Сказки темного города. Триплет - Наталиса Ларий

Одевшись я вышла во двор, оседлала Грека и направилась к дому, откуда так хотела вырваться в свое время, но обстоятельства то и дело возвращали меня обратно. Подъехав через пол часа к особняку Джастина, я спешилась и постучала во входную дверь. Мне открыл дворецкий и не говоря ни слова пропустил внутрь. В доме было тихо. С нашим с Настей отъездом этот прекрасный дом снова наполнился томящей тишиной. Поднявшись на второй этаж, я подошла к детской и тихонько приоткрыв дверь зашла внутрь. Виктория спала. Ее едва слышимое дыхание постоянно прерывалось, казалось, что даже во сне ей неспокойно на душе. Тихонько присев на край кровати, я погладила ее волосы. Малышка открыла глаза и пару минут смотрела на меня, будто на что-то нереальное. Потом резко села и обхватила меня за шею.

– Алиса, моя Алиса, ты вернулась?

– Филипп сказал Насте, что ты снова заболела. Вот я и приехала.

– Понятно, значит ты не вернулась, – разочарованно проговорила девочка, отстраняясь от меня.

– Я хочу поговорить с тобой, как со взрослой, можно?

– Говори, – безразлично ответила Виктория.

– Я уехала не потому, что не люблю тебя. Я попала в этот дом в качестве работницы, а получилось так, что стала невестой твоего папы. Для меня это все слишком быстро. У меня не было времени понять себя и свои чувства к твоему папе. Так нельзя. Быть вместе это ответственный шаг.

– Но папа же любит тебя!

– Знаю. Поэтому я и уехала, чтобы разобраться теперь в том, что чувствую сама. Мне нужно время. И все.

– Я поняла, – подумав ответила Виктория. – Ты хочешь, чтобы папа за тобой ухаживал, как за невестой своей. Приглашал тебя на прогулки, водил в театр, дарил цветы, а потом сделал предложение, а ты бы подумала и согласилась? А потом вы сыграли бы свадьбу, и папа забрал бы тебя сюда уже своей женой? И ты ведь совсем не боишься того, что вокруг папы столько тайны.

Я слушала эту маленькую девочку и в этот момент поняла, что она была права. Я в глубине души не боялась быть рядом с этим человеком, хотя его жизнь была наполнена кошмарными событиями. В первые минуты от осознания каких-то моментов я приходила в ужас, но потом все так быстро сглаживалось, а почему – я и сама не могла дать этому объяснения. И да, я действительно хотела, чтобы было именно так – с ухаживаниями, цветами и прочей мишурой. Моя покойная мама рассказывала мне о том, как отец красиво ухаживал за ней. Мне маленькой это казалось сказкой и, вероятнее всего, это и было загвоздкой в так неудачно начавшихся отношениях с Джастином. Не было сказки, был ультиматум, поставленный мне им. Все мои подружки выходили замуж как принцессы, я с такой завистью смотрела на них тогда и мне так этого хотелось. Но шли годы и когда мне исполнилось двадцать три я разочарованно осознала, что сказки такой у меня так и не будет, и маленькая девочка, живущая глубоко внутри меня, стала противиться тому, что мне пытался насильно навязать взрослый мужчина, несмотря на симпатию к нему. Я закрыла глаза и по моим щекам потекли слезы. Виктория нежно вытерла мне их и проговорила:

– Я помогу вам с папой. Он большой уже и не понимает многого. Он просто забыл уже, как нужно относиться к прелестной молодой барышне. За мамой-то он наверняка ухаживал красиво, когда был совсем еще молоденький. Не плачь, Алиса, все будет хорошо.

Но я, услышав такую речь, только зарыдала еще пуще. Бог мой, какой была мудрой эта маленькая девочка, выросшая среди строгих правил и лишенная материнского тепла. Я пришла помочь ей, а в итоге сидела и принимала помощь от нее, заливаясь слезами.

– Я тебе тоже помогу, солнышко, чего бы мне это не стоило, – поцеловав малышку проговорила я. – Мне нужно уходить сейчас, а ты пообещай мне, что будешь хорошо есть и спать, и не будешь переживать так. Ты должна быть здоровой и счастливой. А иначе кто же понесет мою фату, когда мы с твоим папой решим все-таки пожениться.

– Обещаю, Алиса, я теперь буду спокойной. Мне же теперь столько дел нужно сделать. Папу научить, все спланировать к свадьбе. Это же не так просто все, – улыбаясь проговорила она.

– Да, это не просто. На тебя вся надежда, – наигранно серьезно ответила ей я и еще раз чмокнув в щеку вышла из детской.

Спустившись на первый этаж, я увидела возле камина Филиппа.

– О, Алиса, рад, что ты здесь.

– Я к Виктории приходила, ты сказал Насте, что ей плохо, вот я и приехала.

– Да, приступ был. Опять ничего не ела. Сновать мать грезилась ей. Это кошмар какой-то.

– Я поговорила с ней, думаю теперь она успокоится, хотя бы на время.

– Мы все на это надеемся. И еще. Я Настю сегодня из школы подвозил до дома. Ты не против, если я буду ухаживать за ней?

– Сказать по правде, против. Но вы ведь с ней, я думаю, не сильно станете обращать на это внимание? Особенно она. Я вижу, что ты хороший человек, убрать бы только одно…А так мне просто страшно за нее.

– Я ничего ей не сделаю, жнец тоже. Наши чувства – это табу для этой силы. Моя женщина будет защищена от всего этого.

– Так же, как была защищена Елизавета? – прищурив глаза спросила я.

– Елизавета попыталась сделать то, чего нельзя было делать.

– Что она попыталась сделать?

– Изгнать жнеца Джастина.

– И что случилось?

– Ты пытаешься выведать то, чего я тебе сказать не могу.

– Одно и то же. Да что вы заладили с Тайлером одну и ту же песню! Я уже столько всего знаю, что мне уже все равно, что одним ужасом меньше, что больше. Ладно, Филипп, где сейчас Джастин? Мне нужно поговорить с ним, – тряхнув волосами сухо спросила я.

– Боюсь, он не захочет говорить с тобой.

– Вот сейчас и увидим.

– Он на заднем дворе. Его конь повредил ногу ночью, он меняет, скорее всего, подкову ему.

Кивнув Филиппу, я вышла из дома и пошла на задний двор, где должен был быть Джастин. Издалека я увидела картину, которая всколыхнула во мне теплые чувства. Джастин стоял и нежно гладя по шее своего вороного коня что-то шептал ему на ухо. Конь кивал головой будто понимая его. Доставая из кармана лакомство, он давал его сильному красавцу – скакуну, отвлекая его, пока конюший бинтовал ногу и менял подкову. Когда работа была сделана и конь, весело перебиравший своими сильными ногами, был уведен в стойло, Джастин устало облокотился на перекладину загона и склонил голову на руки. Я тихонько подошла к нему, не зная, с чего начать разговор.

– Зачем ты пришла? – тихо спросил мужчина, не глядя на меня.

– Филипп сказал Насте, что у Виктории снова был приступ. Я не смогла не прийти.

Джастин повернулся ко мне и подойдя вплотную посмотрел на меня сверху вниз.

– Ты вчера видела, чем я живу. Это всего лишь один эпизод из десятка пройденных и не менее ужасных. И это не конец. Будут еще девушки, продающие себя жнецу, будут женщины, продающие своих нарожденных детей, мужчины, убивающие братьев, друзья, истребляющие друзей. Этому кошмару не будет конца. И самое ужасное, вчера чуть не произошло непоправимое с тобой. Я же предупреждал тебя, чтобы ты держалась подальше от меня в эту ночь. Я бы себе не простил, если бы ты вчера пострадала от его рук. И ты пришла сюда, зная все это? Зная, что вчера я зверски лишил невинности девушку, перед этим избив ее до полубессознательного состояния. На себе ощутив то, какой силой обладает жнец! Зачем ты пришла, Алиса? Одно дело смотреть в глаза женщине, которая не видела всего этого, и совсем другое смотреть в глаза тебе, зная, что ты была свидетельницей кошмара моей слабости перед темной, неподвластной мне силе. Я же отпустил тебя. Почему ты вернулась заново? – хрипло закончил он, глядя мне в глаза.