Желанная - Ольга Герр

— Никлас, ты помнишь мою новую рабыню?

— Вы пришли поговорить о ней? — разочаровался юноша.

Мне сейчас было не до чужих сердечных страданий, поэтому я строго попросила Никласа ответить на вопрос.

— Ту, молодую? — нахмурился он. — Как ее звали…

— Илва.

— Точно! Я с ней не общался, но видел ее рядом с тойоном, — юноша сам подвел к тому, что я хотела узнать.

— Торвальд говорил с ней?

— Пару раз.

— О чем же?

— Этого не знаю, миледи. О том вам лучше спросить у мужа.

— Ну да.

— А зачем вам это? Что-то стряслось? — поинтересовался Никлас. — У вас платье в грязи и трава в волосах.

— Пустяки, — отмахнулась я. — Скоро сам все узнаешь, — новость о последних событиях пока не добралась до конюшни. Знай Никлас о произошедшем, мог бы солгать, а так выдал Тора с головой. — Мне нужно еще кое-что. Иди за мной.

Я двинулась к центральной площади. Не дойдя, выглянула из-за угла. Тор все еще был там, беседовал с одним из трех воинов, что упустили Илву. Двое других уже ушли.

— Взгляни, — сказала Никласу, — на того мужчину рядом с Торвальдом. Он знаком тебе?

Никлас занял мое место, посмотрел, а затем произнес:

— Это Стиг. Он пришел с нами.

— Он — один из наемников Тора? — уточнила я.

— Верно.

— Почему я не видела его за столом мужа?

— Стол маленький, а воинов с тойоном Торвальдом пришло много. Все не поместятся. За тем столом сидят лишь приближенные.

— Вот оно что, — пробормотала я. — Спасибо, Никлас, можешь идти.

Юноша оставил меня, а я словно вросла ногами в землю. Никак не могла сделать шаг. Все нити вели к одному человеку, и это разрывало мне сердце.

Позже я подловила Расмуса, воина который учил меня верховой езде, когда Тор был занят, и показала ему Стига. Расмус подтвердил слова Никласа. Стиг действительно был из числа наемников мужа.

Торвальд общался с Илвой. Это плохо. Вот она — первая улика против него. Раньше он не проявлял интереса к моим рабыням и уж точно не заговаривал с ними. Вторая улика — воины, упустившие Илву, его наемники. Это и вовсе ужасно.

Зачем же он спас меня? Как там Тор говорил — если кто-то и отнимет твою жизнь, то только я. Я нужна ему живой, чтобы он в полной мере насладился моими страданиями?

С чего я решила, что наши отношения изменились? Он всего лишь поцеловал меня, прочее я придумала сама. Вдруг все было притворством, чтобы усыпить мою бдительность? Я не верила, не хотела верить, но забыть о словах Илвы означало рискнуть сыном.

Торвальд не должен догадаться, что Илва мне все рассказала. Пусть думает, что она унесла тайну с собой в могилу. Я буду вести себя с мужем как ни в чем не бывало. Сделаю вид, что между нами все по-прежнему. А что дальше? Снова вернуться к идее побега? Ведь здесь, в крепости Арвид я лишусь сына, и не имеет значения, кто будет повинен в его смерти. Оставаться, надеясь, что муж ни при чем, слишком опасно. Как же поступить?! Я чувствовала, что схожу с ума. Тону в кошмаре, в который превратилась моя жизнь, и некому бросить спасательный круг.

Из конюшен я отправилась в детскую, убедиться, что с сыном все хорошо. Ушла оттуда спустя несколько часов и то потому, что няня настояла — Ивар готовился к дневному сну. Наконец, я добралась до своих покоев и привела себя в порядок. А потом зашел муж.

Быть милой с тем, кто возможно едва не убил твоего единственного ребенка, сложная задача. Я притворялась изо всех сил, но справилась из рук вон плохо. Мужчина быстро почуял подвох.

— Что происходит, Алианна? — спросил он, когда я, сославшись на необходимость закончить вышивку, отказалась пересесть ближе к нему.

— Ничего, — пожала плечами. — Сложный выдался день. Я перенервничала и у меня разболелась голова.

Излюбленная отговорка всех жен — головная боль — сработала. К тому же голова болела на самом деле. Так много как сегодня я еще никогда в жизни не думала. При этом в мыслях был сплошной сумбур.

Тор проникся ко мне сочувствием, но просто оставить меня в покое он, конечно, не мог.

— Эта рабыня, — произнес мужчина задумчиво. — Илва.

— Верно, — пробормотала я, пытаясь не думать о распростертом на камнях теле. Надо же он помнит ее имя.

— Она что-нибудь сказала тебе? Объяснила как-то свой поступок?

Тор смотрел на меня, не мигая, в ожидании ответа. Он же не думает, что я выложу все как на духу? Я не настолько наивна.

— Она лишь глупая девчонка, не доглядела, а со скалы бросилась в страхе перед наказанием.

— Вот как. Воины сказали то же самое, — глаза Тора сузились. На секунду почудилось, сейчас он назовет меня наглой лгуньей, но обошлось. Взор мужчины потеплел, и он произнес: — Тебе надо отдохнуть. Сегодня я буду ночевать у себя.

Я согласилась, что так будет лучше, изо всех сил скрывая облегчение. При мысли, что придется делить с Тором ложе, меня трясло. Если он коснется меня, я закричу.

Но прежде чем уйти, муж приблизился ко мне. Я запрокинула голову, глядя на него снизу вверх. Чего он хочет? Вдруг сообразила: поцелуй. Он собирается меня поцеловать! От паники перехватило дыхание. Сердце заметалось, словно искало выход из грудной клетки.

Только бы не выдать истинных эмоций. Тор не должен почувствовать мой страх. Когда губы мужа накрыли мои, я зажмурилась и постаралась расслабиться.

В тот вечер я выяснила главное о себе, а заодно об Алианне — я, прежде всего, мать, а уже потом женщина. Я не могу желать предполагаемого убийцу сына. Мои чувства к Тору не исчезли, но оказались глубоко захоронены под недоверием и материнским инстинктом.

— Ты уверена, что все в порядке? — прервав поцелуй, Тор заглянул мне в глаза в поисках ответа.

— Конечно, — я выдавила из себя вымученную улыбку. — Просто головная боль, ничего больше.

Он нахмурился. Объяснение его не удовлетворило, но настаивать Тор не стал:

— Мне жаль, что наши отношения начались с неприятностей.

— Мне тоже, — сказала, пряча глаза. Как сильно хотелось верить ему! Но я не могла позволить себе такой роскоши.

Мужчина ушел, и мне стало легче дышать. Вместе с тем в мыслях образовалась кристальная ясность. Я, наконец, поняла, как поступить. Сейчас главное — увезти Ивара в безопасное место, к дедушке и бабушке. Убедившись, что ему ничего не угрожает, я вернусь и поговорю с Тором откровенно. Даже если он виновен, Ивару это уже не повредит.

А пока надо избегать мужа, не то он обо всем догадается. Отложив вышивку, я задумалась: как именно? Завтра скажу, что у меня начались женские дни. Неделю выиграю, в большее он вряд ли поверит. Значит, на все про все у меня неделя.