У кромки океана - Ким Стэнли Робинсон

– А как насчет стиля? Неужели мой дом превратится в лабораторию?

– Все очень просто. Множество типов панелей, внутренний двор, террасы, балконы, двустворчатые окна до пола, – уверяю вас, вы затруднитесь сказать, где находитесь, внутри или снаружи. Такая архитектура мне нравится. – Кевин постучал пальцем по плану, разложенному на кухонном столе. – В Коста-Месе строят плавучие дома, они плавают в маленьких бассейнах, которые регулируют температуру и позволяют домам вращаться следом за солнцем. Вдобавок на дне бассейна можно выращивать…

– А как добираться до входной двери? Вплавь?

– Нет, по мостику.

– Выкопать, что ли, бассейн?

– Как скажете.

– Но зачем мне дом-оранжерея?

– Как зачем? Вы разве не любите покушать?

– По мне прекрасно видно, что люблю. Но выращивать еду в собственном доме!.. На мой взгляд, это глупая мода.

– Согласен, это мода, как и любой архитектурный стиль. Но не глупая, а вполне разумная. В южных помещениях дома, при здешней-то жаре, будет накапливаться избыток тепла; поскольку домашний компьютер способен справиться с объемом работы гораздо большим, чем тот, какой он выполняет сейчас, почему бы не использовать его возможности и то самое лишнее тепло? Смотрите, вот три маленьких комнаты с южной стороны дома. В них можно выращивать что угодно, регулируя температуру и уничтожая вредителей.

– Еще чего не хватало! Чтобы в моем доме завелись всякие жуки!

– Ничего не поделаешь, оранжерея есть оранжерея. Не волнуйтесь, компьютер, как правило, без труда их выводит. А вот бассейн на центральной террасе. Крыша прозрачная; к тому же ее всегда можно снять.

– Мне не нужна никакая центральная терраса.

– Пока не нужна. Мы собираемся проделать в потолке дырочку…

– Здоровенную дырищу! – поправила проходившая мимо Габриэла. – Вы его не слушайте, а то он совсем запудрит вам мозги. Когда закончим, от вашего потолка останется вот такусенький козыречек!

– Не обращайте на нее внимания. Видите, над бассейном та самая прозрачная ткань…

– Честно говоря, мне не слишком хочется обзаводиться бассейном.

– Он нужен прежде всего потому, что регулирует температуру. Вдобавок вы сможете разводить рыб, и в вашем рационе будет достаточное количество протеинов.

– Терпеть не могу ловить рыбу.

– Ловить ее будет компьютер, вам останется только доставать из холодильника филе. Обычно в такие бассейны запускают китайских карпов.

– Значит, предлагаете мне питаться домашними животными?

– Ему не нравится, – донеслось из соседней комнаты, – что компьютер станет убивать тех, кто живет с ним под одной крышей.

– Тонко подмечено.

– Вы привыкнете, – заверил Кевин. – Вот здесь, под гаражом, будут столовая и оранжерея. Грушу мы сохраним, она смотрится просто великолепно.

– Я начинаю понимать, чем вас привлекает ваша работа.

– Я обожаю переделывать дома, оживлять их. Знаете, Оскар, мне доводилось бывать в кварталах старой застройки. Боже мой! Шестьсот квадратных футов площади – и крошечные комнатки с белыми стенами, низкие потолки, дешевые коврики на фанерных полах, никакого света… Настоящие тюремные камеры! Не могу поверить, что люди – причем далеко не бедные – могут жить в таких условиях. Крысы и то бы не выдержали! Неужели они не могли найти жилья получше?

– Наверно, могли, – отозвался прокурор, пожав плечами.

– Выходит, не захотели! Но вот появляемся мы – ломаем стены, переворачиваем все вверх дном, а в итоге люди получают дом, в котором приятно жить, несмотря на то что он по большому счету так и остался муравейником.

– Теснота – далеко не главное из неудобств, – возразил Оскар. – И потом, на свете ведь немало таких, кто не переносит одиночества.

– Я всегда составляю план с таким расчетом, чтобы у каждого человека была своя комната.

– А как насчет кухонь, гостиных и тому подобного? Чтобы осуществить все, что вы предлагаете, необходимо изменить социальную организацию.

– Как говорит Дорис, каждый ценит в жизни что-то свое.

– Думаю, она права.

– Что ж, для меня дом – живой организм. А если удается сделать его красивым…

– Это искусство.

– Да, искусство, которым я живу. А если человек живет искусством, оно его преображает. Оно… – Кевин покачал головой, не в силах выразить мысль.

– Оно дарит радость.

– Что-что? – крикнула из соседней комнаты Габриэла.

– Радость, – сказал Оскар. – Эстетика повседневности.

– Точно! Как раз это я и хотела сказать.

В дверном проеме появился Хэнк. Он держал в руках пилу и деревянный брусок.

– Как у китайцев с их маленькими садиками, раздвижными панелями и прочими штучками. Жить нос к носу, воспринимать повседневность как искусство… Они живут так тысячи лет.

– Верно, – согласился Кевин. – Между прочим, мне нравится китайская архитектура.

Хэнк зачарованно уставился на деревянный брусок.

– Кривовато я его отпилил, – пробормотал он наконец, состроил гримасу, поддернул штаны и шагнул в коридор.

* * *

Как-то раз после работы они купили пива и отправились на Рэттлснейк-Хилл – поискать редких животных. Идея пришла в голову Кевину; несмотря на возражения и насмешки друзей, он не пожелал от нее отказаться.

– Послушайте, это едва ли не самый надежный способ раз и навсегда покончить с планом Альфредо. Несколько лет назад через Ньюпортские холмы хотели проложить шоссе, но ничего не вышло, поскольку выяснилось, что там водятся какие-то рогатые ящерицы. А вдруг нам тоже повезет?

Поддавшись на его уговоры, компания села на велосипеды и покатила к Рэттлснейк-Хиллу. По дороге они часто останавливались: во-первых, Джоди и Рамоне, двоим биологам, то и дело приходилось давать консультации, а во-вторых, день выдался жаркий и всем хотелось пива.

– Что это за дерево? Кажется, я никогда таких не видел.

Вопрос относился к чахлому деревцу, серая кора которого была испещрена вертикальными линиями.

– Шелковица, – ответила Джоди.

– Да ну? Как-то странно она выглядит.

– Ничего особенного. Передай мне, пожалуйста, пиво.

– А это что? – поинтересовался Кевин, показывая на травяной куст, который весь словно топорщился иголками.

– Полынь! – воскликнула хором вся компания.

– Серебристая полынь, – уточнила Джоди. – А еще в наших краях растет черная и серая.

– И все они такие же редкие, как грязь на дорогах, – добавил Хэнк.

– Ладно, ладно. Поехали, ребята, нам надо облазить весь холм.