Модельный бизнес по-русски - Владислав Метревели

Лисов прошел через кордон охраны, которая, правда, ни у кого не спрашивала билеты, а только молчаливо внушала спокойствие и безопасность гостям. Их было пока немного, но зал постепенно наполнялся, и Лисов не замечал местных нуворишей и всемирно известных личностей, присутствие которых на конкурсе обещал Мауро. Подъедут позже, решил Лисов и присел наконец в одно из кресел в не самом близком к сцене, но и не последнем ряду. Там он и оставался до конца действа. Никто не претендовал на занятое им место, хотя зал оказался заполнен. Из обещанных VIP-гостей на местах жюри рядом с Винсентом восседали восходящая звезда Летиция Каспер, которую тот везде таскал за собой, выстраивая ее карьеру (через несколько лет, уже в ранге топ-модели, она даст скандальные интервью о том, что Винсент насиловал ее каждый день в счет оплаты прилагаемых им усилий), и певец Рикки Мартин, неизвестно как выкроивший в своих мировых турне паузу для перелета на конкурс в ЮАР (видимо, страсть к женскому полу возобладала над стремлением к наживе, а может, гастрольный маршрут проход ил через Кейптаун). В середине шоу Мартин с гитарой показался на сцене, где выдал скромно принимавшей его публике несколько своих латино-хитов, после чего снова занял место в жюри. Летиция же выходила на сцену только в финале для награждения. Лисов подивился ее невысокому росту и внушительным объемам не только в области груди, что было бы понятно, но и бедер, а самое главное – полному отсутствию талии. На фоне участниц по большей части худых и высоченных это было особенно заметно и смотрелось комично, но тут как раз зал следил за каждым ее движением и овацией встретил момент вручения короны. Корона была оригинальная. Маленькая, но с тремя расходившимися по центру лучами, на кончике центрального из которых блистал огромный бриллиант, символизирующий, очевидно, ту самую звезду, что была обещана участницам в самом названии конкурса – «Model’StarS».

Эта звезда оказалась на голове Сони – к полной неожиданности последней и к огромному восторгу Лисова. Он мог ожидать чего угодно, но только не такого волеизъявления профессионалов, которые могли предложить контракт и некоронованной участнице, а призовые места раздать тем, кто трудился не только на репетициях, но и в гостиничных покоях. Лисов переместился поближе к сцене, обходя рукоплещущих гостей в смокингах и вечерних туалетах, и увидел слезы счастья на щеках Сони. В этот момент он перехватил взгляд обернувшегося Луиджи, хитровато скосившего глаза на статистов – членов жюри, словно бы говоря: «Они тут ни при чем, это я все провернул!» Соня конечно же была достойна титула, но, зная, как свершаются победы, Лисов все равно был поражен справедливостью результата. Теперь на него сваливались новые заботы. Надо было понять, что делать с неожиданными перспективами, да и перспективы ли это, что дают они непосредственно Лисову или его миссия завершена и остается только наблюдать за плодами своих трудов, не в силах вкусить от них хотя бы малую толику.

Лиса Алиса куснула булочку и отерла уголок рта от сахарной пудры согнутым пальцем. На твидовый костюм не упало ни крошки. Ее девочки резвились неподалеку в компании ЮрАта (седоватый якут в очках и с огромным перстнем на безымянном пальце левой руки; на правой не хватало мизинца) и Томагавка (один из «крутых» питерских, находящийся в бегах, но, несмотря на это, спокойно посещающий некоторые казино и рестораны города).

С тех пор как Лиса Алиса вышла из камеры предварительного заключения (спасибо старым друзьям – выручили), она стала более цинично смотреть на жизнь. Что она делала раньше… занималась какими-то детскими играми: выставки, показы… Да если бы она не устраивала нужным людям посиделки с девочками, которые вполне могли закончиться и «полежалками» – Лиса Алиса не спрашивала у моделей на следующий день, чем закончился вечер, а клиенты тоже вроде не выражали недовольства, когда она созванивалась через пару дней по поводу спонсорства, – то хрен два бы ее отмазали даже очень верные друзья. Бывали и накладки. Как-то польские нувориши, приехавшие на переговоры, заказали девушек «для подписания контракта». Платить обещали неплохо, и Лиса Алиса ничтоже сумняшеся, хотя гонорар скорее напоминал оплату дорогих проституток, отправила в гостиницу двух «модерновых» моделей. Поляки посадили девиц под ключ в разные номера, приказали ждать и продолжали квасить с новоявленными русскими партнерами. Девушки забили тревогу. Непонятно, на что рассчитывала Лиса Алиса. Может, курнула лишнего до этого. У одной девушки папа был достаточно известным бизнесменом, а у другой имелся бойфренд из «новых русских». Не знать это, будучи директором модельного агентства, невозможно. Бдительность и кокаин подвели Лису Алису. Головокружение от успехов («Модерн» признали лучшим агентством города в одном из журнальных рейтингов) и безнаказанность в предыдущих ситуациях, когда девушки, посылаемые на откровенное блядство, смолчали, сыграли с Лисой Алисой злую шутку. Когда ей пришлось самостоятельно улаживать вопросы с польскими заказчиками, вызванная в гостиницу разъяренным папашей одной из моделек, бледнеющая и заикающаяся, она с трудом восстанавливала события той ночи на следующий день. Сначала ли она отдувалась с двумя поляками, а потом, изможденная, спустилась на ресепшн к устроившему ей выволочку отцу девочки, или он встретил ее в дверях отеля и бесцеремонно устроил разнос, а уж потом она поднялась в номер… Что там происходило, Лиса Алиса старалась не вспоминать, хотя и любила сексуальные забавы. Особенно под коксом. Только вот последнее время на нее не очень-то обращали внимание знатные представители мужского пола. А на ущербных ей не хотелось тратить свое время. Она мнила себя эстеткой. Даже кокс носила в антикварной табакерке, купленной на блошке в одну из первых поездок в Голландию.

Лиса Алиса поежилась. В баре дуло. А девицам хоть бы что. Знай себе ржут плоским шуткам Томагавка. Лисе Алисе были известны все его примочки и анекдоты. Каждый раз в компании новых девиц, которых она вынуждена была поставлять ему регулярно, он изрекал одни и те же шутки, выдавая их за экспромты по тому или иному случаю. Не отойти ли воспользоваться содержимым табакерки?.. Ей было лень вставать с дивана. Обложенная расшитыми подушками, она вспоминала Голландию и трогала набивную ткань, приятно шершавившую ладонь и напоминавшую ей бабушкины гобелены в спальне.

ЮрАт выдал какой-то особо смешной анекдот из своего арсенала. Девки хохотали и закатывали глаза. Толстенные пальцы Томагавка уже начали свой путь по коленке одной из моделек. На ее лице не отражалось ничего, кроме сытого удовольствия от съеденных роллов. Вот так бы всю жизнь прожить – не зная забот о завтрашнем дне, получая подарки и имея лишние карманные деньги, вращаясь в деловых кругах Питера и постоянно получая подачки самолюбию в виде признания и поклонения гладким шелковистым ножкам и смазливой мордашке.

Лисе Алисе хотелось того же самого. Когда она открывала агентство, собирала этих никчемных девиц, становящихся со временем «тварями неблагодарными», ездила осваиваться в Голландию, изучать опыт и пыталась понять, что же им нужно, этим чопорным голландцам, она тоже думала, что жизнь будет безоблачным небосклоном разворачиваться перед ее взором. Ан нет. Обложили, обобрали… Мало того что девки продажные. Она им открывает все пути, а в ответ сплошная неблагодарность. Потом эта история с коксом и… брррр… временным заключением. А теперь и от ближайшей помощницы, правой руки, можно сказать, дождалась сюрприза. Женя, выкормыш, заменявшая ее даже в трудный период отсидки, выкинула фортель. Уже месяца три она в Москве. Пошла на повышение, черт возьми. Каким-то образом про нее прознал Борец и пригласил работать в свое агентство. Поэтому и обнаглела, что за время отсутствия Лисы Алисы вкусила руководящего азарта, власть почувствовала. А после этого трудно, когда тебе твое место указывают. Надо было ей дать полную свободу и управление, но кто же знал, что так получится. А потом… дай свободу, так и денег в кассе недосчитаешься.