Девочка-дракон. Книга 2. Дерево Идхунн - Личия Троиси

Шорохи в лесу. Девочки настороженно огляделись по сторонам.

— До сих пор мы не использовали свои умения, — предположила Лидия, готовая, как всегда, отразить любое неожиданное нападение. — Очевидно, этот лес ощущает силу Тубана и Растабана. Вот поэтому так и реагирует.

Не успела она договорить, как из кустов показались десятки змей. Маленькие и черные, они были необычайно проворными. Змеи, яростно споря между собой, покрыли телами землю, вылизывая ее своими тонкими кроваво-красными язычками, и неумолимо двигались на девочек.

— Проклятье, нет… только не змеи! — закричала Лидия, схватившись за плечо подруги.

София с удивлением посмотрела на нее: белая как полотно девочка была до смерти напугана. София еще никогда ее не видела такой. Она растерялась: и что теперь?

Как только маленькие змеи стала набрасываться на их ботинки, Лидия принялась визжать в истерике, топая ногами по земле.

— Взлетаем! — крикнула ей София, уже хлопая крыльями за спиной.

Сначала ей пришлось тащить Лидию за собой, но вскоре и той удалось подняться над землей. А внизу, яростно шипя, продолжали извиваться змеи.

Девочки поднимались все выше и выше. Красный снег то и дело хлестал их по лицу. Они посмотрели вниз, и город предстал перед ними в виде сплошной груды из черной листвы. Улиц было не рассмотреть, повсюду только кроны проклятых деревьев. И ничто не выделялось на фоне этого ковра из тьмы. И не было никакой возможности отыскать ореховое дерево посреди всей этой растительности.

Девочки летали над городом, напрягая зрение.

— Нам никогда его не отыскать, — в сердцах обронила София.

— Ты только что уничтожила гигантский цветок-хищник, и теперь заявляешь мне, что не в состоянии отыскать это чертово дерево? Прекрати свое нытье! — возмутилась Лидия.

Они плавно снижались над лесом, пока перед ними не возникло нечто. Оно было похоже на орла, при этом с головой не птицы, а какой-то рептилии. Это было что-то среднее между ящерицей и хищной птицей. Оно с пронзительным криком бросилось на Софию, инстинктивно закрывшую ладонями глаза.

Девочка почувствовала, как когти летающей бестии устремились к ее крыльям, а пасть потянулась к ее плоти. Перевернувшись в воздухе, они стали грузно падать на землю. София вновь попыталась вызвать лианы, но животное, вцепившись лапами ей в спину, не давало даже пошевелиться.

«На этот раз мне не справиться, не справиться…» — отчаянно твердила София.

Девочка смутно ощутила пальцы Лидии, пытавшейся ухватиться за крылья летающего чудовища. Она чувствовала, как подруга изо всех сил боролась, чтобы освободить ее, в то время как когти хищника покрывали плечи Софии глубокими царапинами.

Потом внезапная вспышка света, последний крик животного, и София неожиданно почувствовала себя свободной.

Лежа на земле, девочка с опаской огляделась по сторонам. И в этот момент до нее донесся такой знакомый ритмичный голос:

— Она вернулась! Она вернулась и должна ей помочь!

18 История старушки

Женщина стояла перед ними в своей обычной поношенной одежде. На ногах — все те же деревянные башмаки, что и раньше. Но у старушки был такой осознанный взгляд, какого София никогда прежде не видела.

Лидия тут же приняла боевую стойку:

— Стой, где стоишь!

София остановила подругу, схватив ее за руку.

— Она на нашей стороне. Об этой старушке я тебе уже рассказывала, это она спасла профессора от Рататоскра.

— Моя дочь вернулась, — сказала женщина низким голосом, — и вы должны помочь ей.

— О ком ты говоришь? — с недоумением смотрела на нее Лидия.

— Ты знаешь, где орех? — нетерпеливо спросила София.

Старушка кивнула:

— Я отчетливо ощущаю его. Моя дочь страдает…

— Тогда отведи нас туда… — предложила София.

— София, я ничего не понимаю.

— Она — мать Идхунн, — пояснила взволнованная девочка. — Она показала мне то место, где был спрятан ключ, открывавший портал, что ведет к дереву.

— Должно быть, Идхунн жила никак не меньше трех тысяч лет тому назад… Как она может… — Выражение лица Лидии становилось все растеряннее. — Выходит, что ты призрак? — спросила она, инстинктивно пятясь назад. Быть может, призраков она любила больше змей, хотя и не намного.

— Я и в самом деле не знаю, кто я теперь. Но я могу рассказать вам, как я стала такой. Тем временем мы как раз доберемся до дерева. Умоляю вас, моя дочь в опасности.

Лидия с недоумением смотрела то на подругу, то на женщину.

— Ты ей веришь? — спросила она наконец. — Ты уверена в том, что она не прислуживает вивернам?

— Да говорю же тебе: нет. А теперь, по-моему, она стала еще сильнее.

— Это так, — кивнула старушка. — Возвращение моей дочери придало мне сил. Теперь я будто снова ожила.

София и Лидия вздрогнули. Получается, что она и правда призрак…

— Тогда пошли, — сказала Лидия.

— Идите рядом со мной, — попросила старушка. — Это место реагирует на ваши свойства, но я в состоянии обеспечить защиту.

Старушка вытянула вперед руки, и вокруг нее образовалась тончайшая голубоватая перегородка.

— Спрячьтесь за ней.

Девочки беспрекословно выполнили это указание еще и потому, что снова услышали жуткий шорох, очень похожий на тот, что был предвестником появления змей.

— По воздуху будет гораздо быстрее, — заметила Лидия и обхватила старушку за талию, в то время как из-за спины девочки вновь появились розоватые крылья.

Они все взмыли в небо как раз в тот момент, когда земля стала покрываться змеями. Дорогой старушка поведала девочкам свою историю.

Моя земная жизнь протекала больше тысячи лет тому назад, в то время, когда Ромуальдо был герцогом Беневенто, а на берегу реки Сабато все еще проводились необычные ритуалы, которые с церковной кафедры яростно обличал епископ Барбато.

Я долгое время не знала, кем на самом деле является Идхунн. Для меня она была всего лишь моей дочерью, Матильдой. Мы вели обычную уединенную жизнь, я и моя дочь, и Матильда была для меня всем.

Совершенно случайно я обнаружила, что время от времени, по ночам, она исчезала из дома бог весть куда и бог весть зачем. Утром у нее появлялись черные круги под глазами и щеки западали — верные признаки бессонной ночи. Такое случалось каждое полнолуние.

Дочь оправдывалась тем, что иногда ей было трудно уснуть. Но ведь каждая мать знает, когда ее дочь говорит неправду.