Рядом с алкоголиком. Исповедь жены - Катерина Яноух

Я и не заметила, что на диване сидит мадам Кокаин и курит, насмешливо щуря глаза.

Какое-то время я с детьми жила у родителей. Ремонт в нашей кухне совершенно остановился. Не было никого, кто мог бы заняться квартирой и рабочими. К тому же мне было страшно так быстро возвращаться обратно. Я боялась, что все вновь вернется в старое русло. Мне хотелось немного прийти в себя, прежде чем я, полная сил и с новым желанием жить, опять вернусь к семейной жизни. На это достаточно и пары недель. Иначе я не выдержала бы. Мы что, все еще не вытерпели свое?

В терминологии лечения алкоголизма существует понятие «бегемот в зале». Алкоголизм воспринимается как огромное, тяжелое, необъятное животное, и все же каждый делает вид, что не видит его. Я очень быстро дала понять, что не потерплю в нашем доме никакого чужого огромного бегемота. Против ненавистной фауны необходимо бороться всеми доступными средствами. Правдивость – вот тот яд, который она не выносит. Гнусное животное от нее сморщивалось и с шумом растекалось. В семьях алкоголиков, в которых делали вид, что проблемы не существует, – может, они действительно не видели ее, как ее не видела я? – уже давно расплодился целый зоопарк. Нет, у нас этого не будет!

Я включилась в свою информационную кампанию с энтузиазмом и страстью. Эдвард должен все знать. Ведь ему уже исполнилось десять лет, он видит напряжение в семье, слышит наши ночные скандалы. Многие взрослые считают, что с детьми очень трудно говорить о сложных вещах. Мне не хотелось относить себя к этому типу взрослых. Мне хотелось быть милой, доброй мамой-подругой, которая справится с любой проблемой и преодолеет любую сложную ситуацию.

– Эдвард, миленький, может, ты заметил, что папочка в последнее время вел себя странно, – начала я однажды вечером, когда мы смотрели телевизор.

Он не ответил.

– Эдвард! Ты слышал, что я сказала?

– Что? Нет…

– О папе.

– Где он, кстати?

– Ну, об этом я и хотела поговорить с тобой. Папочка…

Как такие вещи произносятся? Это оказалось труднее, чем я предполагала. Эдвард сидел и внимательно смотрел телевизор. Он явно не проявлял интереса к той важной информации, которую я собиралась ему сообщить.

– Эдвард, послушай…

– Ну, да-да, сколько можно? Я слушаю, но я хочу посмотреть эту передачу.

– Папа – алкоголик.

Бах. Я сказала это. Вон, противный бегемот, сгинь! Если я произнесу вслух твое имя, ты обещаешь мне, что исчезнешь? И никогда не вернешься?

Эдвард недоверчиво посмотрел на меня.

– Что? Алкоголик? Но папа не ходит в драной одежде. Алкоголики – это пьяницы, папа никакой не пьяница, он хороший, никакой он не алкоголик, зачем ты вообще говоришь такие вещи?

Я почувствовала обвинение в свой адрес, но постаралась сохранить нейтральный тон, вести себя педагогично и не позволить себе сорваться.

– Видишь ли, человек может быть алкоголиком, даже если на нем красивая одежда и он хороший. Алкоголизм – это болезнь. Она не имеет ничего общего с тем, добрый человек или злой. Да, некоторые алкоголики могут быть злыми, когда напиваются, но алкоголиками не становятся потому, что человек был злым. Тот, с кем это случается, чаще всего не способен справиться с этим без помощи. Папочка не хотел стать алкоголиком, но он им стал.

– А он может вылечиться?

– Да, может. И вылечится, вот увидишь. Как раз сейчас он в больнице, пьет лекарство и разговаривает с врачами.

– Мне не хочется говорить об этом в школе. Это неприятно.

– Ты никому и не должен об этом говорить. Ты не обязан рассказывать об этом.

– Мне очень стыдно.

– Зря, милый, тебе нечего стыдиться. В мире куча родителей-алкоголиков. Может, и в вашем классе есть кто-то, у кого мама или папа алкоголики.

– Нет-нет! Никого!

– Но ты не можешь этого знать! Именно потому, что люди об этом не говорят. Поверь мне, это случается чаще, чем ты думаешь.

Алкоголизм и жизнь с алкоголиком. Это весьма непривлекательная тема. Наше личное грязненькое дельце. Гнусный пустячок, который мы держим за закрытыми дверьми. Звук пустых бутылок, дыхание, пропитанное алкоголем, болезненные спазмы в желудке, бессонные ночи. Наша и только наша патетическая тайна. Постыдный секрет. Наша жизнь – карикатура на счастливое существование других. Мы – черная паршивая овца среди счастливых семей, члены которых между собой хоть иногда и ругаются, но не сталкиваются с проблемой зависимости.

Возможно, этого никто не хочет замечать! Возможно, люди лучше заткнут уши, когда кто-то попытается рассказать им об этом. А человек нуждается в том, чтобы поделиться с кем-нибудь своей болью, однако – оп-ля! – никто не хочет его слушать… Потому что это неприятно? Потому что я такой же человек, как и вы, все мы несовершенны. А что у вас? Ах, да, геморрой, да еще вы поглядываете на мальчиков, несмотря на то, что женаты и ваша супруга хороша собой? Хм, так вы ночью, когда жена уже спит, шарите в Интернете по порносайтам и онанируете у компьютера? А что у вас? Ах, так, вы крадете в магазине самообслуживания сладости, хотя ходите в галстуке и работаете в банке? А тетушка Бригита, ну да, она в молодости была неверна и у нее родился ребенок от другого мужчины. Зато мы! У нас в семье – алкоголик. Мой муж пьет! И вдруг оказывается, что эта скрытая проблема уже не так пикантна и интересна. Алкоголизм. Потеря контроля. Потеря самообладания. Между нами говоря, это отвратительно. Это на самом деле гадко, когда вам кто-то напоминает, что и с вами может случиться нечто подобное.

Потому что такое, по всей вероятности, случается с гораздо большим количеством людей, чем это можно себе представить. Тетушки по отцовской линии и тетушки по линии матери, отцы и братья. Дедушка и бабушка, двоюродный брат и двоюродная сестра. В некоторых семьях алкоголиков много, в других – лишь парочка. У детей высок риск алкоголизма, если один из родителей алкоголик, а если оба, то риск еще выше. Мы пока не знаем, насколько велика роль наследственности и среды воспитания, безопаснее ли вырастать рядом с алкоголиком, ставшим абстинентом, или это не имеет никакого значения. Что хуже: когда трехлетний ребенок плачет и кричит до тех пор, пока не уснет, несчастный и брошенный, или когда он в восемь лет вынужден смывать рвоту с одежды матери, в двенадцать – заботиться об оставшихся членах разрушенной семьи, а его детство уже давно кануло в Лету? Не знаю.

Алкоголик. Все ясно. Человек может заболеть. Человек может вылечиться. Много написано об угрозе алкоголизма, о том, какая среда может послужить почвой для развития алкогольной и наркотической зависимости, говорят также о генетике… Но теми, кто с алкоголиками вынужден жить, исследователи особо не занимаются. Что создает почву для того, чтобы человек, став взрослым, связал свою жизнь с алкоголиком? Есть ли к этому предрасположенность? Когда дети играют, репетируя свои будущие роли, никто не мечтает о том, что будет жить с алкоголиком. Я принцесса. Я вор. Я живу с алкоголиком. Нет, такое невозможно представить. Дети даже не знают, что такие люди ходят по свету. Они узнают алкоголика в пьяном мужике. Их собственный папа может быть немного странным, но он никакой не пьяница! Не говоря уже о маме, может быть, постоянно уставшей, иногда рассерженной, подозрительно пахнущей, частенько игнорирующей родительские собрания, но уж точно не пьянице. Человека, который живет с алкоголиком, дети не воспринимают как общественное явление.