Вершина желания - Нина Килхем

Джек прочистил горло и пустился в пространные объяснения своего состояния, описывая подробности своих отношений с прежними подругами и теперешних проблем с Молли. Мужчины переглядывались.

Нейл перебил Джека:

— Так в чем конкретно состоит ваша проблема?

— Ну, я думаю, надо искать истоки в моей бывшей жене…

Все разом вздохнули. Нейл положил руку Джеку на плечо:

— Мы не любим использовать это слово.

— Что?

Джералд подскочил, сжимая кулаки.

— Сука — вот какое слово мы используем!

— Джералд…

— Надо бы привязать ее к дереву и заставить заплатить за то, что она сделала!

— Джералд!

— Перерезать ей горло и оставить ее истекать кровью!

— Довольно!

Джералд ударил кулаком о витрину «Виктория сикрет».

— И лупить ее, лупить, лупить!

Нейл поднялся со скамейки и сбил Джералда с ног. Он прижимал тяжело дышавшего Джералда к земле. Тот был похож на раненого быка. Джек в ужасе смотрел на происходящее. Все прочие тоже смотрели. Никто не произнес ни слова. Наконец, Нейл поднялся и хлопнул в ладоши.

— Ладно-ладно, оставим эту тему. — Он повернулся к Джеку и улыбнулся: — У некоторых из присутствующих есть бывшие, которые нас… разочаровали. — Он развел руки в сторону. — Время для нашего ритуала.

Мужчины встали и образовали круг, положив руки друг другу на плечи. Нейл протянул руку Джеку:

— Присоединяйтесь.

Джек попятился.

— Нет, все в порядке, но…

Джералд ухватил его за воротник рубашки и втянул в круг.

— Брат, ты теперь наш!

— Кто мы? — крикнул Нейл. Мужчины завыли, устремив глаза к небу:

— Перерожденные девственники!

— Кем мы останемся?

— Перерожденными девственниками!

— Чего мы ждем?

— Любви! Настоящей любви!

Мужчины захлопали и засвистели. Нейл поднял руки:

— Вперед, мои друзья. Оставайтесь твердыми, но стойкими.

Мужчины в последний раз ударили в ладони, и круг рассыпался. Джералд по-медвежьи крепко обнял Джека.

— Увидимся в следующую пятницу, брат, — сказал он и пошел своей дорогой.

Джек ошеломленно смотрел ему вслед. К нему подошел Нейл:

— Ты обратился по адресу, Джек. Мы знаем, что такое давление внешнего мира. Мы знаем, как трудно держать себя в узде. — Он похлопал Джека по плечу. — К счастью, у тебя теперь есть мы.

— Я не смогу прийти в другой раз.

Нейл нахмурился:

— Почему?

— Ну, я еще не готов стать членом группы перерожденных девственников. Для этого требуется определенный… отказ от иллюзий.

— Да? И что?

— Просто эти парни, — Джек покачал головой, — немного не моя компания.

Вернувшись домой, Джек застал мать на кухне. Она готовила чай.

— У Молли хорошие новости, — сказала она. Джек прищурился. Значит, ей позвонили, решил Джек.

Был звонок, которого так ждут начинающие писатели. Настал момент, когда твою рукопись достают из стопки и дают тебе знать о том, что она будет опубликована. Откровенно говоря, как мог бы сказать ей Джек, этот момент и является кульминационной точкой. А дальше ты просто катишься с горы вниз. Но когда ты берешь трубку и слышишь заветные слова, для тебя наступает праздник. Рождество, твой день рождения и Новый год в одном флаконе. Он нахмурился. Должно быть, ей звонила Люсинда. Вероятно, она предложила Молли все то, что никогда не предлагала Джеку: шестизначную сумму аванса, пятьдесят процентов роялти, пять секунд рекламы на экране кинотеатра перед фильмом. Джек заскрипел зубами:

— Я ее убью.

— Она беременна.

— Что?

— Тсс. Она отдыхает.

Джек вышел из кухни в гостиную, где на диване, завернувшись в розовое пуховое одеяло, с закрытыми глазами лежала Молли. Щеки ее были румяные и круглые, и на губах играла довольная улыбка. Рита подошла к нему и встала рядом в дверном проеме.

— Смотри, какая милая. Должно быть, она совсем без сил, бедняжка.

— Да, могу представить, — сказал Джек.

— Тебе придется о ней позаботиться.

— Мне?

— Ну, ей же надо где-то жить.

— И сколько она будет жить здесь?

— До тех пор, пока не родится ребенок, конечно. Ты же не хочешь, чтобы она, беременная, маялась в мотеле?

— Конечно, не хочу.

— Вот и я так подумала. — Рита вытерла руки и вышла в коридор.

— Но… но… Рита оглянулась.

— Но я не отец, — сказал Джек.

— Я знаю, — сказала мать и тяжко вздохнула. И сколько в этом вздохе было разочарования!

Вечером следующего дня Джек краем глаза наблюдал за Молли. Она лежала на другом диване, листая журналы для будущих мам. Она вдруг стала такой умиротворенной, подумал он. Он мог бы сказать, что она похожа на Мадонну, если бы с ее пояса все еще не свисали наручники.

— Хорошо провела день? — спросил он. Она перевернула страницу.

— Я обнаружила, что порка — это не мое.

— Нет?

— Может, повязка на глаза, перышко для щекотания — если и садомазо, то очень облегченный вариант.

— Но порка?

— Нет.

— Понятно.

— А у тебя как?

— Нет, порка тоже не мое.

Она окинула его пристальным взглядом:

— А что твое?

Джек задумался. Он никогда не жаловался на воображение, и мир его фантазий был богат и наполнен событиями. Последние удачные образы включали цирк, обнаженную воздушную гимнастку и целый ансамбль исполнительниц танца живота с подрагивающими подвесками. Но в реальной жизни ему требовалось что-нибудь куда проще.

— Импульс, — признался он.

Молли засмеялась. Джек заметил, что она смотрит на фотографию женщины, кормящей ребенка грудью. Она вздохнула, счастливая.

— Ты знаешь, что если там девочка, то ее яйцеклетка уже сформировалась? — Молли устроилась удобнее. — Мне это кажется чудом. Только подумать: моя ДНК тикает там, отсчитывает время, выращивает волосы и пальчики.

— Половина твоей ДНК.

— Что?

— У него или у нее только половина твоей ДНК. А вторая половина отца. И твоя ДНК может быть вялой. Ты когда-нибудь об этом думала? Возможно, это другая ДНК делает всю работу. Может, твоя ДНК просто валяется на диване, ест картофельные чипсы и щелкает пультом, отыскивая каналы, на которых идет повторение сериала «Друзья».