Желанная - Ольга Герр

— Я могу пойти на это. Я — не Арвид.

— Не вздумай. Ты сорвешься и погибнешь.

— Но вдруг там и правда твой брат?

— Будем надеяться, он не сунется к берегу.

— А если все-таки сунется? — настаивала я.

Тор помрачнел, но ничего не сказал. Он переживал за брата, но и за крепость тоже. Страх перед Владыкой и ответственность за жителей сковывали его похлеще кандалов. Он разрывался между братом и крепостью. Торвальд Арвид был из тех, кто способен пожертвовать малым ради общего блага. Даже если это малое — его собственный брат.

Оставив Тора, я направилась на поиски Гунхильды. Не позволю мужу взять на душу такой грех — убийство брата. Я спасу мужа и покончу с мародерством. Сейчас самое время для перемен. Второй раз такой шанс вряд ли выпадет.

Свекровь я нашла на стене. Она стояла и смотрела на море.

— Я согласна, — приблизившись, сказала ей. — Но у меня есть условие.

— Какое?

— Я спасу вашего сына, а вы — моего.

— Но как?

— Нам с Иваром надо уехать из крепости. Здесь он никогда не будет в безопасности.

Свекровь кивнула:

— Зажги маяк, и я сделаю все, что потребуется. Ты знаешь, я не желаю Ивару зла. Я позабочусь обо всем: помогу вам выбраться из крепости, дам провожатого, чтобы с вами ничего не случилось в пути. Только спаси Давена.

О таком союзнике могла лишь мечтать. Гунхильда предлагала все то, чего мне не хватало для отъезда, но довериться свекрови страшно. Я не меньше чем Тора подозревала ее в покушении на Ивара, хоть она и утверждала, что любит внука. Значит, придется позаботиться о своей безопасности.

— Не боитесь гнева Владыки? — спросила я.

Гунхильда повела плечами:

— Всю свою жизнь я кормила это прожорливое чудовище. Пришло время положить этому конец.

Вот здесь я была с ней согласна на все сто.

— Что мне грозит за то, что я зажгу маяк и нарушу заветы предков?

Гунхильда ответила правдиво:

— За это тебя отдадут Владыке мертвой воды. Но прежде чем это случится, я позабочусь, чтобы вы с Иваром покинули крепость.

— Уверены, что вы не сдадите меня. Быть может, это вы пытались убить Ивара.

— Нам обеим придется довериться друг другу. Если спасешь моего сына, я сделаю все, чтобы спасти твоего. Он все-таки мой внук.

— И вам выгодно, чтобы я была подальше отсюда.

— И это тоже.

Именно ее откровенность убедила меня, что надо соглашаться. Попытайся она юлить, я бы отказалась.

Мы с Гунхильдой заключили сделку. Несмотря на прошлые разногласия, мы нашли общий язык. Две матери всегда поймут друг друга. Так случилось у нас. Этой ночью, когда корабль Давена приблизится к берегу, я зажгу маяк, чтобы он указал путь младшему сыну рода Арвид. Надеюсь, я справлюсь и не сорвусь со скалы, как влюбленная девушка из печальной сказки Руны.

Но прежде нужно обезопасить себя, сделав так, чтобы у свекрови не было шанса меня предать. Соглашение соглашением, но я ей не доверяю.

Вернувшись к себе, я попросила Руну принести бумагу и чернила. Писать на новом языке, да еще используя непривычные пишущие принадлежности, было сложно. Я несколько раз начинала письмо, а затем комкала. Наконец, послание было готово. Запечатав, я протянула его Руне.

— Слушай внимательно, — сказала рабыне. — Если я пропаду, отдай это письмо главе мирного совета. Сделаешь это для меня?

Руна, взяв письмо, спрятала его в вырез платья:

— Не сомневайся во мне, миледи. Вы — добрая и справедливая хозяйка. Для вас я готова на все.

Я видела по глазам женщины, что на этот раз она не лжет. Если прежде она притворялась, то теперь искренне была рада служить мне. Ей можно доверять.

Как мы договорились с Гунхильдой, после ужина я отправилась не к себе, а на задний двор. Увы, тайного хода, как надеялась, в крепости нет. Точнее он ведет в море и мне не подходит. Все это я узнала из объяснений свекрови. Ворота — единственный путь на волю.

— Но как я выйду из крепости? — поинтересовалась я.

— На воротах дежурит мой человек. Он тебя выпустит.

— Как удобно, — пробормотала я, а потом спросила то, что волновало меня с самого начала: — Как зажечь маяк? Там есть что поджигать?

— Разумеется, — кивнула свекровь. — Мы поддерживаем маяк в идеальном состоянии.

— Но зачем? — поразилась я.

— Чтобы его в любой момент можно было зажечь.

— Это я поняла. Мне не ясно, зачем вы это делаете, если закон запрещает его зажигать.

— Мы ждем возвращение подлинного наследника короля, — пояснила свекровь. — Как его подданные мы обязаны осветить ему путь.

Я только глаза закатила. Даже не стану спрашивать, как они узнают, что на корабле плывет именно наследник короля. Будем считать, это такая традиция — держать маяк исправным. Ну, не любят местные, когда вещи приходят в упадок.

Мы подошли к воротам, и в небе сверкнула первая молния. Я поправила капюшон на голове, скрывающий лицо. Никто не узнает меня, даже помощник Гунхильды.

С погодой не повезло. Чуть только к берегу подплывал корабль, как сразу намечался шторм. После такого впору поверить в магию Владыки мертвой воды и в то, что он играет на стороне Арвидов.

Пока дождь лишь слегка накрапывал, но скоро польет сплошной стеной. Мне следует поторопиться, если не хочу карабкаться на скалу под ливнем. Камень и без того скользкий.

Напоследок я сказала свекрови:

— Не вздумайте меня обмануть. Если со мной что-то случится, глава мирного совета узнает, что я зажгла маяк по вашей указке. Мне будет уже все равно, а вас казнят.

— Другого я от тебя не ожидала. Ты всегда просчитываешь ходы наперед, Алианна, — кивнула Гунхильда. — Не переживай, я не подведу.

Для меня открыли боковую дверцу в воротах. Она предназначалась для припозднившихся дозорных. Как Гунхильда и обещала, проблем не возникло.

Напоследок свекровь вручила мне запечатанный кувшин с маслом, чтобы легче было зажечь огонь, и осенила меня каким-то знаком. На удачу, как она пояснила. Что-то подсказывало, волновалась она больше за сына, чем за меня. Но раз его жизнь зависит от моей, то обо мне в порядке исключения тоже беспокоились.

На то, чтобы добраться до скалы, мне дали десять минут. Столько человек Гунхильды будет отвлекать дозорных на стене. Пришлось бежать со всех ног, не обращая внимания на хлещущий в лицо дождь, и ветер, пытающийся сорвать с меня плащ. Капюшон слетел с головы практически сразу. Волосы намокли, и тяжелая коса нет-нет да хлестала меня по щекам.