ВДВ. Как выжить и победить в Афгане - Михаил Скрынников

– Вроде бы у нас, товарищи командиры, все срослось. Осталось определить, какую роту в пешем порядке отправить ночью к месту, через которое, как мы предполагаем, будут убегать душманы, – а также к броду.

На ночные действия добровольно вызвался командир 7-й роты.

– Утверждается. Ну, коль вопросов нет, тогда все по местам и готовиться к выходу. Сигнал будет.

Почему-то, как мне тогда показалось, офицеры ушли от меня в хорошем настроении. Оставшееся светлое время мы использовали для подготовки к боевым действиям. В каждое подразделение назначили проводников. К началу операции недостатка в информаторах и проводниках не было: это нас даже приятно удивило. 7-я рота, имея при себе проводника, используя темное время суток и рельеф местности, вышла на возможные маршруты отхода мятежников и заняла выгодные позиции.

Все произошло, как и было задумано. Механизированных патрулей в такую жару настолько разморило, что бдительность ими была полностью потеряна, и они не обратили внимания на одиночную машину. Тем более в жару стали появляться миражи, которые делали одиночную машину совсем не похожей на военный грузовик. А на самом деле в кузове автомобиля находилось отделение десантников, а среди них и два снайпера. Увидев вдалеке пыль, а затем и мотоцикл, автомобиль остановился, и снайперы с приличного расстояния несколькими меткими выстрелами уничтожили патруль. С такого расстояния выстрелы не были услышаны на перевалочной базе. Когда мне доложили, что мобильный патруль уничтожен, мне оставалось только подать команду «вперед». Главные силы десантников на боевых машинах на высокой скорости, с ходу, дружно и напористо навалились на мятежников. Батальон атаковал базу быстро, с ветерком. Такой силы натиск невозможно было сдержать. Снизу вверх через небольшую возвышенность на пустынной местности мятежники наблюдали кошмарную картину: как высоко в небо поднимается огромная пыльная туча. Они начали тревожно переглядываться между собой и посматривать в сторону бродов и дальше, на иранскую территорию. Потом на фоне клубящейся пыльной стены неожиданно показалось десятка полтора каких-то машин, здорово смахивающих на танки. Мало того, что они показались, – они еще не останавливаясь громыхали из орудий, а установленные на этих машинах пулеметы заливались злобным лаем. Конечно, стрельба с ходу особого эффекта не приносила, но морально она крепко давила на «духов». И они, не выдержав такого зрелища, бросились к бродам. Но сломя голову бежали не все. Среди мятежников тоже нашлись настоящие воины. Придя в себя от минутного замешательства, они стали оказывать сопротивление десантникам, пытаясь отразить атаку. Стрельба с их стороны была сильной, но для боевых машин это было, что горохом об стенку. Правда, мы побаивались применения по боевым машинам крупнокалиберных пулеметов. Один пулемет вместе с расчетом на дрезине удалось уничтожить командиру 8-й роты в самом начале атаки, а второй душманы не успели привести в боевую готовность. Пара наиболее отчаянных «духов» запросто подорвала склад с боеприпасами, чтобы они не достались «неверным». Но все же и эти смельчаки поддались всеобщей панике, и тоже, отстреливаясь, устремились в спасительные камыши. Огромный черный столб от взрыва, который высоко поднимался на территории базы, напрочь добил волю мятежников к сопротивлению, и они скопом бросились искать спасения на другом берегу реки. Часть мятежников попыталась спастись бегством по сильно пересеченной местности, но напоролась на засаду, которую 7-я рота организовала еще в темное время, и теперь в боевой готовности ожидала появления мятежников. Десантники встретили убегающих душманов плотным огнем из стрелкового оружия и подствольных гранатометов. Попав в засаду, те заметались от неожиданности. Однако когда мятежники поняли, что они в западне, их сопротивление стало яростным. Изменить обстановку в свою пользу они уже не смогли, но все же тотчас по чьему-то приказу попытались перегруппироваться и прорваться через позиции десантников. Ротный с рассвета изучил местность, и поэтому происходящие события держал под контролем и умело руководил боем. Видя, что небольшая группа мятежников пытается лощиной обойти позицию роты и через речку уйти за границу, он дал указания правофланговому взводу одним отделением перекрыть путь отхода душманам. Используя невысокую растительность, отделение во главе с сержантом Рыбко быстро выдвинулось к высотке, чтобы занять на ней позицию. И когда уже бойцы заканчивали свой маневр и выполняли команду «К бою!», раздался взрыв противопехотной мины. Сержант в спешке (а другого и быть не могло!) нечаянно наступил на замаскированную душманскую мину. В горячке боя, еще не сознавая что к чему, командир пытался руководить боем, кое-как перевязал себе раздробленную ногу, ввел обезболивающее средство, но силы оставили его. Огневой бой с врагом по времени был недолог, но схватка была ожесточенной. Несмотря на свои попытки прорваться в этом месте, все душманы были уничтожены. По радио врача батальона оповестили о ранении сержанта, и буквально в считаные минуты врач был около него. Но хотя он очень старался сделать невозможное, справиться в полевых условиях с этим ранением не смог. Срочно вызвали вертолеты, но они в такую жару не смогли своевременно прилететь и эвакуировать тяжелораненого десантника. Их подлет откладывался, и только ближе к вечеру они появились на горизонте. Все это время врач не отходил от сержанта: то и дело менял повязки, делал обезболивающие уколы. Но по пути в госпиталь сержант скончался. Это было трагедией для всех. Тем не менее, несмотря ни на что, батальон задачу выполнил: перевалочная база душманов была уничтожена. В этом бою бандиты потеряли 57 человек, во время боя на территории базы были захвачены и уничтожены японские автомобили и мотоциклы, многие из которых сгорели. После взрыва склада на территории еще валялось много стрелкового оружия и боеприпасов. Все это добро собрали в яму и как рванули – аж земля вздрогнула. Правда, некоторые образцы оружия мы прихватили с собой.

Напоследок мы захотели отблагодарить местных жителей. Некоторые из них все же сослужили нам хорошую службу. Наши солдаты отдали местным жителям один трофейный джип, немного простреленный, но на ходу, и два мотоцикла, чтобы помнили русских. Те упирались и не хотели принимать такой дорогой подарок. Мы понимали, больше всего они боялись мести со стороны душманов.

– Берите, а если что, скажите: «Русские бросили и ушли. Вот мы и пользуемся».

– А раз это ваше, то ради бога забирайте!

Один мотоцикл мы загрузили на боевую машину для себя, для боевой службы, но довезти не смогли. Машина наехала на какую-то колдобину, мотоцикл свалился и, к сожалению, задним колесом угодил под гусеницу. Такой трофей нам больше не понадобился!

В связи с поздним подлетом вертолетов за раненым выход батальона на свою базу был отложен до утра. В Лашкаргах мы возвращались по другому маршруту – вдоль реки Гильменд. Да и сам маршрут нам был немного знаком. После того что десантники натворили с перевалочной базой, по-старому маршруту возвращаться смысла не было. Об этой трагедии уже к концу дня стало известно в Пакистане. Деньги, и немалые, которые выделялись на закупку вооружения, боеприпасов и другого снаряжения, в одно мгновение стали прахом. Еще одна из перевалочных баз на юге Афганистана перестала существовать. Если бы группировка возвращалась старым путем, то мятежники предприняли бы все возможное, чтобы терзать колонну на марше, как бы оправдываясь перед лидерами оппозиции Хекматиаром и тем же самым Гульбеддином. Но десантники изменили маршрут, и душманы теперь будут метаться по пустыне в поисках колонны, а пока они остались «с носом». Вечером, обсуждая ход и результаты боя, офицеры высказывали свое личное мнение по этому поводу. Мнений было много: одни говорили, что базу можно было раздолбать с воздуха, а потом высадить десант с вертолетов и довершить дело авиации до конца. Другие с этим не соглашались, указывая на возможные потери.