Ветер с Востока. Лгунья - Галя Шенец

— И как он тебе? Понравился?

— Нет, — вдруг как-то очень серьёзно ответила Нис.

Нахмурившись, Нис вдруг задумалась, окунаясь в воспоминания. Часто задышала и села так, что бы Асман не мог видеть её лица.

— Тебя что, обидели?

— О, шутишь? За что меня обижать? Эмир красивый взрослый мужчина, правда, очень властный у него есть ещё помощник Абдула, который всегда рядом с эмиром, как самая верная собака.

Асман насторожился. Девчонка сказала про Абдулу, и он понял, что она не врала, поэтому захотел расспросить поподробнее, но Нис начала рассказывать о дворцах. Асман не стал настаивать, решив, что позже всё таки попробует выведать у девчонки подробности её знакомства с эмиром. Хотя для него то, что он услышал, было совершенно невероятно. «Простая русская девчонка и эмир? Сказка не иначе, но почему она так сильно похожа на правду?».

— А что у тебя на коже? — решил оставить тему про удивительные места Эмиратов. — Ты помнишь, что с тобой случилось? Такая тонкая, прочная, но при этом эластичная плёнка.

— А-а-а-а-а, это ерунда. Самая глупая история. Это целлофановые пакеты.

— Пакеты?

— Ну, плёнка. Знаешь, есть такой метод похудения, когда мажутся мёдом и оборачивают тело полиэтиленовой плёнкой. Потом нужно пропотеть и для этого скачут в зале до седьмого пота, как ненормальные. Думают, что с потом и лишний жир вытапливается. Вот и я решила по-глупости попробовать. Хотелось постройнеть, чтобы очаровать какого-нибудь шейха. У эмира, как я слышала несколько сыновей, но, как и у нас, самый любимый — это младший Иван-дурак.

— Иван Дурак?

— Ага, но ты не расстраивайся, я его из-за вот этого, — Нис показала на свой живот, — так и не увидела. Но всё сделала, как девочки советовали. Это сейчас я уже умная, а тогда жуть как хотелось в один момент стать стройняшкой.

— И как? Получилось?

Нис просто млела от удовольствия, видя заинтересованный взгляд взрослого мужчины, который сейчас так внимательно слушал её бредни. На самом деле Асман не верил во все эти невероятные истории, которые так сладко и красиво, а самое главное очень быстро придумывала девушка. Она стала для него его личной сказочницей, той, которую он мог слушать, не перебивая, хоть целыми днями. В эту историю он бы может быть и поверил, вот только ожог, который было видно под плёнкой, явно говорил, что жир никто не сгонял.

— Что замолчала, Нис? Похудела? — Асман начал хохотать.

— Ты надо мной что ли смеёшься? Хочешь сказать, что у меня плохая фигура по-твоему?

— Да ты настоящая конфетка, такая сладкая, что у меня руки сами к тебе прилипают. Всё время бы гладил, трогал. Такая ладная, что насмотреться на тебя не могу. Ладно, давай дальше, что там про плёнку и жир. Рассказывай, что в итоге случилось.

— А ничего не случилось. В инструкции все эти инстадивы рассказывали, как обматывать себя, а вот как снимать с себя эту плёнку не было ни слова. Я, как самая умная, подождала, попрыгала, а когда захотела снять, поняла, что никак она не снимается. Прилипла намертво. Вот так и хожу до сих пор. Жду.

— Чего? — сдерживаясь, но уже улыбаясь, спросил Асман.

— Может быть сама слезет?

— Вот тебе, детка, и лайфхак, — выдохнул мужчина и через секунду, только глянув в глаза друг друга, они оба смеялись, повалившись на свои спальные мешки.

У Асмана был к Нис один вопрос, самый важный вопрос, который все его желания относительно этой девочки связывал по рукам и ногам. Беременность. Она не взялась из ниоткуда и это самое главное с чем нужно было разобраться, чтобы думать дальше и принимать какие-то решения. Выбрав время, когда Нис просто сидела и смотрела из палатки на водную гладь озера, которая сейчас играла солнечными бликами, Асман подсел поближе и решился на разговор.

— Нис, давай поговорим серьёзно.

— Давай. Если получится, — девушка повернула голову и с любопытством, но без улыбки оглядела его с ног до головы. — Вообще-то я всегда всё серьёзно тебе рассказываю.

— Нис, ты же знаешь, что беременна?

Девушка заметно напряглась, и её взгляд стал пристальным, через несколько секунд она молча кивнула.

— Кто отец ребёнка? — не стал ходить кругами Асман.

Нис протяжно вздохнула, изучая лицо мужчины, а потом снова уставилась на озеро.

— Ни-и-и-и-с-с-с-с, — позвал тихо Асман, тем самым требуя ответа.

— Я не знаю, — пожала она плечами, и несколько раз моргнула, прогоняя подступающие слёзы. — Стараюсь об этом не думать.

— Почему? Как так получилось?

— Ты реально хочешь это знать?

— Да. Я опережу твой вопрос и сразу обозначу ситуацию. Ты мне нравишься. Очень нравишься, но я должен понимать можем ли мы стать близки. Если у тебя остались где-то незаконченные отношения, то я никогда не буду третьим. Ты должна полностью и без оглядки принадлежать мне. Я жуткий собственник.

— Остановись, Асман. Меня настораживают такие властные заявления, что я должна полностью кому-то принадлежать. Мы свободные люди. Ты уже знаешь, что я была в Эмиратах и знаю, что такое «принадлежать полностью». Когда женщина — это никто, когда мужчина решает не только что она должна делать и как себя вести, но и распоряжается её жизнью. «Русский язык очень красив и очень богат», мой учитель русского каждый урок начинал с этих слов. И у нас есть такое странное для многих других народов, потому что у них его нет, слово — это милосердие. Для меня это слово в своём полном варианте звучало, как милое сердце.

Нис снова смотрела на Асмана и по её щекам всё же потекли те самые, спрятанные в душе горькие слёзы.

— Так вот там в Эмиратах я видела глаза мужчин, в которых я искала именно это милосердие. Тогда я поняла, что милосердие — это не милое сердце, а милостивое. Я искала эту милость, ждала, что надо мной сжалятся, потому что не сделала ничего дурного, но все глаза смотрели на меня или с презрением или равнодушно. Только моё обнажённое тело, сгорающее под палящими лучами солнца, вызывало любопытство и злорадство.

Асман