А другой мне не надо - Татьяна Булатова

* * *

В такой же непроглядной тьме блуждал на исходе этой ночи и Толя Гольцов, мычавший во сне всякий раз, когда ему мерещилась Жанна Петровна Мельникова, протягивающая руки-щупальцы к его шее, в которой он даже во сне ощущал жуткий дискомфорт: очень хотелось пить. «Жан-на! Не надо!» – еле выговорил во сне бедный Анатолий Иванович и свалился с дивана.

Обнаружив, что находится у себя дома, Анатолий обрадовался: жизнь возвращалась к нему в прежних ощущениях. «Где ж я так набрался, господи?!» – пробормотал себе под нос Гольцов и рискнул встать на ноги. Ноги предательски задрожали. Понимая, что организм в данный момент алчет только одного: воды, Толя направился на кухню, не забывая отмечать по ходу, как каждый шаг отдается у него в голове. «Давление, как пить дать», – подумал Гольцов и вспомнил, что вчера вечером пил пиво в прикуску с суши, оказавшимися в холодильнике непонятно по какому поводу. «Вот я дурак!» – икнул Анатолий, как по команде восстановивший обратную последовательность вчерашних событий: сначала суши с пивом, перед ними – водка на косогоре, а перед косогором… Здесь Гольцов вздрогнул – перед глазами стояла обнаженная Мельникова и криво улыбалась: «Слабо, Толян?»

Гольцов почувствовал себя застигнутым на месте преступления и с опаской оглянулся: не подсматривает ли кто-нибудь. В квартире стояла абсолютная тишина, что и понятно, часы показывали пять часов утра. «Было или не было?» – засомневался Анатолий и поклялся себе, что больше никогда в жизни не возьмет в рот спиртного. «По-моему, все-таки ничего не было», – попытался он успокоиться, но вместо этого впал в такое перевозбуждение, справиться с которым, скорее всего, помогла бы новая порция алкоголя. Но впереди Гольцова ждал рабочий день, а перед ним – встреча с Анной. «Где, кстати, она?» – озадачился Толя, пытаясь определить, успел он вчера чего-нибудь ляпнуть жене или все-таки до объяснений дело не дошло. На всякий случай решил проверить телефон, местонахождение которого было неизвестно. Не найдя мобильного рядом с диваном, Гольцов притащился в прихожую и вывернул карманы ветровки, валявшейся на банкетке. В ней телефона не было. Тогда Гольцов пошарил глазами по полкам и обнаружил мобильный рядом с ключами от машины и бумажником, кем-то предусмотрительно выложенными на самое видное место. «Серега», – догадался Анатолий и с благодарностью подумал о друге, никогда, ни при каких обстоятельствах не терявшем головы. При мысленном упоминании его имени все встало на свои места, и Гольцов с уверенностью восстановил ход событий вчерашнего дня. «Накануне была Дмитровка. Жанка в бане. Точно ничего не было. Еще Игорь звонил, потому что замок сломался. На работе отмечали день рождения сотрудника. Показалось мало. Позвонил Сереге. Он отогнал машину во двор. Потом пили на косогоре. Ходили вокруг школы. Серега звонил Ане. Вечером посидели дома. Немного. Игорь тоже был. Перед сном выпил пива. Лег спать».

«Все!» – выдохнул Анатолий и воспрял духом, забыв про мобильный. Но ровно через минуту испытал странное чувство тоски, которая надавила на плечи, сгорбила и заставила заглянуть в спальню, где досыпала, как он думал, последний час перед звонком будильника Аня.

Каково же было удивление Гольцова, когда прямо перед собой он увидел абсолютно пустое супружеское ложе: Анны в комнате не было! «Черт!» – выдохнул Толя и подошел к кровати, чтобы потрогать рукой девственно ровное покрывало. «Ну и где она?» – Гольцов почувствовал себя брошенным и тупо уставился на окно, как будто от того зависело, услышит он ответ на свой вопрос или нет. Вскоре изумление сменилось молниеносно нарастающей тревогой, и Анатолий бросился к оставленному в прихожей сотовому, но, кроме пропущенных звонков от Мельниковой, не обнаружил ничего, что проливало бы свет на исчезновение жены.

«Может, теще позвонить?» – озадачился Толя, но вовремя одумался: сигнал об исчезновении Ани мог обернуться для пожилой женщины неотложкой. «Или Игорю?» Сыну звонить было страшно: вдруг и правда что-то случилось? «Да что могло случиться?! – успокаивал себя Гольцов. – Если что-то и в самом деле, наверное, давно бы сообщили. Не в лесу же живем!»

То, что не в лесу, стало ясно тут же, как только Анатолий набрал номер жены и услышал знакомую трель в комнате Игоря.

– Ты что? С ума сошла?! – набросился он на плохо соображавшую со сна Анну.

– Это ты мне звонишь? – удивилась та и уставилась на мужа, как на привидение.

– Представь себе, – огрызнулся Анатолий и присел на кровать: – Захожу в спальню, а жены след простыл. Даже не знал, что и думать!

– Да что ты говоришь! – Анна тоже была не в духе. – Зато у меня никаких сомнений: захожу домой и безошибочно по сгустившемуся амбре определяю, где находится мой муж.

– Ну и что?! – пробурчал Гольцов. – Это же не повод, в комнате сына прятаться.

– Я не пряталась, – возразила ему Аня и отвернулась, ей показалось, что предательски покраснело лицо. – Можно я досплю?

– Можно, – буркнул успокоившийся муж и рискнул прилечь рядом.

– Куда?! – взбрыкнув, показала на дверь Анна.

– Я соскучился, – пожаловался Гольцов.

– А я нет! – рявкнула Аня и повернулась к супругу спиной.

– А чего ты так поздно вчера? – никак не унимался Толя, словно у него открылось второе дыхание.

– А ты? – Жена по-прежнему не поворачивалась к нему лицом.

– Я не поздно, Анют. Я в половине восьмого уже был дома. Можешь у Игоря спросить, он подтвердит.

– Я знаю, – вздохнула Анна и, глядя на мужа через плечо, взмолилась: – Гольцов, ну будь человеком, уйди к себе. Дай поспать, в конце концов.

– Какой смысл? – со стороны могло показаться, что Анатолию нравилось мучить Анну: – Все равно через полчаса зазвонит будильник.

– А я его на половину седьмого поставлю…

– Кто рано встает, тому бог подает, – не вовремя пошутил Гольцов и еле успел схватить брошенную в него Аней плюшевую зеленую жабу, на груди которой черным фломастером было написано: «ЛЕНА». – Ты видела? – тут же поинтересовался Толя и протянул жабу обратно.

Анна расплакалась.

– Анют, – обомлел Гольцов, – ты чего?! Так спать хочешь?

Аня не ответила ни слова и зарылась лицом в подушку.

– Ну хочешь, – заметался Анатолий, – я тебе кофе сварю? Сначала смолю. А потом сварю. Как ты любишь, в джезве. А может, не ходи на работу?! Бог с ней, с твоей работой. Этот придурок Вергайкин вообще вас за людей не считает, до полуночи держит. Увольняйся, на хрен, и все! – развыступался Анатолий, войдя в образ защитника униженных и оскорбленных. – Проживем на мою зарплату. Что нам, Ань, не хватит, что ли? Ты посмотри, на кого ты похожа? Уже в одежде спишь, не раздеваясь, как солдат в окопе. Господи, – запричитал Гольцов, – бедная ты моя женщина! Уставшая! Измученная!

Он рыпнулся поцеловать Анну в плечо, но теперь вместо броска жабой, получил ногой в колено. Наконец-то Анатолий понял, что жену лучше оставить в покое.

– Истеричка! – пробормотал он чуть слышно и аккуратно прикрыл дверь.