Курс на прорыв - Александр Плетнёв

– Да откуда мне знать? Эти мастодонты едва держат двенадцать узлов. Может, их гнали в Камрань из метрополии и срочно переориентировали на маршруте… Не ищите сложностей, когда есть простые объяснения. Или вы уже не верите в сказочку о прибытии «пирата» из другого времени? И Кремль вас… нас переиграл? А? А ведь мы уже проглотили потерю трёх кораблей флота, один из которых авианосец – миллиарды долларов! Их «Легенда» позволяет вынести рубеж пуска чёрт знает куда! Представьте, что сейчас уже выдаётся целеуказание, и «Бандит» наводит свои монстры-ракеты на «Констелейшн». С ядерными БЧ?

Кейсе вздрогнул, подняв глаза:

– В данный момент посол в Москве пытается надавить на Кремль по дипломатической линии. Чтобы русские не лезли в зону операции флота США. Сейчас, когда ситуация подошла к пределу, по ответу и будет понятно: «Вattlecruiser» – действительно не их рук дело или…

– Три авиагруппы уже в пути на рубеже атаки. И я приказ отменять не стану.

– У нас есть прямой выход на командира ТF-12.

– Я в курсе.

– Возможно, вы правы. И придётся уничтожить этот корабль.

До какого-то момента можно было ещё думать, направлять, двигать. Не так как в шахматах: противник делает ход, ты тянешь руку к фигуре – отвечаешь.

Если уж и сравнивать с шахматами, то скорее – квадрошахматы или точнее кубо… Когда сучишь уже двумя руками, пинаешь ногой и ещё подталкиваешь коленкой, норовя подставить под удар плечо, а не уязвимый висок или переносицу.

Ракетный бой это очень быстро, неимоверно быстро. Особенно когда комариная свора, вот она – ещё светлячками на РЛС-мониторе. Минуты – уже на подступах. Секунды – падают с неба в глаза, момент – обрушиваются на перепонки, ревя, надрывая. Но ещё раньше рвёт уши такое родное и своё – стартовики противоракет и загильзованный порох.

Офицеры группы слежения и управления огнём установили пеленг на контакт, который выдал вертолёт. Две группы, с двух направлений. Общее количество до 20 единиц. Вдалеке активно фонит «Хокай», как РЛС, так и интенсивной радиопередачей – наводит ударные группы.

«Камов» порскнул ближе к кораблю, набирая потолок – его задача коррекция, целеуказание, пока противник не вышел из-за радиогоризонта для систем крейсера.

Индонезийские фрегаты по-прежнему шли рядом.

Специально выделенные сигнальщики и канал пеленгации следили за их поведением. В другой ситуации ничего бы особо не напрягало – соседи вели себя смирно, не включая оружейных РЛС, но чем чёрт не шутит… удара в спину не хотелось. На эту неожиданность держали на стрёме «кортики» и РБУ на юте.

Но теперь и индонезийцы стали проявлять беспокойство, поскольку подготовка к бою не могла быть не замеченной.

– На руле – право два румба! Ракетным и артиллерийским комплексам – произвести целераспределение. Готовность к открытию огня – немедленная!

Резкий поворот крейсера вызвал сумятицу в маневрировании индонезийских фрегатов – одному, видимо, пришлось отрабатывать «стоп машины», второй резко добирал «лево на борт».

– Посмотри на этих бедолаг! Может, предупредить их: «Бегите отсюда!»

– Внимательно за ними! – единственное, что приказал командир. Червячок сомнений, конечно, грыз… по поводу этих навязавшихся, но… бродили у Терентьева некие иезуитские мыслишки.

Уже давно всё обсудили, общую стратегию выбрали, попытались спрогнозировать тактические нюансы, но Терентьев продолжал, пока ещё было время, крутить, крутить в голове, повторяя уже просчитанное, пытаясь выявить что-то новое или обнаружить упущенное.

Судя по тому, что «Орион» не посмел подойти ближе чем на 300 километров, американцы просекли о дальнобойности «форта», что, впрочем, уже не имело значения, по понятным причинам.

Максимальная дальность боя «Петра» теперь только за АК-130 – 23 километра. Самолёт или ракету при удаче «поймать» сомнительно, но можно. Что, естественно, не отменяет долбёжку из артустановки по всему, до чего дотянется. Снарядов к «стотридцатке» ещё прорва – для воздушных целей с дистанционными и радиолокационными взрывателями, с разлётом поражающих элементов, допускающих промах по противокорабельной ракете до 8 метров, а по самолётам до всех пятнадцати – самое то! А пэвэошных ракет было откровенно жалко.

Фактически зона противодействия крейсера суживалась до опасных, очень близких дистанций – дальности ЗРК «Кинжал». Всего 12 километров[20]. Эти километры «Гарпун» преодолевает примерно за 40 секунд. За эти сорок (и даже меньше) – 20 «кинжальных» в ответ. Пресыщение целями перекрывалось «кортиком» – уже с 11 километров низколетящие «гарпуны» будут взяты на сопровождение…

И последний аргумент – скорострелки. Всем хороши, но практика показала, что комплекс не успевает осуществить адекватный дострел автоматами ракет-недобитков. Меры приняли – всё-таки опыт предыдущей атаки немаловажен, но кошки скребли…

* * *

Авиационная группа на «Констелейшн» была смешанная: проверенные «интрудеры», «фантомы» и новенькие «хорнеты», включая прочий сопутствующий авиаассортимент.

Формально численность приписанных авианосцу «Констелейшн» самолётов достигала 85 единиц. Реальная боевая загрузка не превышала пятидесяти летательных аппаратов, с учётом неисправных.

При подготовке операции в первую очередь принимали во внимание удаленность цели и непростой маршрут. Логистику и сложности с формированием ударных групп, последовательность взлёта и выбор направлений атаки решали путём несложных расчётов, при сопоставлении технических характеристик машин.

В цикле запуска с авианосца максимальное число самолётов —12, при котором одна пара в состоянии пятиминутной готовности, остальные от 15 минут до часа.

Поэтому первыми пошли «фантомы», увешанные «шрайками». Им выпал самый дальний рубеж – огибая, выйти с северного направления. Следом поднялись «интрудеры» – каждый нёс по четыре ракеты «Гарпун».

Ранее взлетевшие «Хокай» и четыре «проулера» забрали на себя все топливозаправщики КА-6D, будучи вынуждены кружить в воздухе для обеспечения управления и прикрытия атаки средствами РЭБ.

Была и третья группа – 10 истребителей-бомбардировщиков F/A-18 «Hornet».

Выпустив ударное авиакрыло, на палубе авианосца готовили резервное звено.

* * *

«Камов» по выделенному каналу исправно сливал информацию в БИЦ: две группы самолётов легли на предельно малые высоты – 30–50 метров. Но американцы уже стали прощупывать «проулерами», варьируя частотами.