Сердце зимы - Хелена Хейл

– Отличная идея! И день рождения отметим! – как-то чересчур весело подхватил Кирилл.

Постановщики хреновы. Стоп. День рождения?!

Я на автомате поднял руку и взглянул на смарт-часы – 15 января. Самое сердце зимы. Оно стояло передо мной, сжавшись, испуганно поглядывая по сторонам. Как же мне разговорить ее? А хочу ли я этого? Может, сразу начать с наездов: «Какого черта ты не соизволила прямо отвергнуть меня, а не динамить, как последняя с…»? Но потом у нее зазвонил телефон. А на рингтоне стояла «Whispers in the Dark». И как наяву я увидел Агату, лежащую на траве в моих объятиях, и ту самую бабочку. Внутри что-то надломилось, и я скуксился от странного чувства.

– Одну секунду! – Агата сняла перчатку, приняла звонок и отвернулась от нас, отвечая.

Я же сверлил глазами двух режиссеров.

– Какая удача, что мы встретились! – зловеще улыбнулся я.

– Чудо, не иначе! – кивнула Настя.

Агата договорила, и мы, наконец, двинулись с места. Настя с Кириллом предложили проехать еще несколько кругов, прежде чем уйти. Вчетвером в одну линию мы не влезали, а потому ехали по парам, друг за другом. Впереди – Настя с Кириллом, мы в неловком молчании с Агатой сзади. Несколько раз Агата спотыкалась, и я успевал подхватить ее до падения.

– Это мой третий раз на коньках за всю жизнь, – оправдалась она зачем-то.

– Не переживай, все мы когда-то стояли на коньках впервые. Вот, посмотри, как проще всего ехать.

Я прокатился, показывая, как следует разводить ноги, сгибать колени и держать корпус.

Агата двинулась и отлично проехалась, но мы свернули к слишком людной дорожке, и я бессознательно взял Агату за руку, чтобы повести за собой. Обернулся, чтобы подсмотреть за ней, рассмотреть. Румяные от мороза щеки, бледное лицо, мокрые от снега пряди волос. Взгляд сосредоточен на льду, но стоило ей поднять голову и встретиться с моими глазами, как он стал рассеянным. В этот момент я ощутил мощный удар и полетел на лед.

Засмотрелся, черт подери. Резкая боль в плече – снесли так снесли.

– Дань! – воскликнула Агата.

Я открыл глаза, моргая – снег и волосы Агаты так и норовили в них попасть.

– Ты в порядке? – беспокоилась она.

– Да, да, – прокряхтел я и поднялся, шевеля больной рукой. – Вот, видишь, неважно, как часто стоишь на коньках, важно смотреть перед собой.

– Ты так подлетел, господи… – Агата схватилась за сердце и тяжело выдохнула. – Можешь идти? Вернее, ехать?

– В самом деле, Агат, со мной все в порядке. По сравнению с тем, как мы играли в салки на льду дворовой спортивной коробки в школьные времена, – а уж там мы летали так, что приземлялись в травмпункте, – это так, легкое столкновение. А где наши друзья?

– Я потеряла их из виду. Позвонить Насте?

Я кивнул и подождал, пока Агата поговорит.

– Они у кофейного автомата, поехали.

Мы совершили еще несколько кругов, так и не завязав разговор. Зато Настя и Кирилл заполняли тишину и почти не давали нам провалиться в ту неловкость, что образовалась между нами с Агатой с момента падения.

Да и зачем нам общаться? Встретились. Бывает. Каждый из нас уже живет своей жизнью, верно? Тогда почему у меня жар, почему от желания дотронуться, поговорить с ней по телу бегут чертовы сколопендры и вызывают дрожь?! Ну, Кирилл с Бозиной у меня отхватят за этот чертов спектакль!

– Ну что, пойдем в кафе? – спросила Настя.

Щиколотки уже болели, стянутые коньками. Я был только за.

– Да, пойдемте переобуваться, – кивнул Кирилл и повел нас за собой.

Все мы испытали облегчение, расшнуровав коньки и переобувшись в родные мягкие ботинки. В парке, как и всегда, была куча народа. Пока мы шли к выходу, я продолжал бросать взгляды на Агату. Каково ей здесь, в Москве? И как она вообще здесь очутилась? Страшное предположение как током ударило, я отвернулся, чтобы перевести дыхание. Настя возглавила шествие, держа Агату под локоть.

Устроившись в кафе, мы сделали заказ и в тишине ожидали блюд.

– Рассказывайте, как дела-то?! – потребовала Бозина.

Кирилл поведал о своей новой работе. Устроился разработчиком в крупную фирму пару месяцев назад, после того как поработал на себя. Слушая о его прекрасном офисе, в котором предусмотрена комната для сна и кабинки для интровертов, я улыбался, думая о своей будущей профессии. Настя спросила, как дела у Сони и Пашки, я вкратце рассказал, что Паша учится на втором курсе в Плешке, а Соня – в первом меде. Соню после поступления в медицинский выцепить стало невозможно. А если и бывал редкий свободный день, выглядела она при встрече не лучше зомби. Агата слушала истории молча, мне казалось, ей неуютно, и она все время подскакивала, когда снаружи доносились гудки или громкие звуки.

– Как дела у Саши? – спросила Агата, не поднимая глаз от кружки.

Мы с Кириллом сидели напротив девушек, так что я прекрасно видел каждое движение Агаты.

– Какие могут быть дела у девочки четырнадцати лет? Ведем себя с мамой тихо, стараемся лишний раз ее не трогать. Сашка занимается в художественной школе и мечтает стать дизайнером, непременно уедет за границу, как только ей исполнится восемнадцать, – усмехнулся я, вспоминая, как Сашка куксится, отстаивая свои права.

Агата нежно улыбнулась. Впервые за сегодня.

– Я на секунду, – извинился я и пошел к официанту, чтобы кое о чем попросить.

Уже через десять минут молодой человек в компании девушки вынес морковный торт с огромной искрящейся свечой. Они громко пропели «С днем рождения тебя!», посетители захлопали, Агата превратилась в клюкву от смущения. А я не сводил с нее глаз.

– С днем рождения! – провозгласили мы втроем, поднимая полупустые кружки кофе, чтобы чокнуться.

– Спасибо, ребят. Спасибо! – от души поблагодарила Агата.

Вечер подходил к концу, на лицах друзей читалось смятение – все хотели вернуться домой, но не хотели никого обидеть. Да и мне завтра на учебу, понедельник в конце концов. А впереди наверняка ждала бессонная ночь. Мы с Кириллом оплатили счет, вышли из кафе и направились к метро. Нам нужно было в разные стороны кольца: Кирилл, Настя и Агата в одну, я – в другую.

Вот и все. Случайный совместный вечер завершен. Можно спокойно вернуться к жизни. Пока я проговаривал все это в голове, мои руки, не слушаясь, схватили за руку Агату. Она обернулась и… что? Что было в ее глазах? Надежда или мольба? Сожаление или облегчение?

– Агата… – я кашлянул, чтобы продолжить чуть тише, – мы можем встретиться на