Сводные - Виктория Лукьянова

Я торопливо завожу руки за спину и пытаюсь выдать хоть что-то вразумительное. Но любое отклонение в сторону будет рассмотрено как попытка к бегству. Поэтому просто пожимаю плечами и пока еще ноги гнуться, приближаюсь к столу, плюхаюсь на стул и выдыхаю.

– Слышала как-то раз, как он по телефону с девушкой общался, – и ведь не вру, но и вспоминать не хочу про тот день. – То ли Даша, то ли Маша. Наверное, его девушка. Он с ней очень мило общался. Хотя… Может и просто подруга. Я же не знаю. Да и Яр передо мной не отчитывается.

Сообщаю новости будничным тоном и тянусь к кувшину с водой. Надеюсь, в этот момент мои руки не дрожат. Очень надеюсь… Но вздрагиваю, когда слышу голос за спиной.

– Маша, – рыкает Яр, приближаясь к столу и занимая место напротив. – И да, Арин, это не твое собачье дело.

– Слав, – голос Марины немного хрипит, – не нужно грубить.

Я сглатываю вязкую слюну и хочу кивнуть. Ну наконец-то, хоть кто-то на моей стороне!

– Мам, – обрывает он, – Арине не стоит совать свой любознательный нос в мои дела. И уж тем более распространять неверную информацию. Ее зовут Маша и мы просто друзья, – подытоживает он, ни разу не взглянув на меня.

Я же смотрю то на Марину, то на отца, но они оба как по мановению волшебной палочки принимают сторону Ярослава и осуждающе поглядывают в мою. Мол, вот видишь Арина, опять ведешь себя как ребенок и доставляешь всем проблемы! И мне приходится проглотить новую обиду и опустить глаза, уткнувшись носом в тарелку.

Так я и провожу весь ужин – воюю с едой, благо ее приготовила Валентина, почти не слушаю разговоры, потому что до противного слышать его голос, такой ровный, добрый и в чем-то чужой для меня (Яр со мной так никогда не разговаривает). Имя той самой Маши больше не всплывает, как и мое собственное. Кажется, меня просто игнорируют. Поэтому когда с едой кое-как покончено, я подскакиваю и, сгребая тарелку, ухожу. Влетаю на кухню, оставляю тарелки в посудомойке и, миновав столовую, ухожу по другому коридору наверх.

Не хочу их видеть. Никого.

Но и в комнате не нахожу спасения. Мечусь от стены к стене, заламываю руки и кусая губы. Ну почему? Почему это день, который начинался совсем неплохо, заканчивается так? Сначала разборки в бассейне, поездка к подружке Марины, которая разве что Яру в рот не заглядывала и видимо очень хотела, чтобы он обратил внимание на ее Верочку. А теперь и этот ужин! Весь мой план, мечты, желания разваливаются как карточный домик от дуновения ветерка.

– Черт! – рычу и до боли кусаю губу. Капелька крови попадает в рот, смешивается со слюной, наполняя ее металлическим привкусом. – Вот же… – вырывается шипение и я, отмахнувшись от мыслей, дурно влияющих на мое настроение, ухожу в ванную комнату.

Сначала рассматриваю кровоточащую ранку на внутренней стороне губы, а после и вовсе предпочитаю остаток вечера провести в ванне, наполненной до краев горячей водой и пушистым облаком благоухающей пены…

Из воды я выбираюсь лишь тогда, когда она успевает остыть и начинает холодить кожу. Насухо протираю кожу, сушу волосы феном. Переодеваюсь в майку и трусики и в таком виде выхожу обратно в спальню. Попутно закидывая волосы, заплетенные в неаккуратную косу, назад, я резко поднимаю голову, когда мой взгляд скользит по чужим ногам. В моей комнате.

– Твою мать… – Я дергаюсь и хрипло бормочу проклятия, ругая себя за непредусмотрительность.

Да и зачем мне вообще закрываться в своей комнате? Марина, отец или Валентина никогда не зайдут без предупреждения или приглашения, я сама никогда не вломлюсь в чужую комнату, если меня там не ждут. Благодаря тому самому человеку, который сейчас сидит на моей постели, я и научилась манерам. Вот только он их позабыл.

– Что ты тут делаешь? – собравшись с духом, произношу. Яр отчего-то молчит и сверлит меня нечитаемым взглядом.

– Жду тебя, – наконец-то раздается его голос.

– Это моя комната, – парирую в ответ, смущенно сводя ноги.

Он видел меня в купальнике, наверное, и голой в ту ночь, да и мой обнаженный зад явно не остался без его внимания. Но сейчас чувствую на себе его тяжелый взгляд и хочу одеться во что-нибудь, желательно пуленепробиваемое. А лучше вернуться обратно в ванную комнату, закрыться там и ждать, пока Яру не надоест продавливать матрас.

– Арин, какого хрена ты творишь?

– Я ничего не делаю, – жалкая попытка спастись от неминуемой кары.

Мой болтливый язык, неожиданно обравнивавший имя девушки, с которой Яр не планирует знакомить семью, и которая, скорее всего, для него больше чем подруга, не доведет меня до добра.

– Делаешь, делаешь, – шепчет он, поднимаясь.

От испуга я закрываю глаза и слышу, как глухо хрустит ткань постельного белья и матрас. Я слышу его шаги. Весь мир сужается до разделяющих нас трех метров.

Один шаг. Два. Три. Я считаю и почти не дышу. Слушаю и слушаю, но от резко оборвавшегося звука вздрагиваю и открываю глаза.

Яр стоит совсем близко. Если протяну руку, то смогу коснуться его щеки, его напряженного плеча. Смогу, но не рискую. Я все еще боюсь последствий дел, которые натворила, не думая головой.

– Ты всегда все портила, Арин, – произносит он, не двигаясь. Лишь его губы шевелятся в тихом, но пугающем до дрожи звуке. – Ты заигралась.

Я отрицательно качаю головой, попутно втягивая ее в плечи.

– Да, да, Ариш, – его ответ категоричен. – Или тебе напомнить? Напомнить про каждый чертов раз, когда ты портила мне жизнь своими глупыми играми?

– Я не портила, – лукавлю, ведь я не раз доводила Ярослава до такого состояния, при котором другой бы «брат» наказал сестру и сдал бы ее с потрохами родителям. Со мной он был предельно терпелив.

– Как ты узнала про Машу?

Ошарашено распахиваю глаза и смотрю в его – он ждет ответа и ложь почувствует сразу.

– На вечеринке у Захара, – шепчу, складывая руки перед собой. – Я случайно, честно. Просто пошла за тобой, хотела поговорить. Я не специально.

– Лжешь.

– Нет! – срываюсь на крик, но вижу, как Яр меняется в лице и требует вести себя тише.

Судорожно сглатываю комок и быстро киваю, понимая, что не стоит привлекать к нашим разборкам родителей. Им вообще не стоит знать, что между нами происходит.

– Я увидела, как ты с кем-то говорил по телефону, и пошла за тобой, – признаюсь, ощущая, как щеки запылали от смущения. – Я не хотела подслушивать, но так вышло.

Яр громко выдыхает, скрещивая свои руки на груди. Будто зеркалит мой защитный жест, вот только ему не нужно защищаться. Сейчас он нападает, а я отбиваюсь. Сражаюсь и хочу пережить эту ночь. Просто пережить дни, пока мы вместе. Пока всё ещё вместе.

– И что ты услышала?