Превращение - Елена Усачева

— Как ты узнал о воде?

— У парня, что с тобой разговаривал, куртка была в мокрых пятнах. Вряд ли от слез.

— Мне показалось, что ту слепую девочку достаточно умыть, чтобы она начала видеть.

— Начала?

— Не сразу. Надо бы еще раз ее умыть заговоренной водой. Но уже через два дня она начнёт видеть.

— Какая точность! — съязвил Макс. — Чем же выздоровевшая будет расплачиваться?

Ах да, за добрые дела колдунам принято платить…

— Отдаст долг кому-нибудь другому.

— Щедро. — Макс был недоволен.

— Хорошо. — я медленно выпрямилась. — Больше не буду никого спасать. Мир обойдётся без моей помощи.

Эксперимент признан удачным. Был первым и последним. Лаборатория сворачивает провода.

— Дело не в том, надо ли спасать кого-то или весь мир.

Макс пронзил меня насквозь взглядом своих небесно-голубых глаз, а я смогла только тяжело вздохнуть.

— А в том — надо ли это тебе, — завершил свою мысль Макс.

Мне сейчас надо поесть. И желательно ни о чем не думать.

Передо мной поставили тарелку с желтым блином яичницы. Пластиковые нож с вилкой прилагались. От официантки веяло равнодушием. Я не стала поднимать голову, чтобы посмотреть на нее.

Некстати вспомнилось, что у меня нет денег расплатиться за еду. Но официантка и секунды перед нами не задержалась, уплыла за прилавок.

— А если ты встретишь человека, который не поддастся твоему влиянию?

— Он будет съеден, и на освободившееся место поставят другого, более сговорчивого.

Яичница была фантастически вкусной. Мне вдруг показалось, что ее мало. Еще заказать? — Ты знаешь, что Маринка собирается тебя бросить?

— Ветреная девчонка! Как она могла? — притворно смутился Макс, наблюдая, как исчезает с моей тарелки еда. — Ты ей очень нравишься. Марине будет нелегко с тобой расстаться.

Сомнительное утверждение. Мне всегда казалось, что малышке больше нравится Макс.

— Теперь ты будешь пристраивать Дракона? — ехидно спросила я. — Телефон «Скорой» — 03. У них есть специальные бригады для психов.

— Дело не в Диме.

— Мы кого-то ждем? — поинтересовалась я. Макс делал слишком большие паузы между фразами, мне приходилось его подгонять.

— Кого нам ждать? — Внешне Макс никак не изменился, но я почувствовала — мой вопрос

его насторожил.

— Лео. Разве ты ему не звонил после прихода шведов?

Море голубых глаз расплылось вокруг меня, плеснулось о берега, обдало фонтаном брызг.

— Я видела его номер в твоем телефоне.

Макс молчал, и я успела испугаться, не сделала ли что-то непоправимое?

— Телефон выпал из кармана, — попыталась оправдаться я, желая, чтобы он поскорее изменился, сказал, что ничего особенного не случилось. И одновременно боясь этого, потому что его взгляд говорил: стряслось нечто страшное. И надеяться на чудо глупо.

— Макс…

Молчание.

— Что произошло?

Он замер неподвижным сталагмитом. Даже губы поджал.

— Плюс тридцать три, шестьсот одиннадцать… — прошептала я, не понимая его поведения. — Лео прислал мне эсэмэску на Новый год с поздравлениями. Подписался.

От волнения я вновь почувствовала себя плохо, съеденная яичница напомнила, что если что, она ведь может и выйти.

— Да, Лео… — медленно произнес Макс. Причем губы его как будто с трудом расклеились, чтобы выпустить два коротких слова. — Он предупредил меня о том, что… — Любимый запнулся. — Предложил мне приехать к нему. В Европе действительно убито несколько сильных вампиров, а после шума с московскими Смотрителями все как будто с ума посходили. Эдгар рвет и мечет. Убитые были его хорошими знакомыми, Ганс, Джанни, Малькорм.

— Но это ведь не Ирина?

— Ирина? С чего она вдруг начнет убивать вампиров? Это верное самоубийство.

— Чтобы позлить Эдгара, это же были его друзья.

— Знакомые, — поправил Макс. — Причем такие, о которых лучше забыть. Кто-то Эдгара знает по Второй мировой, кто-то не вернул ему долг еще со времен Наполеона. Лео наводит справки. А пока советует спрятаться.

— Тебе? — Я усмехнулась. Хотя не стоило. Надо учиться себя сдерживать.

— Да, мне, — прошептал Макс. — Вампиры думают, что активизировались Смотрители и готовы убить каждого, кто попадется им на дороге. Смотрители в долгу не останутся, за москвичей хотят отомстить. И еще. Не приходи сюда одна. Здесь — Смотрители.

Я повертела на вилке белый кусочек яйца.

— А что мне могут сделать Смотрители? Взгляд Макса застыл.

— Они могут не разобрать. Ты ведь теперь не на их стороне.

— Они здесь со времен Сёмжи?

— Это неважно.

— Почему же. — Я положила кусочек в рот и стала медленно жевать. — Если они здесь долго сидят, то могут растерять все навыки. Или наоборот, все еще злиться. Представляешь, какую крепость набрало вино за сорок лет выдержки?

— Они местные. Отделение в Архангельске. — Макс говорил сквозь зубы. Ему было неприятно рассказывать. Какое-то время он провел, собирая информацию, и она была не очень приятна.

— Тогда что же мы теряем время? — отодвинула я от себя тарелку. Аппетит пропал.

— Лео считает, что кто-то специально подстроил все против нас.

Я положила перед собой руки ладонями вниз, растопырила пальцы. Как в детстве в первом классе, когда не помнишь ответа, начинаешь считать на пальцах: один, два, три… Шесть минус два — пять пальцев на одной руке, один на другой, загибаем два, получаем… Ничего мы не получаем.

— Хочешь сбежать от меня?

Ах, как же кружится голова… Словно черный водоворот пытается втянуть в себя, подавить, вынуть душу. Неужели Макс готов меня бросить, испугавшись за свою жизнь?

— Я пытаюсь найти варианты решения задачи, но у меня пока не получается. По всему выходит, что по отдельности мы друг для друга представляем меньшую угрозу. Когда мы по одному, у каждого один противник. Вместе количество противников увеличится вдвое.

— Знакомая картинка.

Макс и секунды не допускал, что мы расстанемся. Как я могла подумать другое?

— Да, но история не может повториться в том же виде, как раньше. В ней есть некий новый неизвестный.

— Думаешь, кто-то нарочно перебил вампиров, подставил московских Смотрителей, выдал Ирину с Антоном за нас?

Я не договорила. На память пришло только одно имя — Эдгар.

— На Эдгара непохоже, — уловил мою мысль любимый. — Кто тебе еще писал на Новый год?