Не доллар, чтобы всем нравиться - Мишель Куок

– Одноклассника. Мы работаем в группе.

– Ясно. У меня плохая новость.

При этом заявлении у меня сдавливает грудь, хотя на самом деле это может быть что угодно, от штрафа за не возвращенную вовремя библиотечную книгу до смерти знакомого. Говоря о чем-то неприятном, мама выражается всегда одинаково.

– Я сейчас выйду.

Я запихиваю учебник по алгебре в рюкзак и взваливаю его на плечи.

– У тебя все нормально? – спрашивает Лен, прислоняясь к комоду.

– Не знаю. Сейчас пойду и выясню. – Я рассеянно покачиваю локтями. – Спасибо, что… – Не знаю, что сейчас сказать. – Спасибо, что разрешил задержаться у тебя.

– Пожалуйста. – Он пропускает меня, и я спешу убраться. – Передавай маме привет.

Эта фраза до меня доходит уже в коридоре, и, когда я оглядываюсь через плечо, Лен чуть улыбается мне, и я (хоть и всего на мгновение) забываю все свои тревоги.

17

Плохая новость заключается в том, что закусочная, где работает папа, закрывается. такое известие можно смело назвать не просто плохим, а отвратительным.

Мама высказывает свои переживания на этот счет всю дорогу домой, за ужином, за мытьем посуды, а мы с Ким мрачно слушаем, не говоря друг другу ни слова.

– Вашему папе вечно так не везет, – говорит мама, оттирая сотейник потрепанной губкой. – У него сплошные трудности.

Когда папа возвращается домой, он ведет себя стоически, совсем не как человек, чье рабочее место скоро испарится из-за каприза ресторанного бизнеса в Маленьком Сайгоне.

– Сколько тебе осталось отработать? – спрашивает мама.

– Неделю, – отвечает папа.

– И все?

– Это судьба.

Мама пытается убедить папу, что ему надо воспользоваться этой возможностью и сменить род деятельности. Она старалась склонить его к этому уже много лет, и аргументы у нее были весьма логичные: работа в gūng sī, то есть в компании, означает оплачиваемые отпуска, свободные выходные, медицинскую страховку. Однако папе всегда было проще оставаться в закусочной. У него в этом деле большой опыт. Такую работу могут найти ему друзья. Как ни удивительно, она приносит больше денег. Но от того, что папа целый день возится с огромным воком, у него мозоли и иногда по вечерам от него пахнет не жареным рисом, а маслом «Хонг Хуа», болеутоляющим средством с едким запахом, которым он натирает запястье.

Какое-то время родители спорят в своей спальне. Мамин голос слышен даже через стену. Потом дверь открывается, они оба выходят к нам. Папа направляется к журнальному столику, на котором он оставил полуразобранный патефон, а мама подходит ко мне.

– Элайза, – говорит она, – твой папа больше не будет работать в закусочной. Можешь написать ему резюме?

Я сижу за обеденным столом и пытаюсь закончить домашку по алгебре, за которую так и не смогла приняться у Лена. Ким, устроившаяся за своим столом в гостиной, бросает на меня взгляд, в котором читается: «Ты попала».

И хотя на Ким, как на старшую дочь, обычно ложится больше обязанностей ребенка иммигранта, но в какой-то момент было решено, что любыми делами, связанными с написанием текстов, буду заниматься я. «Ты вечно читаешь столько книжек и работаешь в этой газете, – любит повторять мама. – Значит, ты должна хорошо писать».

Она велит мне гуглить списки вакансий, которые могли бы подойти папе – и так как мама обладает практическим умом, но небогатым воображением, все они связаны с ее собственной работой.

– Поищи «сборчик», – говорит она, как будто только это слово гугловские алгоритмы не смогут высмеять.

Я забиваю в поиске «сборчик округ ориндж». Гугл подсказывает мне, что правильное название ее должности – «сборщик», и я впервые узнаю об этом. Потому что, как вы можете себе представить, «сборщик» – не такая понятная профессия, как, скажем, «адвокат», «бухгалтер» или даже «домработница». Мама работает в компании, производящей микроэлектронику, в городе Лонг-Бич – вот, собственно, и все, что мне было известно. Я однажды попыталась прочитать сайт ее компании, но мне показалось, что там написана какая-то белиберда, и больше всего сбивало с толку то, что слова были знакомые, но понятнее от этого не становилось. Например, что в этом контексте значит «кристалл»? Что такое «обработка пластин»? Кто знает?

Ирония в том, что большинство сотрудников на этой должности по-английски говорят примерно как моя мама и образование у них такое же. Проще говоря, не ахти. Но этого уровня, видимо, достаточно для работы на такой должности, так что она популярна среди иммигрантов из Вьетнама и Китая, которые передают наводку через знакомых знакомых. Собственно, так в компанию устроилась и моя мама.

Закончив с домашней работой, я сажусь на диван с ноутбуком и открываю пустой шаблон резюме. В шапке я вбиваю папино имя и контактные данные, с этим проблем нет. Потом идет строка «Опыт работы».

Я наблюдаю за папой, склонившимся над проигрывателем, и ни минуты не сомневаюсь – он справится со всем, что должны делать сборщики. Самое сложное – это понять, как подать его опыт работы в закусочной, чтобы он хоть немного подходил под требования. Я даже не знаю, как лучше назвать его предыдущую должность. На кантонском диалекте она называется sī fú, то есть мастер, и это одновременно и подходит, и нет. Хорошую китайскую еду готовить непросто, но работа эта непрезентабельная. Но «повар» звучит так, будто он котлеты для бургеров жарил в забегаловке, а «шеф-повар» создает впечатление, будто он ходил в белом поварском колпаке и возился со всякими штуками, у которых есть названия только на французском.

В итоге я решаю написать «шеф-повар», потому что это слово дает ощущение профессионализма, и к тому же такое преувеличение кажется необходимым, чтобы уравновесить избыток свободного места, оставшегося на листе. Эта пустота наводит на меня грусть.

– Вот видишь, теперь работает, – говорит папа и показывает, как он добился мягкого вращения диска проигрывателя.

Он поднимается и подключает патефон к паре колонок, которые он тоже нашел на свалке несколько лет назад. Сейчас мы обычно слушаем через них наш телевизор, хотя в нем есть встроенные динамики. «Объемный звук», – пошутил как-то раз папа.

Я перебираю небольшую подборку китайских пластинок, которые папа разложил на полу.

– Где ты их взял? – спрашиваю я, передавая ему одну.

– Когда я только переехал в Америку, мой двоюродный брат привез их сюда из Гонконга. – Папа достает виниловую пластинку из конверта. – Этот певец, Сэм Сюй, очень забавный. Выступал в семидесятых и восьмидесятых. Политическая сатира для рабочего класса.

Ким, поддавшись любопытству, отрывается от своего сборника задач и опускается на