Закон Моисея - Эми Хармон

же вернулся к своему рисунку, ощущая присутствие Молли прямо за стеной воды, ее силуэт мелькал за водопадами. Я тяжело вздохнул. Эта девчонка меня уже утомила. А ее брат и подавно. Они оба были невероятно упрямыми и надоедливыми.

– Ты сумасшедший сукин сын, – заявил Таг без всяких преамбул.

Я даже не поднял голову от рисунка, который набрасывал крошечным карандашом. Мои запасы заканчивались слишком быстро, как бы я ни пытался их растянуть.

– Все так говорят, верно? Что ты сумасшедший. Но я на это не куплюсь, чувак. По крайней мере, теперь. Ты не безумец, у тебя дар. Безумный дар.

– Безумный. Сумасшедший. Разве это не одно и то же? – пробормотал я. Безумие и гениальность шли рука об руку. Мне даже стало любопытно, о каком даре он толкует. Он не видел моих картин.

– Не-е, чувак. Безумцам здесь и место. А тебе нет.

– Я так не думаю.

Он удивленно рассмеялся.

– Ты считаешь себя сумасшедшим?

– Я считаю себя ломким.

Так сказала Джорджия. Но ее это, похоже, не заботило. Во всяком случае, пока трещины не разверзлись до такой степени, что она провалилась в одну из них и пострадала.

Таг недоуменно наклонил голову, но, когда я не предоставил дальнейших объяснений, кивнул.

– Ладно, пускай так. Может, мы все ломкие. Или разбитые. Уж я так точно.

– Почему? – невольно поинтересовался я. Молли снова замаячила передо мной, и я начал рисовать быстрее, беспомощно заполняя страницу альбома ее лицом.

– Моя сестра пропала. И это моя вина. Пока я не узнаю, что с ней произошло, я не смогу вновь почувствовать себя целым. Я буду навеки разбитым.

Под конец он заговорил так тихо, что я засомневался, предназначались ли мне эти слова.

– Это твоя сестра? – неохотно спросил я, поднимая альбом.

Таг уставился на нее. Затем встал. Снова сел. И в конце концов кивнул.

– Да, – выдавил он. – Это она.

И все мне рассказал.

Оказывается, отец Давида Таггерта техасский нефтяник, который всегда мечтал быть фермером. Когда Таг начал напиваться каждую неделю и попадать в неприятности, его отец вышел на пенсию, продал свою долю за миллионы и, помимо всего прочего, купил пятьдесят акров земли в округе Санпит, Юта, откуда была родом его жена, и переехал туда вместе со всей семьей. Он был уверен: если увезти Тага и его старшую сестру Молли подальше от былого круга общения, то вскоре они возьмутся за ум. Что этот переезд полезен для всех. Свежий воздух, много работы, которая не даст им отвлечься, и хорошие, здравомыслящие люди вокруг. И куча денег, чтобы ускорить процесс.

Но, вместо того чтобы образумиться, дети начали бунтовать. Молли сбежала, и о ней больше никогда не слышали. Близняшки, младшие сестры Тага, в конце концов уехали с матерью обратно в Даллас, где она подала на развод. Оказывается, ей тоже больше нравились крупные города, и она винила мужа в исчезновении своей старшей дочери. Остались только Таг и его старик. А также много денег, свободного пространства и скота. Таг пытался бросить пить, но когда он был трезв, то захлебывался чувством вины, и в конечном итоге попытался убить себя. Несколько раз. Так он и оказался в психушке вместе со мной.

– Она просто пропала. Мы даже не знаем почему. Молли справлялась лучше всех. Я думаю, что она принимала мое дерьмо, – я увлекался не только выпивкой. У меня повсюду были спрятаны таблетки. Не знаю, зачем она взяла их. Может, ее проблемы были серьезнее, чем я думал. Или же она просто хотела забрать их, чтобы они не достались мне.

Я ждал, позволяя ему выговориться. У меня было не больше сведений о ее смерти, чем у него. Усопшие хотели поделиться своей жизнью. А смертью – никогда.

– Она мертва, не так ли? Раз ты видишь ее, значит, она мертва.

Я кивнул.

– Ты должен рассказать мне, где она, Моисей. Мне необходимо, чтобы ты нашел ее.

– Это так не работает – я не вижу картины целиком. Только обрывки. Я даже не всегда знаю, с кем связан погибший. Если в комнате много людей, он может быть связан с любым из них. Призраки не разговаривают. Вообще. Ну, или я их не слышу. Они просто показывают мне видения, но я не всегда могу их объяснить. Честно говоря, никогда. Я просто рисую.

– Но с доктором Анделином ты знал!

– Потому что его покойная жена постоянно преследовала его! И показала мне, как они занимались сексом! Не нужно быть гением, чтобы сложить два и два, ясно?!

Я потихоньку закипал, и Таг начал идти ко мне с таким видом, будто готовился к бою.

– Они показывают мне фрагменты. Воспоминания. И я не всегда могу верно истолковать их. Да что уж там, я вообще не могу истолковать их! Я не Шерлок Холмс!

Таг толкнул меня, и я подавил желание толкнуть в ответ.

– Хочешь сказать, что ты видел мою сестру, но понятия не имел, что мы с ней родственники?

– Я видел Молли задолго до встречи с тобой!

И тут на меня снизошло озарение.

Я видел Молли задолго до встречи с Давидом Таггертом.

Но это какой-то бред. Раньше такого не случалось. Все мертвые, которые мне являлись, всегда были результатом моей встречи с их близкими.

– Молли ушла. Я нарисовал ее портрет на тоннеле, и она ушла.

Я видел ее в ночь смерти Пиби, но это не считается. В ту ночь я видел всех мертвых, которые преследовали меня с рождения. Всех, кроме бабушки.

– И она вернулась?

– Да. Подозреваю, что из-за тебя.

– И что она делает?! – от злости Таг перешел на крик, его зеленые глаза сверкали, кулаки сжимали темные волосы на голове.

Я знал, что он хочет драться. Не потому, что злился на меня, а просто потому, что не понимал, как еще справиться со своими эмоциями. Мне это было знакомо.

– Показывает мне видения. Как и все, – я понизил голос и спокойно взглянул ему в глаза. Это было как-то странно – обычно меня пытались утихомирить, а не наоборот.

– Пожалуйста. Пожалуйста, Моисей…

Внезапно на глаза Тага накатились слезы, и я подавил желание устроить драку, свалить его на пол и поколотить – просто чтобы вернуть прежнего Тага, который хотел избить меня и называл сумасшедшим сукиным сыном.

Я отвернулся от него и сел на корточки у стены, но затем мой взгляд наткнулся на рисунок Молли, смотрящей на меня со страницы альбома, который я швырнул на пол. Она улыбалась, создавая душераздирающую иллюзию девушки, которая будет жить долго и