Девочка-дракон. Книга 2. Дерево Идхунн - Личия Троиси

— Я сказал, чтобы ты освободил ее!

Молодой человек продолжал насмехаться.

— Ты не сможешь причинить мне вреда. Не здесь. Это — моя территория, и я здесь главный. Посмотри-ка получше, потому что, когда Нидхогр вернется, мир будет именно таким.

Фабио оттолкнул его от себя и побежал к девушке. Он непременно освободит ее, сломает клетку и спасет. Но в тот самый момент, когда бежал, мальчик внезапно почувствовал, что его ноги застыли на месте, а по телу пробежал леденящий холод.

17 Затерянные в лесу

Сначала она почувствовала резкую боль в голове. София приложила ладонь ко лбу и потрогала родинку: этот простой жест вернул ей ясность сознания и обострил все ее чувства. Девочка ощутила омерзительный запах, витавший в воздухе, твердую землю под своим телом и ледяные капли, бившие в лицо. Потом она открыла глаза. То, что она увидела, вызвало у нее жуткую дрожь: прямо над ней в обрамлении крон черных деревьев висело свинцовое небо. А из облаков падали хлопья красного снега.

Девочка с трудом встала на ноги. У нее страшно кружилась голова. И ни следа ни от орехового дерева, ни от той поляны, на которой она находилась всего несколько мгновений тому назад. Вместо этого София лежала в лесу, который, должно быть, благодаря колдовству вырос прямо посреди Беневенто. Между закрученных стволов деревьев, между лиан и уродливых папоротников виднелись куски асфальта и развалины домов. Девочка почувствовала, как ее стал охватывать страх. Как она здесь оказалась? Она помнила только ослепительную вспышку света. Вероятно, ее отбросило так далеко в тот самый момент, когда Фабио вылил содержимое склянки. Похоже, именно тогда случилась какая-то жуткая вещь.

Рядом с девочкой на земле лежала бездыханная Лидия.

— Лидия! — вскрикнула София.

Она склонилась над подругой и выдохнула с облегчением, когда увидела, что та еще дышит. На теле девочки, кажется, не было никаких повреждений, но она, очень бледная, лежала, закрыв глаза. София похлопала ее по щекам, но безрезультатно. Быть может, ей нужно дать немного воды… София огляделась по сторонам, но в густом лесу не было видно никакого водоема.

Она снова склонилась над Лидией и сильно тряхнула ее за плечи.

— Лидия, умоляю, приди же в себя! Случилось что-то ужасное!

Губы ее подруги дрогнули.

— Мне больно, — прошептала она, а потом открыла глаза.

София обняла девочку.

— Ты до смерти меня напугала! Как ты?

— Чувствую слабость, но я поправлюсь. Дай мне руку.

София помогла Лидии сесть, и та наконец смогла увидеть леденящий душу окружающий их пейзаж.

— Это что, Беневенто? — недоверчиво спросила она.

— Думаю, что да. Мы находимся на улице, которая ведет из центра города к окраине, туда, где расположен цирк. Я помню эти дома, те самые, что все еще видны вокруг. Нас забросило далеко от того места, где мы были до разрушения города.

— А что произошло?

— Мне известно об этом не больше чем тебе. Фабио что-то сделал с ореховым деревом, и вот — результат.

София замолчала в нерешительности. Ей потребовалось проявить смелость, чтобы спросить о том, что мучило ее в этот момент.

— Думаешь… думаешь, он вернулся?

Лидия покачала головой:

— Ты что, спятила? Он никак не может вернуться. Он еще не настолько силен. Заклятие Тубана, конечно, ослабевает, но не так быстро. И, должно быть, виной тому плод Элтанина.

Девочка встала и отряхнула низ брюк. Похоже, она окончательно пришла в себя, за что София была очень ей благодарна, ибо она сама, в противоположность подруге, была насмерть перепугана.

— И что теперь?

— Не знаю, что теперь. Еще недавно я сражалась с тем типом, а мгновение спустя меня ослепил свет. Потом мрак, и так продолжалось до тех пор, пока я не очнулась.

— Да, но сейчас мы находимся в Беневенто. Значит, твоя теория о параллельном мире верна, и ореховое дерево каким-то непонятным образом вернулось в наш мир, ведь это и есть Беневенто.

Лидия кивнула.

— Фабио вылил содержимое этого сосуда, — продолжила София с несколько виноватым выражением лица. — Я попыталась его остановить, и была уверена, что сумею это сделать, сумею убедить его, но…

— Я ни в чем тебя не обвиняю, — перебила ее Лидия, подняв руку, и тут же добавила: — Получается, что это — результат ритуала, который Фабио провел вместе с тем типом…

— Рататоскром, — уточнила София.

— Да, Рататоскром. Они завершили его возле дерева, введя в наш мир, да еще этот… этот… — Лидия посмотрела по сторонам, — лес в придачу, — заключила она.

— И что теперь?! — воскликнула София.

— Нам непременно нужно отыскать дерево. Ты ведь тоже почувствовала, что плод там. Значит, нам нужно добраться до ореха. Твои предположения по поводу того, куда нам теперь следует двигаться?

София огляделась по сторонам, а потом покачала головой. Она запомнила только, что дерево погрузило свои корни в мостовую какой-то улицы, но какие там были дома, совершенно вылетело у нее из головы.

— Прекрасно, я тоже не помню, — согласилась с ней Лидия. — Тем не менее на земле там лежали тесаные камни, это-то мы помним, поэтому дерево должно быть где-то в самом центре города.

И, стараясь сориентироваться, девочки двинулись в том направлении. Но Беневенто изменился до неузнаваемости. Те немногие сохранившиеся еще улицы и дома едва виднелись между лиан и стволов деревьев. Между веток и листвы проглядывали подвесные светильники и фонари, их скудный свет едва позволял перемещаться в этом гиблом месте.

Некоторые улицы еще можно было разглядеть, но зачастую прямо посреди них возвышались деревья, затруднявшие проход, из-за которых весь город был изрезан извилистыми тропами. Девочкам часто приходилось карабкаться на четвереньках или перепрыгивать через выступающие из земли корни. Пару раз София едва не упала.

Время от времени на горизонте внезапно появлялись усыпанные красным снегом полянки в окружении деревьев, громоздившихся одно на другом.

— Тебе не кажется, что здесь слишком тихо? — вдруг заметила Лидия.

— А что тебе не нравится? — возразила София, перепрыгивая через обломок ствола.

— Я хочу сказать, что в округе нет ни души.

София замерла на месте.

— Ночь…

— Да, но деревья выросли прямо на пустом месте, разрушив мостовую, — заметила девочка, пальцем указывая на булыжник, из-под которого торчал корень. — От всего этого было столько шума.