Земли семи имён - Дарина Стрельченко

– Что мне делать? – тихо спросила она, но в ответ получила лишь новый стук в дверь.

На этот раз вошёл тот самый человек в балахоне, что встретил их с Файфом и указал, куда следует идти.

– Как ваше самочувствие? Я всё-таки пригласил лекаря. Вечером вас ждёт ужин с каменными мастерами, а завтра – переговоры с послами из речных посёлков.

– Не нужно лекаря, – мучительно стараясь держаться прямо, покачала головой Хедвика. Хотела добавить: «Приведите лучше мага!» Но вместо этого сказала лишь: – Бодрящего настоя будет достаточно.

Хильдегарт поклонился.

– Прикажете подавать обед?

– Да. Но до этого не беспокойте меня.

– Будет исполнено.

Придерживая очки, он скрылся за дверью. Но не прошло и минуты, как постучали в третий раз.

– Кто ещё? – крикнула она, в отчаянии ударяя кулаком об узорный гобелен тахты.

Стук повторился.

– Войдите! – велела Хедвика и не смогла не вздрогнуть, глядя, как она сама входит в покои.

– Давай обойдёмся без драк, – улыбнулся лютник, предусмотрительно не подходя близко. – Опять ревёшь?

– Я образ пытаюсь снять! – воскликнула она. – Не получается. Словно застрял!

– Вот это новость, – насмешливо-озадаченно ответил Файф. – Выходит, так мне и оставаться лесовичкой?

Но на кого на кого, а на девушку из деревеньки на опушке леса он не был похож точно. Щеголял лютник под личиной Хедвики в лёгком платье из серой, с розовыми пионами ткани. Волосы были убраны в непривычно аккуратную причёску, открывавшую шею, а на плечах покоилась кашемировая шаль с мягким золотым отливом.

– Выглядишь прекрасно, – рассматривая себя в зеркало, подмигнул Файф.

– Всё бы тебе смеяться. Я не могу вернуть нам наши тела! – в отчаянии произнесла Хедвика. – Магия не слушается. Я слышу её, она отзывается, но словно нити запутались…

– Может, и к лучшему, – хмыкнул Файф. – И чего тебе вздумалось во дворце этим заниматься? Если на то пошло, я ведь должен сейчас в застенках сидеть. Вернёшь всё как было – нас отсюда так просто не выпустят. Может, уйдём сначала, а там уж и будем думать, как расколдоваться? И что, кстати, ты сделала с настоящим правителем?

Хедвика зажмурилась и прошептала:

– Не знаю. Я хотела, чтобы он просто уснул, но, наверное, на нём была защита от колдовства или какое-то другое заклятие. Разбираться было долго, и я накинула сверху дурман.

– Виноградная, – неторопливо поправляя шаль, обратился к ней лютник, – что-то ты сделала ещё. Не обошлось дело одним дурманом…

– Верно, – вздохнула она. – Я накинула на него твой образ.

– Что?..

– Я накинула на правителя твой образ.

– Мой образ? – повторил Файф, недоверчиво поднял брови, а потом расхохотался так громко, что прибежала служанка – спросить, всё ли в порядке у правителя и его племянницы.

– Я же велел меня не беспокоить! – рявкнула Хедвика, не открывая дверь, и яростно обернулась к Файфу: – Хватит смеяться! Мы запутались хуже некуда, лучше думай, как нам быть!

– Ты превратила правителя в меня!.. О виноградная! Если бы ты сделала это три дня назад… Если бы ты сделала это через год… Но сейчас! А ты искусна в выборе времён!

– Почему? В чём дело? – нервно вскакивая и хватая его могучими руками за хрупкие плечи, спросила она.

– Когда я собирал каменную пыль в чужих мастерских и уводил кое-что ценное из прочих лавок, то торопился, был рассержен и… немного неосторожен. В каменной мастерской, что в заброшенном саду недалеко от площади Искр, оказался хитрый замок. Тамошний владелец коллекционирует магические следы всех, с кем ему доводится повстречаться, а затем сооружает персональные сачки на непрошеных гостей. Каким-то образом у него оказался отпечаток и моей магии. Я, конечно, выпутался, – самодовольно и одновременно тревожно сощурился лютник, – но кое-что подцепил. Его ловушка оставила недобрый след…

– Какой? – тихо спросила Хедвика, холодея от догадок.

– Отложенная смерть, – просто ответил Файф. – Удивительно, до чего обыденно звучит – в конце концов, это ждёт нас всех. Но это проклятие укоротило мою жизнь, и следующую луну сумеречные воры встречали бы без своего владыки… не переведи ты мой образ, а вместе с ним и отложенную смерть на правителя Грозогорья.

– Что? – вскрикнула Хедвика. – Я убила правителя Грозогорья?! Он ещё жив? Где он? Как снять это заклятие?..

– Успокойся. Проклятье не снять. И, думается мне, правитель уже мёртв, а если не мёртв, то очень плох.

Хедвика молча опустилась на тахту и закрыла глаза, даже не пытаясь справиться с бурей внутри. Спустя бесконечные минуты она почувствовала, как кто-то суёт ей в руки чашку. Мята, терпкий базилик, горький шафран… Где-то уже была эта луговая россыпь ароматов.

Где?.. В пыльной мастерской Грегора или на широкой деревянной доске, где разложены для просушки пучки трав, перья и коренья?..

– Ну, пей. Знал бы, что ты такая неженка, ни за что бы не сказал.

– Скажи, что это ложь. Скажи, что на тебе не было никакого проклятья, ты выдумал это, чтобы поддразнить меня.

– Конечно, выдумал.

– Врёшь.

– Вру, – согласился Файф. – Но что мне теперь делать? Утешить тебя нечем. Зачем обратила правителя мной?

– Чтобы стражники не подумали, что ты сумел сбежать. Я ведь стёрла им память.

– А в темницу-то зачем полезла?!

– Грегор сказал, ты сам дал знак, где тебя искать.

– Искать? Меня? Зачем?..

– Отдать тебе шар.

– Что, так допёк он тебя? Ха-ха… А просто расколоть не могла?

– Мы ведь уже говорили об этом.

– Но ты ничего не ответила.

Хедвика вздохнула, отхлебнула ещё глоток бодрящего напитка, отёрла слёзы.

– Я не могла его расколоть. Я пришла в Грозогорье, чтобы выучиться, как магию добывать, а не убивать.

– Добывать, а не убивать… – задумчиво повторил Файф. – И из чего же ты думала добывать магию?

– Отовсюду. Вся земля, где люди ворожили с помощью каменной пыли, пропитана её крохами. Площадь Искр, например, в каменной магии вся насквозь! Если бы эти крохи можно было собирать… раздавать…

– Хочешь, значит, чтобы все были равны. Чтобы у каждого за пазухой искорка была, так?

Она молча кивнула.

– Какая ты глупая ещё, виноградная. Жить ещё и жить.

Молчание было тягостным, и, чтобы хоть как-то его заполнить, она сказала:

– Я знаю, как у того мастера, который наградил тебя отложенной смертью, оказался твой след.

Лютник вопросительно поднял брови.