Два любящих сердца - Джуди Тейлор

Серж, возможно, и рад был возразить, но доступ воздуха в горло ему перекрыли начисто, поэтому он только сипел и дергался. В этот момент у самого входа на террасу раздался еще один голос, низкий и спокойный. Голос начальника личной охраны Алессандро Кастельфранко, Тони Блерико.

— Отпусти его, Алессандро. Ты нас пугаешь. И не ори. Серж говорит правду.

Джуди обернулась — и схватилась за сердце, не в силах пошевелиться. Алессандро отпустил Сержа и тоже медленно повернулся. Лицо у него побледнело так сильно, что Серж всерьез испугался, не упадет ли граф Читрано в самый настоящий обморок.

У самых ступенек стояли двое: гигант в черном костюме и темных очках и рыжеволосая девочка семи лет. Ее огненные кудряшки были схвачены в два залихватских и кривоватых хвоста. Девочка смотрела на Алессандро недоверчиво и исподлобья. Синими-синими глазами.

Изучив ситуацию, Лиза Маклеод покрепче прижалась к огромной ноге Тони Блерико и подергала его за руку, в которую вцепилась намертво.

— Это — папа?

— Ага. Тот самый, про которого я тебе рассказывал в самолете. Похож?

— Ну да. А зачем он душит дядю в очках?

— Это они так играют. На самом деле папа с ним дружит.

— Понятна-а… Мамочка, ты не ругайся, ладно? Тетя Люси не виновата, ее просто Тони уговорил, и тогда она сказала, что надо спросить Лизу, то есть меня. Тони со мной поговорил, мы подружились. И я сказала, что раз мамочка — то я поеду, а на папу мы посмотрим — посмотрим и решим, стоит нам его брать или нет. Вот. Ты теперь не волнуйся. Если он будет и нас душить, так у Тони есть во-от такенный пистолет, он его запросто победит.

Джуди невольно фыркнула. Ее маленькая дочь росла на редкость хладнокровным и рассудительным ребенком. Вся в отца.

Алессандро осторожно шагнул вперед. Еще шаг, еще и еще. Присел на корточки перед рыжим чудом и заглянул ей в лицо. В свое собственное лицо, озаренное светом синих глаз.

— Лиза? Ты — моя дочка?

— Ну! Раз ты мой папа, значит, я твоя дочка. А почему это тебя столько времени не было?

Алессандро медленно протянул руку, коснулся пальцем рыжих кудряшек. Потом опустился на колени, взял руку девочки и прижался к ней лбом. Могучие плечи вздрагивали в беззвучном рыдании. Тут уж и Джуди не выдержала, заревела в голос, подбежала и плюхнулась рядом с Алессандро, обняла Лизу и его, прижалась, засмеялась, опять зарыдала…

Серж сорвал с себя галстук и торопливо налил сок в высокий бокал. Подумал — и щедрой рукой плеснул туда же граппы. Тони невозмутимо высился над воссоединившейся семьей, в основном потому, что Лиза по-прежнему крепко держалась за его руку. Видимо, в этом море страстей Тони ей представлялся наиболее надежным причалом, как оно, собственно, и было.

Позади Сержа раздался какой-то шорох, и молодой адвокат обернулся. Гаэтано Спардзано ошеломленно наблюдал за происходящим. Лиза заметила его и очень обрадовалась.

— Ух ты, смотри, Тони, тут и дедушка для меня образовался! Здравствуй, дедушка, я твоя внучка Лиза. Мы теперь все нашлись и все будем жить вместе, ладно?

В этот момент Серж Тоболовски понял, что История принадлежит смельчакам. Железной рукой он подхватил Спардзано под локоть и увлек его в дом, на прощание торопливо улыбнувшись Лизе.

— Синьор Спардзано, нам надо обсудить вот что: возможно ли перестроить старый дом до зимы?

— А? Д-да… Я…

— Я тоже растроган! Это совершенно готическая история. Разлучница, интриги, трагическая ошибка — роман можно написать.

— Так он не знал?!

— Вы что! Разумеется, нет! Вы себе можете представить, чтобы Алессандро Кастельфранко бросил своего ребенка? Я — нет. Купчую оформим сегодняшним числом?

— Отстань, крючкотвор! С сердцем плохо… Дарственная у меня, пень ты оливковый! Дарственная! Неужели я могу продать мальчишке его собственную родину?!

Из разговоров в последующие дни…

— Она красавица. Настоящая красавица. Жаль, что папа у нее идиот.

— Да, жаль.

— Что?!

— Ничего. Не обижайся. Мама не лучше. Не могла сразу все сказать.

— Я же тебе не давал слова вымолвить. Ох, не надо, стыдно. И как я мог! Она же вылитая я!

— Характер тоже твой.

— Откуда эта карточка?

— Это ей четыре годика исполнилось, а в Уичито приехал Лунапарк. Там такие автоматы для фотографирования были. Мы наснимали уйму карточек, дома в альбоме остались. А одну я всегда таскаю с собой. Я по ней ужасно скучаю.

— Джу… Почему ты ничего… Нет, это глупый вопрос. Прости меня.

— Прощу. Если будешь просить прощения так же, как сегодня ночью.

— Это я обещаю. Иди ко мне.

— Ты что, сбрендил? Лиза…

— Она показывает Тони приемчики. Ее в школе научили, она говорила.

— Сандро…

— Джу…

***

— Понял? Вот так вот берешь — и хрясь об песок! Здоровско?

— Здоровско. А плавать ты умеешь?

— Неа. В Уичито нет речки. И озера нету. А ты умеешь, Тони?

— Я? Как рыба. Не, как дельфин.

— Ты на дельфина не похож. У тебя нос сломатый. Ты похож на кита-косатку. У-у, кит-убийца! Сдавайся!

— Сдаюсь, сдаюсь. Так научить?

— Ой-ей! Конечно! А мама? И папа? Они не заругаются?

— Они сейчас… э-э-э… разговаривают. А когда кончат… закончат — мы уже научимся.

— Тони, ты большой, а совсем бестолковый. Они не разговаривают, а целуются.

— Да, действительно, как это я так… Ну-ка, цепляйся мне за шею и поплыли.

— Ох! Сколько у тебя шрамов. У меня тоже есть один, но я тебе его не покажу. Он на попе.

— Во как! Где ж ты его получила?

— В школе, где ж еще. У тебя они красивей. На звездочки похожи. Тоже в школе?

— Ага. В школе.

— Тони?

— Что, коза?

— А ты никогда не уйдешь?

— Нет. Не уйду. Я попрошусь у твоего папы и стану твоим телохранителем.

— Здоровско! Вот тогда Боб Хоскинс у меня узнает, как жвачкой в волосы пуляться! Навешаешь ему?

— Обязательно!

***

— Серж, мальчик мой, одного я не понимаю. У Гаэтано Спардзано была целая толпа осведомителей — но я получил неверную информацию. Ты был один…

— Нет, синьор Спардзано, не один. Это все Тони Блерико. Он гений.

— Он хорош, это правда. И с Сандро он уже давно, лет десять. Но, прости, разведка — дело тонкое.