормотала:

— Да и с чего бы мне не быть счастливой? Ведь у меня десятки любовников и сотни поклонников. А если я не нужна своим близким, то почему они должны быть мне нужны?

— Шарлотта! — Он схватил ее за плечи. — Дорогая, послушай меня…

— Но ты… — Голос ее дрогнул. Как он посмел заговорить с ней о том, что она была несчастной все эти три года? Ведь именно он и сделал ее несчастной… Так что мог бы проявить деликатность и помолчать, не говорить об этом. — Филипп, ты… — Она попыталась оттолкнуть его. — Филипп, отпусти меня…

Но он еще крепче сжал ее плечи.

— Так вот, дорогая, тебе понадобится некоторое время, чтобы помириться со своими близкими. Они, оказывается, ужасно упрямы. Я имею в виду твоих родителей, не братьев… Что же касается этого моего приглашения… Пойми, я должен был попытаться…

Шарлотта продолжала вырываться, но тщетно — муж крепко держал ее.

— Филипп, замолчи! — закричала она, задыхаясь. — Я не желаю этого слышать!

— Черт побери, Шарлотта! Неужели ты ничего не понимаешь?! Неужели думаешь, что я ничего не понимаю?! Поверь, я прекрасно знаю, что сломал тебе жизнь. Да, я знаю это, но помощь тебе и твоим близким — это единственное, что я могу сделать, чтобы хоть как-то искупить свою вину. Чтобы попытаться все исправить и помириться с тобой, — добавил Филипп со вздохом.