Завидные жёны - Ева Финова

– Хранение продуктов, снабжение городов провиантом.

– Он забрал работу у других людей, только и всего!

– Наоборот, – вмешался в разговор граф. – Он создал рабочие места и дал возможность лавочникам продавать свои товары с наценкой. А сейчас он взял на себя фонд помощи сиротам, который Дирхем Коуль использовал как прикрытие для подпольных делишек, вот куда нужно посветить всю вашу энергию.

– Мы опоздали, – проворчал Тониас. – Мои информаторы сообщают неприятные известия. Лавочку прикрыли. Я хотел использовать этот аргумент на голосовании в парламенте ради принятия билля об упразднении аристократии. Хотел поднять общественный скандал и вывести негодяя на чистую воду, если он откажется сотрудничать. Но он нас опередил, отпустил бойцов. Более того, он заплатил им за молчание. А теперь, я уверен, все долги и обязательства передаст мистеру Пепперу и умоет руки.

Сын с отцом переглянулись, прежде чем граф громко позвонил в колокольчик.

– И что вы собираетесь делать? – репортёр скрестил руки перед собой. – Неужели заявитесь к Коулю и запретите ему поступать так, как он объявил во всеуслышание?

– Документы ещё не подписаны, и мы должны предупредить мистера Пеппера, – ответил Лайенхем, – но это утром, а сейчас я бы хотел отправить человека на Хайдроуд, 17, чтобы он подтвердил вашу информацию.

– Вы мне не верите? – изумился мистер Швайзер.

– Нет, не так. Я хочу узнать больше, чем то, что вы мне сообщили. Робин опытный военный, он сумеет добыть нужную мне информацию в дополнение к вашей.

– Вы могли бы спросить у меня, что вас интересует. Полагаю, разговор окончен?

– Кот по имени Пушок вам что-то говорит? – прямо уточнил Лайенхем. – Если нет, то значит, я поручу это Робину.

Вместо ответа репортёр махнул рукой.

– Скажите, – виконт вовремя сменил тему, – а вы действительно опубликуете новость о мистере Пеппере и Леране Брутти?

– Сын!

– Матушка мне рассказала, что их застали в скандальном положении. – Витони пожал плечами, делая вид, будто не догадывается о собственном проступке. – Это действительно так?

– Они целовались в кабинете, – ворчливо ответствовал репортёр. – На первую полосу, конечно, новость не попадёт, а вот рубрику «Столичные кулинарные новинки» закроет.

– Так если необходимо, мы можем поручить кухарке поделиться секретом малинового пудинга, мяса по-истерийски? Или у вас уже есть требуемая тема?

– Изначально это должны были быть закрутки и разные рецепты из них.

– В таком случае я знаю, как вам помочь. – Лайенхем кивнул сыну с намёком и тот наконец поднялся.

– Я буду в библиотеке.

В этот самый миг в комнату вошёл Робин, не понимая, почему дверь оказалась открытой, ведь он лично запирал её за госпожой. Однако краткий взгляд на Витони с лёгкостью прояснил ситуацию. Там, где бывал молодой господин, двери имели свойство открываться сами собой, как по волшебству. Конечно же, опытный военный прекрасно знал, что дело совершенно не в магии, но также он знал, точнее не мог себе позволить неподобающую мысль, будто единственный наследник де Альетти обладал навыками взлома, словно домушник. Однако факт оставался фактом. Закрытые двери никогда не были преградой для молодого виконта, и все слуги графства об этом были прекрасно осведомлены.

– Сэр?

– О, вот и ты, – последнее что услышал Витони, покидая комнату. Изначально он хотел попросить у отца совета и одну небольшую услугу.

Подарок. Он хотел сделать супруге подарок, не только в извинение за недавнее неподобающее поведение, но ещё и потому, что Лара ему всё больше нравилась, она была ему небезразлична. Одна только мысль о том, что они проведут вместе ночь, заставляла пятки виконта гореть от жгучего желания пробежать десять лиг без устали. Энергия била в нём ключом, желание действовать было почти нестерпимым, поэтому, очутившись в комнате, до отказа заполненной книгами, мирно стоящих на стеллажах вдоль стен, сын графа первым делом принялся ходить из угла в угол, чтобы хоть немного притупить желание свернуть горы.

Как подступиться к супруге теперь, когда первый шаг уже был сделан столь нелепым образом? Ведь любая попытка проникнуть в её личное пространство будет расценена как приставание, желание возобновить начатое на сеновале. Не может же он и в этот раз полагаться на случай, будто Лара при нём оступится? Якобы он будет вынужден ловить её в объятья?

Более того, прошлой ночью они составили список дозволенного, который она сама не раз нарушала. Однако что делать ему в этой связи? Следует ли забыть о существовании неких пунктов договорённости или же отнестись со всей серьёзностью и пытаться себя сдерживать в её присутствии, чтобы создать о себе хорошее впечатление?

Нет, идеальнее брачной ночи повод быть с супругой наедине просто не придумать. Упустив такую возможность, Витони рискует остаться позади ширмы всё оставшееся время, пока они будут вынуждены играть на публику. И играть ли?

Лара никогда не скрывала, что он ей симпатичен, взять хотя бы воодушевление, с которым она смотрела в его сторону в самую первую встречу. И то, с каким жаром она ответила на его поцелуи… Нет, ошибки быть не могло! Если это не любовь или хотя бы её зачатки, то влечение между ними совершенно ясно имело место быть. И этим нужно правильно воспользоваться именно сегодня, но так, чтобы не оскорбить Лару и оставить о себе самое лучшее впечатление. Она должна сделать первый шаг, чтобы в случае неудачи можно было с лёгкостью оправдаться неправильно понятым намёком. Её намёком.

Отчего-то подобная мысль создала внутренний дискомфорт и ощущение дежавю. Никогда ранее, если не считать печальные события в Велансисе, виконту попросту не приходилось ломать голову, как бы расположить к себе девушку, которая была ему интересна, потому что никогда ранее он не испытывал этого самого интереса ни к одной из встреченных ему молодых леди, бросающих в его сторону кокетливые, жеманные, а иногда и томные взгляды. Ему казалось, будь его воля, достаточно сделать знак, ответить на легкий флирт взаимностью, и любая из них будет у него в кармане. Любая пожелает стать его спутницей жизни и разделить радости и горести с молодым наследником семьи де Альетти.

Неожиданно взгляд Витони привлекла подходящая книга, мелькающая перед глазами не первый раз, потому что книжный стеллаж находится прямо перед его носом в углу комнаты, где стояло