Ниенна. Благословленная Смертью - Наталья Борисовна Русинова

И Ниенна не выдержала — шагнула к Герде и порывисто ее обняла.

— Я тебя никогда не брошу! — зашептала она торопливо, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. — Ты мой друг! Самый лучший! Ты меня спасла и защищала, совсем как тот мальчишка — своего дракона!

Герда растерянно шмыгнула носом, а затем обняла Ниенну в ответ.

— Это ж ты меня спасла, от Тридамат. И здоровье через то потеряла. И говоришь, что это я тебя из беды выручила?

— Конечно! — с жаром ответила некромансерка. — Сейчас бы сидела в поместье, замужем за старым маркизом…

— Это да… А маркиза твоего паскудного проверить надо, — мигом очнулась от тяжелых дум валькирия. — А то вдруг всамделишный упырь? Чегой-то он столько лет на белом свете костями скрипит? Может, и развоплотить его давно пора?

— Проверим обязательно, — кивнула Ниенна. — Вот вернемся, отдохнем немного и приступим к делу. Ну что, друзья?

— Друзья, — тихо прошептала Герда в ответ и крепко-крепко сжала ее ладонь.

Солнце в последний раз подмигнуло девицам огненным глазом из-за облаков, словно обещая, что все в их жизни будет хорошо, и скрылось за горизонтом.

Беда о двенадцати головах

Ежегодно в конце декабря на славный столичный город Ахенбург надвигались праздники. Их предвкушали дети всего Острижского государства, особенно последнюю таинственную и волшебную ночь, в которую тысячи лет назад Всеблагой Левий почтил народ своим явлением.

А еще верховный бог очень любил детвору. Каждого ребенка, даже самого вредного сорванца, в эту ночь ждали если не пышное застолье с яблочными пирогами, запеченным гусем и горой марципановых сладостей, то хотя бы огромный имбирный пряник с сахарной глазурью. Пряники его величество король Александр V вот уже много лет заказывал столичным кондитерам и оплачивал из казны, чтобы в Ночь явления они самым чудесным образом оказались у изголовья кровати каждого юного подданного, неважно, бедного или богатого.

Для взрослых же предпраздничные дни обычно приносили не радостное ожидание чуда, а суету и усталость. Ведь нужно все успеть: закупить на торжественное застолье огромный воз снеди — или хотя бы маленькую корзинку. Закончить рабочие дела, извлечь из погреба и отнести на кухню ветчину и окорока с колбасами минимум десяти видов, а к ним бутыли редкого заморского вина — или же, если денег не ахти, то бочонок квашеной капусты и жбан наливки на грушах-дичках, бесплатно собранных в лесу.

Ученикам пяти чародейских академий перед праздниками приходилось вставать на рассвете. Добро бы для учебы или сдачи экзаменов, так нет же — для охраны общественного порядка! Но студиозусы не роптали — за службу щедро платили из казны, проводя расходы по линии жандармерии, а лишняя деньга развеселым юнцам перед праздниками всегда кстати. Преподаватели тоже не отставали — наиболее отличившиеся могли получить зачет или экзамен просто так, за хорошую службу. Поэтому желающих потрудиться на благо Отчизны, да еще и с пользой для себя, хватало с избытком.

Боевиков в патруль брали лишь со старших курсов и только с практическим опытом. Целителей — из числа успевших пройти трехгодичный цикл занятий по основам оказания лекарской помощи при травмах любой степени тяжести, а также при обморожениях, ожогах и ножевых ранениях.

Некромансеров брали всех, без разбора. Их мало, так что не до жиру…

— Альбрехту в позатом году повезло. Повязал банду жуликов, что промышляли в подворотнях у таверн, обирая до нитки подгулявших прохожих, — рассказывал Бродди, шагая утром по мостовой мимо сонных домов с прикрытыми ставнями. — Руку ему сломали, правда, но ничо, за месяц срослась и стала как новенькая, целители постарались. Зато зимнюю сессию ему всю нарисовали авансом, потому как готовый боевой маг, только молодой еще. Это декан Рейван экзаменационной комиссии сказал, они и согласились…

— Какое уж тут везенье? — покачала головой идущая рядом Азали. — Рука все равно так быстро не заживает. И в старости начнет болеть без специальных лекарств, да на каждую перемену погоды…

— Ой, пусть лучше рука болит, чем черепушка на подготовке к экзаменам, — фыркнул легкомысленно Бродди, и тут же стушевался, уловив взгляд целительницы. — Да ладно, я-то чего, я ничего!

— Азали, ты его привяжи к столбу в центре ярмарочной площади, а то побежит приключений на конечности себе искать, чтобы сессию авансом закрыть, — «прочитала» мысли боевика Ниенна, шедшая по другую сторону от парня. — У них же на факультете как? Пока не получил по маковке — не мужик.

— А получил и остался дурачком на всю жизнь — значит, просто не повезло, — ехидно подытожила Азали. — Бродди, ты слышал?

— Слышал, — здоровяк обиженно надул губы, как нашкодивший мальчишка. — Не собирался я никаких приключений искать. Вот если они сами меня найдут…

— Вот если сами найдут, тогда мы все получим законный отвод от сессии, — резюмировала Ниенна. — А до тех пор на рожон не лезем.

— Да какой там рожон? У нас до самой Ночи явления все патрулирование — на главной ярмарке. Чего там может произойти серьезного? Воришку карманного разве что изловим или прощелыгу, что липовыми фокусами людям мозги пудрит. Вот, помню, в том году у меня…

Боевик перешел на быстрый шаг, чтобы успевать оглядываться и видеть собеседниц, с интересом слушающих его байки. Изо рта валил пар, а уши, едва прикрытые меховой шапкой, предательски алели от мороза, но разве это беда, когда рядом идет самая невероятная девчонка на свете? Поправляет рыжие волосы, греет ладони в рукавах белой шубки и улыбается, как ясное солнышко поутру.

Ниенна тихонечко, про себя, вздохнула. Она почти перестала горевать о том, что в ее жизни не будет подобных отношений. Не будет долгих прогулок за ручку и болтовни обо всем на свете. Не будет посиделок в тавернах, где пришедшим с мороза студиозусам наливают вишневый сладкий глинтвейн или диковинный напиток из жарких стран, что зовется «кофе». Не будет совместных подготовок к экзаменам, во время которых целоваться почему-то выходит лучше, чем зубрить.

Не будет всего остального, о чем тайком шепчутся старшие девчонки. Не для нее это все, не для наивной графской доченьки, что в один плохой день потеряла разом семью и титул, отказавшись выходить замуж за старика и сбежав из дому. А в другую, еще более поганую ночь, спасла от кровожадной эльфовской богини кучу народу, но потеряла в битве здоровье и былую красоту. Да, взамен приобрела верных друзей и силу, которой боялись даже самые отпетые негодяи — и которая потихоньку сжирала ее изнутри.

Единственным законным способом распутать этот клубок проблем являлся