Карта Магеллана - Наталья Николаевна Александрова

Павел смотрел на меня испытующе, и я поняла, что придется кое-что ему рассказать. Но не все, в этом деле нельзя вываливать все сразу, следует кое-что оставить при себе. На всякий случай.

Итак, я рассказала ему, как оказалась в квартире Аглаи совершенно случайно, присовокупив, что начальник мог послать не меня, а к примеру секретаршу Ленку Голованову (чистое вранье, Ленку он никуда не посылает, она ему кофе заваривает по шесть раз на дню).

На это есть я — подай, принеси, съезди, передай, привези и далее по списку.

И что дверь была открыта, а Аглаи не было. И что, услышав шаги, я испугалась и спряталась за портьеру.

— И как думаешь, кто это был?

— Думаю, что человек с «Полярной звезды», — нехотя ответил Павел, я видела, что он мне не то чтобы не верит, но осторожничает.

Что ж, я тоже ему не очень доверяю, так что все правильно. Игра честная.

— А потом пришли вы с братом… А я спряталась в кладовке и слышала, как вы ругались.

— Ну да, я велел ему следить за ней, а он ее упустил. Что улыбаешься?

Пришлось ему рассказать, как Аглая Михайловна сбежала из собственной квартиры, и я потом воспользовалась тем же путем.

Я очень живо описала, как мы с хомяком с риском для жизни отбивались от полчищ крыс, как потом вышли в незнакомом подъезде и я узнала, что Аглаю подхватила неизвестная машина, и как оказалось, это были люди из фирмы «Улисс» и этой же фирме принадлежит «Полярная звезда».

— Ну вот, я и поехала туда, чтобы узнать хоть что-то об Аглае. Видишь, я тебе все честно рассказала, что случайно в эту историю попала, а ты мне не веришь… — я горько вздохнула.

Хотела артистично заплакать, но решила, что это будет перебор. Мы помолчали, я увидела, что Павел смотрит на меня с сочувствием и задала вопрос:

— Так все же, из-за чего вы конкурируете с экипажем «Полярной звезды»?

— Не говори мне только, что ты ничего не знаешь о карте! — оживился он.

— Конечно, не знаю! — честно ответила я. — О какой карте вообще идет речь? И какое отношение к ней имеет Аглая Михайловна Сундукова?

— Так ты правда ничего не знаешь?

— Да сколько можно это повторять! Конечно, не знаю!

Он смотрел на меня с сильно выраженным недоверием. Я же уставилась на него кристально честным взглядом, потому что не рассказала ему о своих находках в квартире Аглаи. Ни про косметичку, ни про число, написанное на обратной стороне двери в кладовку, ни про календарь. Стоп, календарь они с братом видели.

— Ну ладно… тогда придется начать с самого начала…

— Да уж, пожалуйста!

— Итак, в конце семнадцатого века в Стокгольме жил богатый купец Якоб Лёвеншельд. Ему принадлежало несколько домов в городе, большие лесоторговые склады, десятки лавок. И в один прекрасный день Якоб Лёвеншельд по несчастному стечению обстоятельств поссорился с Эриком Оксеншерна…

— С кем? — переспросила я, чтобы что-то сказать.

Вообще, у меня было сильное впечатление, что этот тип дурит мне голову и вешает лапшу на уши. Да он еще бы с Рождества Христова начал! Или с таких давних времен, когда египтяне еще свои пирамиды не построили!

— Ну, это очень знатный и влиятельный шведский дворянин, кажется граф, сын шведского канцлера. Честно говоря, я сам о нем мало что знаю, но он тогда был одним из самых влиятельных людей в стране. И кроме всего прочего, он был очень мстительным человеком. Короче, Лёвеншельд понял, что ему не будет жизни в Стокгольме, и решил перебраться на новое место. Но переселяться он хотел, конечно, не с пустыми руками…

Тут я осознала, что от его монотонного голоса и незнакомых имен меня неудержимо клонит в сон. Так, может, он этого и добивается?

— А к чему вообще ты это рассказываешь? Ты обещал рассказать о какой-то карте…

— Подожди, я скоро к ней подойду. Значит, Якоб Лёвеншельд тайком распродал все свое имущество и вложил его в какие-то ценности — в золото и драгоценные камни. И среди прочего он купил у одного дворянина корону одного из Великих Моголов — монгольских правителей Индии.

И в один далеко не прекрасный октябрьский день из Стокгольма вышел трехмачтовый корабль «Серебряный альбатрос», на борту которого находился сам Лёвеншельд. И как говорили, на этом же корабле находились все его ценности.

Куда собирался перебраться Лёвеншельд, осталось тайной, но ему очень не повезло. Сразу же после отплытия по приказу Эрика Оксеншерна за ним послали военный тридцатипушечный корабль.

«Серебряный альбатрос» плыл среди балтийских островов и шхер, скрываясь от преследователей. И тут налетел обычный для осенней Балтики шторм.

Военный корабль уцелел, а «Серебряный альбатрос» налетел на скалы и затонул. Погиб сам Лёвеншельд и большая часть команды, спастись удалось всего нескольким матросам.

Эти матросы не знали точные координаты места кораблекрушения и указывали разные приметы. Но судя по всему, это произошло примерно в этих местах…

— В каких местах?

— Тут у нас, в устье Невы. Тогда Санкт-Петербурга, сама понимаешь, еще не было, а было на этом месте большое шведское поселение Ландскруна. После гибели Лёвеншельда находились предприимчивые люди, которые искали корабль с сокровищами — но без знания его точных координат это было бесцельной тратой времени и средств. «Серебряного альбатроса» искали и в девятнадцатом веке, и в двадцатом, но все было безуспешно…

— Так что — вы решили, что вам повезет больше? С чего вы вообще решили искать эти мифические сокровища?

Я даже отодвинулась в сторону от этого типа. Сколько историй мне рассказывал в свое время дядя Женя о безумных искателях сокровищ? Люди на этом деле с ума спрыгивали только так. Все деньги, что были, просаживали, а потом оставались на берегу, с тоской глядя на море и рассказывая случайным собутыльникам о том, как они были буквально на шаг от находки. Им никто не верил.

Так неужели я столкнулась с таким же ненормальным?

— Дело не в везении, — он не заметил моего испуга. — Один российский историк, занимавшийся исследованиями Великих географических открытий, в архиве испанской Палаты контрактов — это такая организация, которая подготавливала морские экспедиции, — так вот, он нашел там старинную географическую карту. У него появилось подозрение, что эта карта принадлежала Магеллану…

— Кому?!

— Фернандо Магеллану, мореплавателю, который открыл пролив, соединяющий Атлантический и Тихий океаны, и совершил первое кругосветное плавание.

— Да знаю я, конечно, кто такой Магеллан! Не совсем дикая. Только я не понимаю, какое отношение он имеет к твоему рассказу. Где Магелланов пролив и где Балтийское море и затонувший шведский корабль?

Нет, он точно ненормальный, и его