Как я как бы забеременела (сборник) - Антонина Глушко

– Разрешите? – ошарашил девушку «замшелый».

«Конец белому свету, – ахнула Лиля, хотя и не красавица, но симпатичная девушка. – Никого, кроме старца, не нашлось в зале, чтобы пригласить меня на танец».

Только она раскрыла рот, чтобы отказаться, как неожиданно протянутая к ней рука орденоносца отдёрнула её от стены, и они тут же оказались в гуще танцующих. Ничего не оставалось ей делать, как шевелиться в такт разухабистой музыки. Дед смешно подпрыгивал, вертелся, и даже пару раз пытался броситься вприсяд. Однако плотность танцующих рядов не позволяла ретивому Гвардейцу откалывать залихватские коленца.

Отдыхающие, поражённые необычным танцором, расступились, и Лиля оказалась в пустоте, наедине с дедом, словно голая в мужском предбаннике. Настолько почувствовала себя неловко. К счастью, музыка вскорости смолкла, а публика разразились аплодисментами в честь её необычного партнёра. Орденоносец, галантно взяв Лилину руку, поднёс к губам и поцеловал.

– Благодарю, прекрасная незнакомка, за доставленное удовольствие, – пафосно произнёс старик, лукаво посматривая на ошалевшую девушку. И, не давая той опомниться, подхватив под руку, повёл в сторону Таисиного сына.

– Гришаня, познакомься с замечательной девушкой.

Тому ничего не оставалось делать, как протянуть руку:

– Григорий.

– Лиля. А я вас знаю. Мы с вашей мамой работаем на службе «09», – неожиданно для себя выпалила Лиля и осеклась. Что ж она наделала! Как теперь будет следить за парнем, выполняя наказ сослуживицы?

Заиграла музыка медленного полувальса.

– Ну что ты стоишь, Гришань? Пригласи девушку на танец, – скомандовал Ветеран. – А я маленько отдохну. Посижу в кресле, посмотрю, как танцует молодёжь.

– Вы действительно знаете мою мамку? – толкаясь в толпе танцующих, спросил Григорий, едва придерживая девушку кончиками пальцев где-то возле её бока.

– Да, мы работаем вместе. Она на «двойке», а я начальником смены, – ответила Лиля, не скрывая теперь своего «инкогнито».

Гришаня чувствовал себя дурак-дураком. Он не знал, что говорить девушке, как вести себя с ней. Что-то придумывать, болтать абы что, как обычно, облапошивая доверчивых дурочек, он не мог.

Девушка наверняка знает о нём всё от его родимой мамочки, затосковал он. Та наверняка поведала всей смене их семейную подноготную, в том числе и о его холостяцких проблемах. Потому плести банальности Гришка не решался. Опасаясь, что наверняка, вернувшись на работу, эта Лиля в красках как это умеют женщины, разрисует мамке его глупейшее состояние.

Парень молча истуканом топтался рядом с девушкой, не чувствуя под собой ног. Вот попался, так попался. Сходил, называется, на танцы. Увяз по самые уши, тосковал он.

Наконец музыка заткнулась. Григорий не имел понятия, в какой угол после танца отвести партнёршу, и что при этом ей сказать. И тут кораблём-спасителем к ним подрулил Гвардеец.

– А знаете, молодёжь, давайте-ка маленько гульнём. У меня появилось страстное желание покутить. Лучшего места чем наш «Залив», для подобного настроения я не вижу. Попьём в кафешке пивка, а барышня угостится вкусным мороженым. Ну как, согласны, молодёжь? – не спросил, а, утвердительно подталкивая в спины молодых людей к выходу танцевального зала, заявил «командир».

Гришаня без сна лежал на кровати, забросив руки за голову. Его сосед – Гвардии ефрейтор – давно выводил разнотональные рулады. Через окно в комнату проникал голубоватый свет от уличных фонарей. Отчего сама комната, и предметы в ней казались незнакомыми, чужими. Но не пугающими, а уютными и таинственными.

Однако не голубой свет, царивший в комнате, и не таинственные тени, затаившиеся по углам, были причиной бессонницы Петрушкина.

Малый мысленно перебирал детали «случайной» встречи с девушкой Лилей, оказавшейся сотрудницей его матери. «Приеду, расскажу мамке, не поверит, что встретил её сослуживицу в санатории. Надо же такому случиться», – недоумевал парень от необычайного стечения обстоятельств.

Почему же он зациклился на этой встрече? Чем далась ему эта Лиля? А вдруг пророческими оказались мамкины слова: поедешь в санаторий – встретишь девушку? Да при чём тут девушка! – гнал он от себя глупые, на его взгляд, мысли. Так в чём всё же причина его бессонницы?

Гришаня не мог объяснить собственное состояние. Что-то его томило, мешало уснуть, а что – и сам не знал. Хотелось встать, одеться и, выйдя на улицу пойти куда-то, а лучше полететь. Что за глупости поселились у парня в голове? Неужели причиной его бессонницы явилась случайная встреча с мамкиной сослуживицей?

А может, эта девушка ему понравилась? Или нет? Если не понравилась, то почему он не спит, а рассуждает о ней?

Промучившись едва ли не до утра, страдалец наконец-то провалился в дремотный омут. И приснился ему странный сон: его мамка стоит где-то над высоким обрывом, а он барахтается снизу, у подножия откоса.

Как ни старается он забраться на гору, однако ему не удаётся этого сделать. Щебень, вырываясь из-под ног, сносит его обратно книзу. При очередном скатывании Гришка неожиданно оказался в школе среди учеников, там предстоял ему экзамен по географии. А он ничегошеньки не знает, даже что такое география.

– Гришаня, вставай и сразу отвечай, не смущайся, – подсказывал ему Казявкин, сидя во сне рядом с ним за партой. – Ну, что молчишь?! – теребил он его за плечо. – Отвечай!

– Я не знаю, что такое география, – едва шевеля одеревеневшими губами, прошептал он, – и… проснулся.

– Ну, ты даёшь! Про какую географию ты вёл речь? Ты забыл, где находишься? Тут девки должны сниться, а не география, – смеялся сосед, стоя возле его кровати.

Гришка, ещё не отошедший от бестолкового сна, подхватился и принялся ошалело оглядываться по сторонам.

– Ух, слава Богу, что это только сон, – сказал он. – Начисто забыл урок.

Он рассказал свой никчёмный сон Михалычу, и тот, внимательно выслушав парня, твёрдо заявил:

– Сон вещий, к большой любви.

– Да ну вас, – обиделся Гришка на такую насмешку со стороны старшего товарища на его откровение.

– Я сны угадываю с точностью компаса. Точно указываю, где юг, а где запад, – совсем обидно и непонятно заявил дед.

– При чём тут компас и любовь? Я ведь видел мамку во сне. Лез к ней на скалу, а потом очутился в классе и забыл географию, как будто её никогда и не помнил.

– Вот-вот. Мамка высоко, она всегда выше детей, а дети всегда к ней лезут, и ты тоже лез, – объяснял «пророк» Гришкин «вещий» сон. – А сдавать экзамен по географии – это к большой любви, – уже совсем неожиданно ошарашил парня «мудрый» предсказатель.

Вообще-то Гришка не помнит, чтобы ему когда-либо снились сны. Едва коснётся головой подушки, и словно камень в воду. Где уж тут до каких-то снов.

А тут, здравствуйте, с мамкой и географией, да ещё к любви, как утверждает Михалыч. А может, и вправду к любви? Вчера пока не заснул, всё думал о Лиле. Вот и сейчас она мне вспомнилась, подумал малый, и ему вдруг стало необычайно легко, весело и радостно.