Курс на прорыв - Александр Плетнёв

Самому адмиралу показалось, что у него отключилась естественная фильтрация мозгом сопутствующих шумов – шелест кровотока, тычки сердцебиения перешли в протяжный звон в обоих ушах. Но длилось это, к счастью, не более той же минуты. Лица́ он не потерял.

Сообщение о ракетной атаке на АУГ лишь на немного опередило шокирующий доклад одного из кораблей эскорта о попадании в авианосец. До какого-то момента была уверенность, что атаку удастся отразить.

До какого-то момента была ещё надежда, что, в отличие от английской маломерки, 100-тысячетонный «Карл Винсон» переварит удар.

«До какого-то момента вообще не верилось, что этот удар будет возможен, – скрипнуло в голове начальника штаба морских операций. – И всё-таки… и всё-таки они не применили спецзаряды».

Доклады с места событий не сыпались сплошным потоком, но адмирал представлял, что там происходит!

Авианосец на плаву. Корабли эскорта подтянулись к горящему кораблю, заливая флагман струями забортной воды. О том, что творилось на палубе и отсеках самого́ потерпевшего, тоже имелось представление, со всеми импровизациями и сценариями.

В первую очередь адмирал запросил радиационную обстановку – волновало, не произошла ли утечка из реактора авианосца.

Помимо аварийных и спасательных работ требовалось перенацелить палубные самолёты – либо на Апру, либо, на крайний случай, просить индонезийцев принять на свой аэродром. Если авианосец не утонет и пожар локализуют, следовало организовать буксировку.

Эта авральная, но в какой-то степени рутина его сейчас не интересовала – раздал задачи, перевалив на плечи подчинённых. Адмирал начинал медленно осознавать степень катастрофы и последствий. Представил, как обгоревший остов «Карла Винсона» притянут на траверз порта Апры.

«Пусть простит меня бог, но лучше бы корабль затонул! Какой позор!»

Лично допросил по радио командира эсминца, который взял на себя командование обезглавленной АУГ. Но тот слишком мало выдал информации: как по результатам ракетной атаки палубной авиации, так и по ответной…

Адмирала интересовало количество противокорабельных ракет, которыми отстрелялся «пират». Но не удалось даже снять параметры их РЛС.

А счёт пополнялся. Выяснилось – потерян ещё и фрегат, который перестал отвечать на запросы. С места его нахождения в ордере наблюдали вспышку, но основное внимание было приковано к авианосцу. Высланный на поиск вертолёт вот только сейчас смог обнаружить лишь несколько плавучих обломков. Предположили, что после чудовищного удара корабль затонул почти мгновенно, не успев отметиться ни пожарами, ни детонацией, ни криком о помощи.

Догрузили мозг предоставленные (с пятичасовой задержкой) фотографии с орбиты. В неожиданном месте обнаружилось советское соединение во главе с тяжёлым крейсером «Минск». Корабли комми уже миновали Западно-Каролинскую котловину и, учитывая радиус действия их авиагруппы, до контакта с «пиратом» им оставались считаные часы.

Какое-то время адмирал сидел, разглядывая оперативную карту. Затем приказал соединить его с командующим тактическим соединением ТF-12. Зная, что может прождать минут пять-десять, открыл справочник с данными по «Кирову», наверное, сотый раз перечитывая тактико-технические характеристики.

Директор ЦРУ и его люди как-то примелькались уже в штабе флота. Вот и сейчас Кейси словно тенью просочился в кабинет, всплывая перед глазами, усевшись напротив.

– Что собираетесь предпринять, адмирал?

– Ответить! – выдавил начальник штаба. Меньше всего сейчас хотелось беседовать с цэрэушником. – Ударом на удар.

– В рамках кондициональности поставленной задачи?

На какое-то время адмирал завис от вычурности формулировки. Потом начал закипать, вставая из-за стола:

– Вы видите на мне форму? Это моя повседневная одежда! Я офицер флота США! Там сейчас гибнут… – он махнул в неопределённую сторону рукой. – И по меньшим поводам начинались во́йны!

– С кем? – ответ холодил. – Против кого воевать? Давайте доделаем свою работу до конца. У нас остался ещё ресурс. Не так ли?

– А что я, по-вашему, сейчас делаю? – чуть придержал адмирал, взяв себя в руки, и указал на карту с дислокацией. – Вот тут примерно находится «Бандит». Вот его курс. Вот тут соединение ТF-12.

(Информировать о советских кораблях начальник штаба пока не стал, подозревая, что цэрэушник тут же доложит в Вашингтон. И операцию могут просто свернуть.)

– Так вот. Дело в том, что в данный момент соединение ТF-12 находится в море Банда. Авиакрылу, чтобы наносить удары по нашему неуязвимому (с горькой издевкой) «пирату», требуется совершать крюк, огибая вот этот полуостров… Чендравасих, ох и название! Дальность для «интрудеров» вполне приемлемая, а вот для новых «хорнетов», которые недавно прошли полётную аттестацию на «Констелейшене», только с ПТБ.

– Простите… ПТБ?..

– Подвесные топливные баки.

– Чем я могу помочь?

– Попробуйте по своим или дипломатическим каналам добиться разрешения от Индонезии на пролёт через её территорию. Там узкий перешеек, – указка поползла по карте, и адмирал тут же поправился: – Хотя не такой уж и узкий. Затем пролёт через внутренние воды́… В общем, у индонезийцев вполне хватит глупости и возможности поссориться с нами.

– Хорошо. Я попробую, – быстро согласился глава федерального агентства.

Дождавшись, когда цэрэушник уйдёт, адмирал, наконец, нажал моргающую ожиданием соединения кнопку:

– На связи!

На связи был командующий ТF-12. И них были свои, доверительные отношения ещё с военно-морского колледжа в Ньюпорте.

После того как начальник штаба обрисовал ему положение вещей, на том конце соединения минуты на три замолчали. Переваривая. Разговор был короток.

– Какие есть технические данные?

– По системе ПВО: он должен был изрядно растратить свои ЗУР. Особо хочу обратить внимание на комплекс SA-N-6 Grumble. У него бо́льшая дальность действия, чем указано в наших справочника. Рабочие частоты его радара сопровождения удалось отсканировать. Технические специалисты сейчас готовят тебе информационный пакет для настройки ГСН AGM-45. По остальным системам ПВО противоречивые данные. И совсем непонятно с ударными противокорабельными ракетами «Shipwreck». Пилоты F-14 заявляют о засветке на радаре – не менее 20 единиц. Уверяют, что сбили минимум три. С кораблей эскорта опять подтверждают о двадцати ракетах, уверенно сбивают десять, но на прямую к авианосцу опять прорываются едва ли не все двадцать. Констатирую неправильную оценку (завышение) результатов противодействия ПВО АУГ. И использования в алгоритме атаки русских крылатых ракет ложных, отвлекающих целей.

– Что требуется от нас?

– Топить его надо. Неизвестно, сколько у него ещё противокорабельных. Как видишь, эти олухи толком не зафиксировали… Не удивлюсь, если самое убойное (спецбэче) он оставил на закуску. Так что ближе чем на 500 миль не подсовывайся. А то и более.