Тайна сердца - Арина Теплова

— Ну а сама, она какая? Что любит?

— Спокойная, — вымолвил Теплов, а про себя тут же подумал: «Прелестная, сладкая, резвая, манящая, смешливая, добрая, ранимая, нежная и такая…» Илья тотчас осек свои мысли, которые понеслись вскачь на тему Даши. — Ну, даже не знаю, что вам еще сказать, — замялся он.

— Понятно, — хитро кивнул старик, догадавшись, что молодой человек не скажет ему правду о том, какой девушка кажется ему на самом деле. «Видать, и впрямь сильно влюблен в эту девицу», — подумал Брозер. — Микитка, принеси все сапфиры, которые есть.

Они остались со стариком-ювелиром одни, и Илья начал напряженно размышлять, а стоит ли вообще покупать подарок для Даши? Она недостойна его подарка. Ведь только и делает, что раздражает его своими губками и глазами. А вчера она вела себя просто непозволительно, соблазняя Михайлова.

Вернувшись из комнаты, Никитка поставил перед стариком четыре коробки. Илья, чтобы отвлечься от своих гнетущих дум, устремил взор в первую коробку, что старик открыл перед ним.

— Как вам, Илья Григорьевич? — осведомился ювелир. Илья нехотя взглянул на сапфировое колье и серьги насыщенного голубого цвета. И отчего-то тут же понял, что старик решил подобрать гарнитур в цвет глаз Даши. Но цвет камней был не тот, голубой, а не синий.

— Не то, — нахмурился Илья.

— А этот? — открыл вторую коробку ювелир. Перед Тепловым предстала сапфировая диадема очень темного синего цвета.

Илья вновь отрицательно помотал головой. И вновь в голове молодого человека закружились навязчивые мысли. Он вдруг представил, как будет дарить этот подарок Даше. Она, конечно, поблагодарит его и, возможно, даже поцелует в щеку. Тут молодой человек замер, ошалев. В этот момент ювелир открыл третью коробку с бледно-синей брошью в виде розы. Илья напряжено вымолвил:

— Оттенки не те. У нее глаза, словно синь морская, яркие, бездонные и светятся так, что оторваться невозможно.

Вспомнив глаза Даши, он снова представил, как девушка поднимается на цыпочки и целует его щеку. Теплова вмиг накрыло осознание того, что он просто не выдержит этого ее поцелуя. Ювелир открыл последнюю коробку, и перед Тепловым оказались браслет и кольцо фиолетово-синего оттенка.

— Не то, совсем не то, — помотал головой Илья, погруженный в свои мысли. Старик уже нахмурился, не зная, что предложить. Единственное, что Брозер понимал, что молодой человек неистово и пламенно влюблен в девушку, раз не может выбрать и явно боится не угодить ей.

В следующий момент Теплов осознал, что покупать подарок Даше будет огромной глупостью с его стороны. Она своим кокетством и поведением явно не заслуживала никакого подарка. В своих мыслях он начал распаляться все сильнее и уже через миг воскликнул:

— А впрочем, я подумал, что этой девице не стоит покупать подарок. Сколько всего я должен за эти три?

— Двенадцать тысяч, Илья Григорьевич, — с осторожностью заметил старик, боясь, что Теплов откажется из-за суммы, которая явно была больше, нежели он полагал потратить.

— Что ж, чудесно, — кивнул Теплов и полез в карман за банкнотами. — Я беру все три.

— Хорошо, — кивнул довольно ювелир, следя за действиями молодого человека. И тут Брозера будто осенило.

— Я знаю, что точно подойдет вашей красавице! — воскликнул старик. — У меня есть одна редкая вещица…

— Нет, я же сказал. Я не буду более ничего покупать, — отрезал Илья.

Брозер отметил, что настроение Теплого отчего-то поменялось.

— Наверное, и впрямь не стоит, — поддакнул старик угодливо, — к тому же вещь та очень дорого стоит…

— Тем более, — сказал Илья и, отсчитав ассигнации, отдал ювелиру.

Глава XII. Рождество

Уже давно стемнело, когда Теплов вернулся в особняк. Войдя в парадную, он сразу же осведомился:

— Матушка уже в гостиной?

— Да, ваше благородие, с вашими сестрами. Вас дожидаются уже более часа.

Илья тяжело вздохнул, понимая, что весь сегодняшний вечер ему придется вновь выносить присутствие Даши. Он прекрасно знал, что матушка обожала, когда в сочельник все домочадцы собирались вместе за праздничным столом, потом играли на клавесине, затем дарили друг другу подарки, а ближе к ночи рассказывали сказки или интересные истории.

— Возьми, Тихон, — сказал Илья и протянул дворецкому коробки, перевязанные белыми лентами. — Принесешь их в гостиную после ужина.

— Слушаюсь, — поклонился слуга.

Илья медленно направился по парадной лестнице наверх, желая только одного, как можно дольше не появлялся в гостиной, где была его двоюродная сестра.

Умывшись, переодевшись в парадный колет, белоснежную шелковую рубашку, бриджи и короткие сапоги из мягкой кожи, Теплов пару раз провел по волосам мягкой щеткой и, оглядев себя в напольное зеркало, решил, что вполне готов. Отметив, что на часах четверть девятого, Илья понял, что более задерживаться к праздничному ужину будет по меньшей мере неприлично. И матушка может обидеться на него, ведь наверняка ей уже доложили, что он вернулся час назад.

Еще из парадной Теплов заслышал звуки клавесина. Тяжко вздыхая, Илья приблизился к гостиной и приказал себе собраться. Железная воля взяла под контроль его сознание и мысли, и молодой человек изобразил на своем лице непроницаемое, безразличное ко всему выражение. Когда вошел в золотую гостиную, он отметил, что Лиза и матушка восседают на широком оббитом китайской тафтой диване с закругленными ножками. Даша, в светлом парчовом платье оттенка слоновой кости, склонилась за клавесином, и ее пальчики очень умело пробегали по клавишам, играла она что-то веселое и быстрое. Оленька стояла сбоку, облокотившись о клавесин, внимательно слушая игру сестры.

Марья Ивановна и Лиза невольно обернулись на звук, и Теплова воскликнула:

— А вот наконец-то и ты, Илюша, мы уж заждались!

Теплов взглянул на статную фигуру матери в бордовом бархатном платье с золотой вышивкой и тепло улыбнулся ей. Подойдя ближе, молодой человек, наклонившись, поцеловал Марье Ивановне ручку.

— Матушка, — ласково сказал он.

— Милый, ты в сапогах? — удивилась Теплова.

— Матушка, мне так удобнее, простите, — сухо ответил ей Илья тоном, исключающим дальнейшие возражения.

Даша прекратила играть и обернулась, заслышав шум за спиной.

— Гаврила, вели подавать ужин! — обратилась Теплова с приказом к лакею, что стоял неподалеку и поправлял в канделябре свечи. Гаврила поклонился и поспешил выйти. — Оленька, Даша пойдемте за стол. Попозже еще помузицируем.

— Дмитрий Гаврилович долго